Неожиданно тишину нарушил голос Кайла:
— Юр-Лорд, взгляни туда.
Харучай указывал вверх, в направлении Ревелстоуна.
В первое мгновение Ковенанту показалось, что Кайл просит его присмотреться к жаркой пунцовой стреле Ядовитого Огня. Шипящий луч выглядел более мощным, чем когда бы то ни было — видимо, Гиббон беспрерывно подпитывал его, дабы подготовить Верных к бою. Подпитывал изливаемой на пол святилища кровью невинных поселян и плененных харучаев. Одна лишь мысль о месте, где рождался Ядовитый Огонь, повергла Ковенанта в ярость, едва не лишив его с трудом обретенного самоконтроля. Шрамы на предплечье болели, словно они открылись заново.
Но затем он увидел у подножия Башни Всадников. Четырех — двое несли рукхи, с помощью которых управляли плененным харучаем, а двое других — щиты и ножи.
Не приходилось сомневаться в том, что они вознамерились пролить кровь лишенного разума и воли пленника на глазах у всего отряда.
Ковенант испустил крик, от которого затрепетал воздух, но в то же время он отчаянно пытался не поддаться и сохранить самообладание.
«Нет, нет, — твердил он себе, — Гиббон провоцирует меня. На то и рассчитывает, что я сорвусь». Поднявшаяся из недр сознания жаркая черная волна не смогла захлестнуть его волю и отхлынула.
— Хоннинскрю, — словно бы ненароком обронила Первая, как будто жестокое намерение Всадников лишь добавило ей спокойствия, — Сотканный-Из-Тумана. По моему разумению, мы не должны позволять им делать такие вещи.
Половина харучаев сорвалась с места. Воительница не стала их удерживать, но и не последовала за ними. Вместо того она подхватила с земли здоровенный камень и тем же самым движением запустила его во Всадников. Точнее, не в самих Всадников, а в гранитную стену за их спинами. Пущенный со страшной силой снаряд от удара разлетелся на множество осколков, вонзающихся в Верных, словно ножи. Хоннинскрю и Сотканный-Из-Тумана тут же последовали примеру своей предводительницы. Броски их оказались настолько точными, что через несколько мгновений у одного из Всадников была перебита нога, а другого едва не разорвало градом отскочивших рикошетом осколков. Их спутники были вынуждены освободить харучая, дабы использовать свои рукхи для обороны.
Верные попытались отступить в тоннель, но сбросивший невидимые узы пленник не предоставил им такой возможности. Для того чтобы убить недавних мучителей, ему потребовалось лишь несколько мгновений. Затем он презрительно повернулся на каблуках и зашагал вниз по склону навстречу соплеменникам. Осколки не пощадили и его, из множества порезов сочилась кровь, но харучай не удостаивал свои раны никаким вниманием.
Ковенанту претило убивать. Он поставил своей целью сохранить как можно больше жизней, однако при виде невозмутимого спокойствия освобожденного харучая не смог удержаться от кривой усмешки. В тот миг он был гораздо опаснее для Гиббона и Верных, чем любое воинство.
Затем он снова посмотрел на восток и увидел вздымавшиеся на горизонте клубы пыли.
Что это такое, Ковенант понял сразу. Двигаться с подобной скоростью, поднимая столько пыли, могла только песчаная горгона.
Линден молча подошла к Ковенанту. Казалось, она хотела взять его за руку, прильнуть к нему, но не решилась даже прикоснуться.
Сотканный-Из-Тумана с удивлением наблюдал за стремительно приближавшимся облаком. Красавчик бормотал под нос что-то невнятное и при этом неловко жестикулировал: возможно, таким образом, он старался умерить свою тревогу. Кривая улыбка Первой напоминала ятаган. Из всех Великанов лишь Хоннинскрю, похоже, нимало не заботило приближение зверя. Склонив голову и скрестив руки на груди, он свирепо озирался по сторонам, словно стычка с Верными пробудила в нем страстную жажду битвы.
Неожиданно заговорил Финдейл. Голос его звучал устало и тихо, словно его источало бремя ответственности, однако горечи в нем почему-то поубавилось.
— Обладатель кольца, — промолвил Обреченный. — Тебе следовало бы отказаться от твоего отвратительного намерения. Тот, в чьих руках судьба всей Земли, не имеет права на месть. Однако должен признать, что ты нашел разумный путь к достижению своей цели, хотя и не вполне понимаешь, что ты призвал на помощь. Предоставь все этому зверю.
Ковенант не обратил на слова элохима никакого внимания, тогда как Линден, Сандер и Холлиан уставились на него в некотором удивлении. Но никто из спутников не проронил ни слова.
Пыльный столб приближался с невероятной скоростью. Скоро спутники увидели белое пятно, быстро обретавшее конкретные очертания. Величина горгоны не давала ни малейшего представления о ее истинной мощи. Она была лишь на несколько пядей выше Ковенанта, а плотностью телосложения ненамного превосходила харучая, но при этом — будь у нее время, желание и свобода действий — могла бы разнести Ревелстоун вдребезги. Жительница пустыни передвигалась мощными толчками задних лап с вывернутыми назад, словно у кузнечика или птицы, коленями и широченными, позволявшими не проваливаться в песок ступнями. На передних лапах не было ни когтей, ни пальцев — они заканчивались тупыми обрубками, которыми горгона могла действовать словно таранами. И она не имела лица. Ни глаз, ни ноздрей — ничего, кроме походивших на жабры щелей по обе стороны головы.
В отличие от Линден, Ковенант не мог прозревать внутреннюю суть предметов, но даже его поверхностному видению горгона представлялась чистым воплощением природной стихии — чем-то вроде урагана, по прихоти судьбы принявшего облик живого существа.
Казалось, еще миг, и горгона с разбегу обрушит всю свою мощь на Ковенанта и его спутников. Но этого не случилось. Зверь резко остановился и замер на месте в густом облаке поднятой им пыли. Его напряженные мускулы дрожали, словно он не знал, как унять природную ярость даже ради спасения собственной жизни. Само понятие служения было чуждо его натуре, сущность которой составляло насилие.
Сквозь пелену стекавшего со лба пота Ковенант смотрел на исходившего мелкой дрожью, дожидающегося его решения зверя. Он непроизвольно затаил дыхание и едва не утратил контроль над огнем. Несколько язычков пламени лизнули его предплечье, но он сумел совладать с ними. Бившая Ном дрожь усилилась — и неожиданно прекратилась. Припав к земле, горгона коснулась лбом пыли у ног Ковенанта.
Тот медленно выдохнул сквозь сжатые зубы. Волна облегченных вздохов прокатилась и по всей компании. Линден на миг закрыла лицо ладонями, а затем запустила пальцы в волосы, словно пытаясь почерпнуть храбрости из собственной тревоги.
— Ном, — голос Ковенанта дрогнул, — спасибо, что ты пришла. — Он не знал, до какой степени способен этот зверь воспринимать и понимать речь, а потому, пристально глядя на горгону, ожидал хоть какой-то реакции.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
