– Фу, как недружелюбно! Кстати, могу посоветовать хорошего мастера по маникюру.
Она продолжала говорить и пятиться, призраки плыли следом. К счастью, они двигались медленно, как будто продираясь сквозь густую и вязкую жидкость.
– Видать, по-хорошему опять не получится, – подвела итог Анна, расстроено качая головой. – Ладно, – вздохнула она, – сами напросились.
Пережив много всякого-разного, Анна приобрела привычку всегда носить с собой маленький, но очень острый нож. Даже перед сном она не снимала с себя тонкий пояс с ножнами. Стараясь не привлекать внимание призраков, девушка сунула руку за резинку пижамных штанов и крепко сжала в кулаке свое оружие, затем медленно присела на корточки. Сбитые с толку, призраки никак не среагировали на ее действия, либо сочли оружие несерьезным. Расстояние между ними и жертвой неумолимо сокращалось. На Анну пахнуло ледяным холодом.
Настороженно следя за врагами, девушка обшаривала свободной рукой пол за спиной, пока не нащупала внушительный сучок в одной из досок. Трижды очертив его ножом, она с силой воткнула острие в центр сучка и выкрикнула:
– ABIMEG!
В воздухе завихрились маленькие пыльные смерчи, призраки замерли, но через минуту продолжили движение. Их костлявые руки в развевающихся лохмотьях беспорядочно хватали пустоту в нескольких сантиметрах от скрюченной на полу фигурки.
– Что ж вас не берет-то? – Расстроено пробормотала Анна, одновременно пытаясь увернуться от цепких лап. С каждым разом это становилось все труднее. Теперь ей стало по-настоящему страшно, ладони покрылись липким потом, кровь из раны на плече, пропитав тонкий трикотаж, закапала на пол. Призраки задвигали носами, как почуявшие добычу хищники. Не видя ее прежде, они теперь ориентировались по запаху.
Анна почувствовала себя маленькой мышкой, окаменевшей от ужаса перед лицом неминуемой смерти, будто кто-то нашептывал прямо в ухо: бежать бесполезно, сопротивляться глупо, есть только один выход – умереть. Она знала, что ничего больше не может сделать, ноги стали ватными и больше не слушались ее. Чувство беспомощности и неизбежности было почти умиротворяющим.
С трудом стряхнув наваждение и еле двигая онемевшей рукой, Анна зацепилась за массивную ножку стола, проползла под столешницей и выскочила с другой стороны. Взгляд ее метался по сторонам в поисках хоть малейшего шанса на спасение. Увидев череп, Анна прищурилась, как будто приняв отчаянное решение. Собственно, выбирать было не из чего. У нее была только одна, последняя попытка.
Глубоко вздохнув, девушка протянула руку и быстро схватила череп. Гладкая круглая кость едва не выскользнула из вспотевших пальцев, но Анна придержала ее другой рукой, сунув пальцы в глубокую глазницу, точно в шар для боулинга, слегка покачивая взад и вперед.
Призраки мгновенно застыли. Их закрытые бельмами глаза теперь сосредоточились только на черепе. Анна удовлетворенно кивнула, размахнулась и швырнула череп в сторону с криком: «Апорт!»
Вряд ли призраки поняли команду, но в ту же секунду они устремились следом, точно барбос за палкой. Анна немедля рванула к выходу. Ей хватило времени выскочить в коридор и захлопнуть дверь, как прочную древесину изнутри начали сотрясать мощные удары. Все еще не веря в свое спасение, девушка попятилась, оступилась на верхней ступеньке лестницы, взмахнула руками и… угодила в крепкие объятья.
– Ненавижу призраков, – объяснила она Ласло, высвобождаясь из его рук.
– Тогда бежим! – Он потянул ее за собой. Она снова вывернулась, не сводя взгляда с ходящей ходуном двери.
– Поверь мне, издали ненавидится лучше. За мной!
Парень схватил за руку плохо соображающую девушку и силой потащил ее вниз по лестнице. Выскочив в коридор, они повернули направо, пробежали еще немного и Ласло втолкнул ее в какой-то чулан, забитый старым барахлом. Анна хотела возмутиться и открыла было рот, но он бесцеремонно зажал его рукой, а потом быстро захлопнул дверь изнутри.
Свет погас.
– Ты что, сдурел?! – в полной темноте прошипела Анна, как только он убрал свою ладонь.
– Это ты, похоже, сдурела. Ну что ты шляешься по углам и ищешь приключений на свою задницу?
– Чем этот угол лучше прежнего? – возмутилась она.
– Здесь тебя не сожрут!
– Сильно сомневаюсь.
Сквозь щели чулана повеяло холодком. Мимо двери что-то прошелестело. Анна невольно отшатнулась, наступив на что-то мягкое, кажется, на ногу Ласло, отдернула свою и, не удержав равновесия, бухнулась на грудь парня. Ей показалось, что он крякнул, но вовремя подхватил ее и слегка прижал к себе. Анна тут же уперлась в него ладонями, фыркая, как рассерженная кошка.
– Ну что ты елозишь? – не выдержав, прошептал он ей в ухо. – Постой смирно хоть пять минут.
– Отпусти сейчас же! Немед… – договорить ей не дали его губы, коснувшиеся ее губ, но даже в таком положении Анна продолжала пихаться и брыкаться, попутно обрушив им на голову ворох старья. Она извивалась до тех пор, пока поцелуй помимо воли не захватил ее. Как сквозь туман, девушка почувствовала, как он оперся о стену спиной, увлекая ее за собой. Последней связной мыслью в ее мозгу было самокритичное: «Я полная дура»! но ее губы уже не повиновались, отвечая на настойчивое прикосновение его губ.
В этот момент дверь чулана широко распахнулась и Анна, вытаращив глаза, обнаружила перед собой лицо Ромолы. Девушка покраснела так, что щекам стало больно. Вот уж позорище!
Служанка повела себя странно: она понимающе кивнула и усмешкой сказала:
– Пожалуй, я зайду попозже.
А потом снова закрыла дверь чулана.
– Ромола, ну где ты там застряла? Ты нашла мой лыжный свитер? – Откуда-то издалека недовольно прокричал Свен.
– Его здесь нет! Я вспомнила, что отправила его в стирку на прошлой неделе, вместе с остальными зимними вещами.
Толстяк проворчал что-то нелестное, но его шаги стали удаляться.
Выждав еще немного, Анна, не глядя на Ласло, открыла дверь и вывалилась в коридор. Она ненавидела себя еще больше, чем его. До чего она докатилась: целоваться в чулане с кем попало! Да что она – девочка? Ей было так стыдно, что из глаз потекли слезы.
– В чем дело, эй? – растерялся Ласло, осторожно вытирая ей щеки. – Я тебя обидел?
– Нет. Это пройдет. Обычная реакция на стресс. Там, на чердаке… – Она не могла говорить. Не признаваться же ему, что ей понравилось с ним целоваться?
Чтобы не встречаться с ним взглядом, Анна принялась остервенело отряхиваться, ужасаясь, что, ко всему прочему, до сих пор разгуливает в пижаме. Любимый костюмчик выглядел плачевно: грязный, испачканный кровью и порванный в нескольких местах. На попе он странно топорщился, выдавая тайник, в котором Анна припрятала найденные на чердаке трофеи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
