перед двухквартирным домом, выглядевшим так, будто его построил доктор Сьюз[15] – острые углы, яркие цвета. Молодой человек с дредами, в хипповской майке и таких же штанах, по всей видимости, Лунд, ждал нас на крыльце квартиры на первом этаже.
Вид у него был нервный. Раньше мне приходилось видеть такую реакцию. Теоретически полицейские – по крайней мере, когда они не гонятся за вами – кажутся воплощением здравого смысла. Но когда они шагают к вашему порогу и вы чувствуете их власть, ваша точка зрения может резко измениться.
– Мистер Лунд? – обратился к нему Гарри.
– Ну типа да, это я. – Лунд почесал в затылке. – А вы типа Гарри Стейнбек?
– Да. А это агент Рид. Спасибо, что написали нам по электронной почте.
– Да какие проблемы, – отмахнулся Лунд. – Просто делаю свое дело. Когда я прочитал об этом убийстве, я просто, типа, никак отойти не мог. Я видел убийцу ясно, как божий день. Просто как эти две руки, – он протянул руки нам с Гарри. Я прочистила горло.
– Как она выглядела? – спросила я, выходя вперед, расправляя плечи и глядя ему прямо в глаза, чтобы он мог ясно разглядеть мое лицо. – Женщина, которую вы видели?
Лунд энергично закивал:
– Вот да, давайте об этом. Она была старой. Реально старой. Просто глубокой старухой.
Смех вырвался из моего горла так внезапно и громко, что прозвучал как лай.
– Что еще скажете? – хрипло осведомилась я. Парень улыбнулся в ответ.
– Это, типа, дико странно, разве нет? Старухи убивают людей. Больше мне, в общем-то, сказать и нечего, кроме того, что она была офигеть какая старая. Волосы под шапкой, солнцезащитные очки. Не совсем мелкая, но не особо и высокая. А больше ничего не знаю, но если бы вы мне, типа, показали фото, я бы ее узнал. Я реально испугался, и мне еще больше захотелось собаку. В детстве у меня был классный щенок. Сенбернар. Он был моим лучшим другом. Я гулял с ним каждый день. В наши дни я не могу позволить себе такую собаку, понимаете? Это дорогая порода. Но черт возьми, будь у меня такая собака, я бы очень ее любил. Мы бы везде ходили вместе!
Я едва не обняла паренька, но вовремя спохватилась. Вот каково было слишком уж обрадоваться. Не стоило так бурно проявлять эмоции.
Я шагнула вперед и протянула Лунду две визитки:
– На одной мой номер телефона. Звоните, если вспомните что-нибудь еще о той женщине, которую видели. На второй – номер приюта для животных Миннеаполиса. У них там есть замечательная собака по кличке Макгаффин. Наполовину сенбернар. Он вам ничего не будет стоить, и вы к тому же получите большой мешок собачьего корма. Он уже немолод, но у него в запасе еще очень много любви.
– Офигеть! – Лунд взял обе карточки и даже подпрыгнул от радости. – Вот за это реально спасибо!
Гарри молчал, пока мы возвращались к машине.
– Люди видят то, что хотят видеть, верно? – посмотрела на него я, пристегиваясь. Мне казалось, что я сейчас взлечу.
– Что ты имеешь в виду?
– Каждый из нас видит мир через свою призму. Кто знает, сколько лет этому парнишке и не врет ли он вообще? Я рада, что мы к нему съездили. Спасибо, что взял меня с собой.
– Да пожалуйста, – пожал плечами Гарри.
В порыве чувств я сжала его руку, и электрический разряд застал меня врасплох. Я никогда его не касалась. Я никогда раньше не касалась людей.
– Я думаю пойти на йогу, – решилась я. – Хочешь со мной?
Эпилог
Гарри
Гарри Стейнбек отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
Евангелина впервые обратилась к нему с предложением, не связанным с работой.
В больнице она тоже была не похожа сама на себя и даже рискнула открыться Лили. Для него было честью стать свидетелем этого.
Она была загадкой, Евангелина Рид. Многие из ее поступков можно было списать на травму, но ее гениальность!.. Ее тепло, которому она позволила сиять! Ее озарения свыше! Он был потрясен тем, что она узнала о Мари Роден и о младенце под половицей. И тому и другому должно было быть логическое объяснение, и он с нетерпением ждал возможности узнать, какое именно.
Он знал, что однажды она решится ему рассказать.
Но сначала ему нужно было рассказать ей о себе.
– Есть еще кое-что, о чем тебе нужно знать. – Он выехал на девяносто четвертую дорогу. – Это имеет прямое отношение к нашей работе.
Успешно влившись в поток машин, он посмотрел на Евангелину. Она крепко спала, ее шея была повернута под неудобным углом, а рот приоткрыт – того и гляди влетит муха. Гарри посмотрел на показания уровня бензина. Бак был почти полон, и этого хватило бы, чтобы ехать четыре часа, если бы он тормозил до минимума. Он мысленно наметил маршрут с наименьшим количеством остановок.
Свой секрет он расскажет ей в другой раз.
Ему нравилось быть ее другом. Нравилось, что она воспринимала его как хорошего человека.
Благодарственное слово
Большое спасибо Джессике Триббл Уэллс из издательства Thomas & Mercer, моей буквальной соучастнице в преступлении. Она делает все мои книги лучше, но для этой стала просто настоящей акушеркой. Шарлотта Хершер, спасибо за блестящее руководство и поддержку; пожалуйста, всегда будь моим редактором и подталкивай к развитию.
Джон, мои друзья-писатели завидуют, что у меня такой великолепный редактор, который радуется, когда я без ошибок пишу «Доктор Пеппер». Спасибо! И как будто мне мало гениального Джона, эту рукопись вычитывала еще и Келли! Ее внимание к деталям и знание чикагского руководства по стилю непревзойденны. Все оставшиеся ошибки – мои собственные, потому что мне нравится, как это звучит (прости, Келли).
Джилл Марсал, как тебе удается одновременно быть агентом, редактором, деловым партнером и болельщиком? Никто не радуется моим успехам больше, чем ты, и никто больше тебя им не поспособствовал.
Спасибо. Джессика Моррелл, ни одна из моих книг не вышла в свет без твоего участия. Я благодарна тебе за потраченное время и за твой талант.
Я в долгу перед Энн Мари Гросс, выдающимся судебно-медицинским экспертом Бюро по уголовным делам, за то, с какой щедростью она делилась со мной своими обширными знаниями. Все смысловые ошибки – тоже лично мои или по незнанию, или чтобы история получилась интереснее. Хотя в Бюро действительно есть отделение нераскрытых дел, и хотя история Бюро, представленная здесь, точна, его повседневная деятельность и принципы работы
