Дабы не дать Верным возможности вновь использовать опасных животных, Сандер направил их в пустыню, но оказалось, что у двух из них переломаны ноги. Выхватив меч, Первая прикончила покалеченных Рысаков, положив конец их мучениям. Затем Сандер, Линден и Красавчик приблизились к Ковенанту.
— Гиббон бережет силы, — тяжело дыша, промолвил гравелинг, — иначе не послал бы против нас только шестерых Всадников. — В голосе его слышалась мрачная гордость — так или иначе этих шестерых Верных он одолел в одиночку, без чьей-либо помощи.
— Он пытается раздразнить тебя, — предупредила Ковенанта Линден. — Будь осторожен. — Выглядела она подавленной, ибо страшилась близости Опустошителя.
— Друг Земли, — со вздохом произнес Красавчик, — что будем делать дальше? Боюсь, Гримманд Хоннинскрю уже впал в безумие и мы не сможем удерживать его долго.
Но Ковенант не ответил. Ноги его дрожали, но он не мог ни остановиться, ни свернуть в сторону. Добравшись до плоского валуна у подножия склона, он неловко вскарабкался на него и выпрямился, с трудом удерживая равновесие. Голова кружилась, тело казалось свинцовым. Солнце пустыни уже почти закончило свою опустошительную работу — еще недавно покрытое густой растительностью пространство превратилось в пыльную пустошь, и лишь в расщелинах и низинах еще оставались быстро испарявшиеся грязноватые лужицы. Мысль о разрушении Ревелстоуна была непереносима — Ковенанту казалось, что подними он руку на каменное чудо, и отвращение к себе сокрушит его самого. Однако иного выхода он не видел, ибо не мог позволить Верным и Ядовитому Огню свирепствовать дальше. Сердце его терзали противоречивые страхи — страх разрушить твердыню и страх оставить ее нетронутой, страх за себя и за друзей, страх перед неизбежностью кровопролития и перед тем, что он собрался сделать. Но свой путь Ковенант уже выбрал, и ему оставалось лишь пройти его до конца.
Трепеща, словно он находился на грани взрыва, Ковенант произнес имя, которое хранил в мыслях с тех пор, как начал понимать, что может потребоваться для осуществления его замысла.
Имя песчаной горгоны.
Ном.
Глава 10
Ядовитый Огонь
Потрясенные соратники Ковенанта впали в оцепенение, однако Ковенант явственно услышал, как охнула Линден. Ветра не было, ничто не смягчало палящего жала солнца — казалось, будто он имеет физический вес. Окрестности стремительно очищались от остатков растительности, но то была парадоксальная, безжизненная чистота скверны. И неудивительно, что, пребывая посреди открытой, оскверненной равнины, ничем не укрытой от неизбывного давления Солнечного Яда, Ковенант лишь ценой невероятных усилий удерживал огонь в себе. Казалось, еще миг, и бурлившая в нем энергия вырвется наружу и устремится наверх, ввинчиваясь волчком в пыльное и плоское небо. Он не ел и не спал со вчерашнего дня, и возможно, именно усталость заставляла горизонты клониться то в одну, то в другую сторону, точно они вот-вот уплывут.
Усталость или отчаяние.
Наверное, он упал бы с валуна, однако Красавчик и Кайл подхватили его на руки и спустили вниз. Подошла Линден, однако из-за головокружения ее лицо превратилось в расплывчатое пятно. Он всегда боялся высоты, а уж сейчас… Ковенант знал, что Линден произносит его имя, однако ничего не мог расслышать. Так же как не мог сфокусировать взгляд на ее лице. Где-то на задворках сознания блуждали отдаленные мысли — должно быть, она возражает. Говорит, что он из ума выжил? Это ж надо придумать — призвать песчаную горгону! Да с чего ты решил, что она будет тебя слушаться? Но ничего подобного Линден не говорила. Она лишь попыталась встряхнуть его за плечи, но тут же в испуге отшатнулась.
— Ты… — начала она, но так и не смогла произнести ничего, кроме его имени… — О Ковенант!
Холмы кружились в безумном хороводе, и ему казалось, что голос Первой доносится издалека.
— Что с ним? Что происходит? — Лица друзей подхватил тот же смерч, что и холмы. — Избранная, — настаивала великанша, — объясни, что с ним такое?
— Он весь в огне. — Голос Линден казался мокрым от слез. — Держит в себе черный огонь порчи. Когда бы не это, мы все уже были бы мертвы. Но он сжигает себя изнутри, не давая пламени вырваться.
Первая выругалась, а потом рявкнула, отдавая приказ — какой именно, Ковенант не расслышал. Но в следующий миг не страшившиеся огня руки Красавчика поднесли к его губам сосуд с «глотком алмазов».
Ковенант ощутил острый запах снадобья, и его едва не охватила паника. «Глоток алмазов» являлся сильным укрепляющим средством, но трудно было сказать, что именно укрепит — то ли способность Ковенанта удерживать пламя, то ли само пламя. Подпитанный снадобьем огонь мог вырваться наружу, и Ковенант не имел права идти на такой риск. Каким-то образом ему удалось замедлить круговращение мира. Он не имел права рисковать, но также не имел права потерпеть неудачу. Он должен был продержаться, недолго, лишь до того момента, когда наступит кульминация кошмара. И это представлялось возможным. Сумев, наконец, более-менее отчетливо разглядеть лица товарищей, он, задыхаясь, проговорил:
— Нет, не «глоток алмазов»… Метеглин.
Первая взглянула на него с сомнением, Линден понимающе кивнула:
— Он прав. — Поспешно пояснила: — «Глоток алмазов» слишком силен, а ему в первую очередь необходимо равновесие. Равновесие между силой и слабостью.
Не мешкая ни секунды, Сотканный-Из-Тумана удалился и вскоре поднес к губам Ковенанта чашу с густым целебным напитком Страны. Первый глоток дался ему с трудом, но уже в следующий миг Ковенант жадно припал к чаше. Он почувствовал, что у него хватит сил удержать огонь. Головокружение замедлилось и вовсе сошло на нет, земля под ним больше не плыла, и лица друзей обрели четкие очертания.
Солнце слепило глаза, жара пульсировала в висках, по лицу Ковенанта струился пот отчаяния. Но, подкрепившись метеглином, он понял, что в состоянии вынести и жару.
С помощью Красавчика Ковенант поднялся на ноги и, прищурившись, стал пристально всматриваться в мерцающую пустыню. Взгляд его был обращен к востоку.
— Неужели она явится? — промолвила Первая, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Ведь по пути придется преодолеть и моря, а это серьезная преграда.
— Касрейн говорил, что должна явиться. — Линден прикусила губу, чтобы справиться с недобрым предчувствием, но тут же продолжила: — Ни расстояния, ни преграды не имеют значения для такой силы.
Ковенант помнил о том, как быстро являются на призыв горгоны. О том, как был убит Хигром. Один раз он уже призывал Ном по наущению Линден. И чудовище не вернулось во власть Рока. Следовательно, у него не было никаких оснований рассчитывать на повиновение свирепого зверя. Никаких — кроме разве что зыбкого факта, что в тот раз, поняв, что не будет убита, Ном поклонилась ему. Однако восток был пуст, и пелена жары вновь затуманила взор. Даже Великаны не видели никаких признаков приближения горгоны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
