городе осадное положение, и передвигаться по нему без особой на то надобности запрещено. А я не помню, чтобы подписывал вам пропуск!
– Не знал об этом, – прикинулся простачком Март. – Поэтому просто взял и приехал.
– Черт знает что, – сокрушенно вздохнул Ландсберг. – Бьешься-бьешься, а никакого порядка.
– С другой стороны, ваше превосходительство, разве приглашение Беллы не может считаться признаком «крайней надобности»? – говоря так, он намеренно назвал Аннабель коротким именем и положил руку ей на плечо.
– Оставьте моего друга в покое, адмирал, – промурлыкала мисс Ли, и не подумав отодвинуться от Колычева. – Вам ли не знать, что этот дурацкий пропускной режим никто не соблюдает, а патрули из корейских военных за серебряный доллар пропустят хоть самого адмирала Ямамото!
– Ну вот, опять вы выдали военную тайну! – усмехнулся Ландсберг. – Положительно, представительниц прекрасной половины человечества никак нельзя допускать к ним. А вот ваш молодой друг абсолютно прав. Если бы меня позвала такая женщина, как вы, я бы не промедлил и секунды, но увы… Кстати, отчего вы ничем не угощаетесь? Не стесняйтесь, прошу вас!
– Покорно благодарю, ваше превосходительство, но я сыт!
– А вы, мисс Ли?
– Не притронусь ни к чему, пока вы, адмирал, не выпишете Марти пропуск! – неожиданно заявила Аннабель.
– А зачем? – парировал Ландсберг и добавил, явно передразнивая: – Ведь этот «дурацкий пропускной режим все равно никто не соблюдает»!
– Мистер Ландсберг! – в голосе девушки прорезался металл.
– Ну что вы со мной делаете, – с деланым смешком сдался тот и, вырвав из записной книжки листок, черкнул там несколько строк. – Держите! Адъютант поставит печать, потом в штабе смените на постоянный.
– Благодарю, – вынужден был взять пропуск Март.
– Козырев! – позвал Ландсберг. – Где же он, черт бы его драл! Прошу прощения, мисс Ли, иногда крепкие слова сами вырываются…
– Ничего, – с невинным видом повторила знаменитый афоризм Аннабель. – Я ваших военных терминов все равно не понимаю!
Увы, адъютант все никак не находился, пока кто-то из слуг не заглянул в уборную и не обнаружил там Козырева с торчащим из груди ножом. После этого, разумеется, поднялся переполох. Появилась местная полиция и почти одновременно с ней жандармы.
– Прошу всех оставаться на своих местах! – зычно выкрикнул дежуривший перед главным входом усатый унтер, после чего все услышавшие его предпочли с криками разбежаться.
– Только этого не хватало! – побледнел Ландсберг, разом растеряв свой уверенный вид. – Что делать?
– Тебе надо убираться отсюда! – шепнула Марту на ухо Аннабель.
– Но почему?!
– Наверняка кто-то видел вашу ссору с этим идиотом!
– Но я его не убивал!
– Господи, да кому сейчас это интересно? Я знаю, как работают мозги у бобби[58].
– Но если я сейчас сбегу, это вызовет подозрения…
– Смотря, как ты это сделаешь. Ландсберг – трус и постарается смыться! Если ты уедешь вместе с ним, все будет нормально.
– Я с ним?!
– Положись на меня, Марти! – с этими словами девушка кинулась к адмиралу и что-то горячо зашептала ему на ухо.
Судя по всему, услышанное не слишком понравилось командующему, но времени на раздумья у него не было. Наконец, он решился и жестом подозвал к себе молодого человека.
– Идемте со мной, юноша! Нам необходимо как можно скорее покинуть это заведение. Мне нельзя себя компрометировать, а у вас нет пропуска. Помогите мне добраться до штаба, и я никогда не забуду этой услуги.
– Хорошо, – пожал плечами Колычев и развернулся к Аннабель. – Пошли!
– Прости, Марти, – извиняющимся тоном отозвалась она. – Гибель адъютанта командующего наверняка станет сенсацией, а это моя работа!
– Но…
– Мы еще увидимся, обещаю! Но сейчас, прошу тебя, уходи. У меня плохое предчувствие на твой счет, а я привыкла ему доверять.
– Я тебя не брошу…
– Марти, милый, умоляю, сейчас не время для мелодрам! Get out![59]
Будь у Колычева больше времени, он, возможно, нашел бы иное решение, но сейчас и впрямь нужно было действовать. Пройдя сквозь подсобные помещения, они с адмиралом добрались до лестницы и спустились в гараж. Там пока что все было относительно спокойно. Тусклый свет электрических ламп в матовых плафонах лениво освещал стройные ряды роскошных лимузинов и окрашенных в темно-зеленый цвет служебных седанов, и полноприводных внедорожников, которые еще никто и не думал называть джипами.
– Где ваш автомобиль? – отчего-то стуча зубами, спросил Ландсберг.
– А у меня его нет, а ваш?
– А у меня нет ключей! Они у Козырева, а он…
– Это не страшно. Показывайте…
За недолгое пребывание в этом мире у Колычева было не так много времени, чтобы разобраться с устройством автомашин начала сороковых годов. Но даже то немногое, что он знал, позволяло надеяться, что он сможет найти необходимые провода и включить зажигание. В крайнем случае на помощь придет дар.
Однако это было ошибкой, потому что из-за «кадиллака» командующего гарнизоном им навстречу вышли четверо: трое рядовых бойцов в форме солдат корейской армии с нарукавными повязками патруля комендатуры и прапорщик с медалью на груди и желтой нашивкой за ранение. Адмирал по привычке даже не обратил на них внимания, чего никак нельзя сказать о Колычеве.
Что заставило Марта насторожиться? Несвоевременность их появления, общая нервозность или какое-то несоответствие внешнего облика и уверенной отточенности жестов? Или уж очень грамотно и быстро они рассредоточились, буквально перетекли как вода одним слитным и отработанным движением. Да и в целом слишком все внезапно и ловко. Не теряя времени, он вошел в «сферу», и тут же его чуйка завопила дурным голосом, разглядев знакомый по нападению в Дальнем искореженный черно-алый отблеск аур шиноби.
Противник, видимо, тоже сделал выводы и медлить больше не стал, жестко атаковав извлеченными из ножен обычными армейскими тесаками. Тем более что подобрались они вплотную к цели. Марту, впрочем, удалось увернуться от первого удара. Инстинктивно отпрянув от промелькнувшего в опасной близости лезвия, он отскочил в сторону, одновременно выхватив браунинг, передернул затвор и немедленно открыл огонь. А вот контр-адмиралу не повезло. Ни увернуться, ни отскочить, ни даже просто понять, что происходит, он не успел.
Впрочем, враги не стали принимать бой, а немедленно отступили. Резко разрывая дистанцию, шиноби, подобно теням, беззвучно растворились в полумраке гаража среди многочисленных авто. Свое дело они сделали.
Ландсберг, содрогаясь всем телом, хрипел, фонтанируя кровью из перерезанного от уха до уха горла. Времени на раздумья не оставалось. Если адмирал еще жив, значит, есть шанс его спасти! Для чего он учился у Крылова целительству, как не для такого случая?
Колычев сунул браунинг в кобуру и встал на колени рядом с умирающим, не обращая внимания на тут же заляпавшую его одежду и лицо
