травма слишком сильны.
— Не надо винить себя, приятель, — улыбается уголками рта Даниэль. — Ты ни в чем не виноват. И мы поможем тебе. Прежде всего мы хотим попросить тебя помнить одну вещь: ты — очень хороший человек, с которым всегда было легко общаться. Который умеет дружить, сочувствовать, быть преданным и оставаться честным. Сейчас таких людей очень редко встретишь. А то, что после всего пережитого ты не обозлился и не стал эгоистичным и мстительным, это очень здорово. Ведь есть столько случаев, когда люди становились жестокими из-за жизненных обстоятельств. Однако ты сумел воспротивиться этому и остался добрым и совестливым человеком.
— Приятно слышать… — едва заметно улыбается Питер.
— Я полностью согласен с Даниэлем, — слегка улыбается Терренс. — Ты совсем не такой, каким себя считаешь. Поверь тем людям, которые говорят правду и любят тебя. Мы бы никогда не стали тебе врать и притворяться твоими друзьями. Конечно, у нас обоих масса недостатков, но подобное было бы для нас слишком низко.
— Я верю, ребята. — Питер замолкает на несколько секунд, немного выпрямляется, облокачиваясь спиной на подушку, и с сожалением смотрит на Терренса и Даниэля. — И да… Раз уж вы пришли сюда и говорите, что готовы помочь мне, то я бы хотел извиниться перед вами. Пожалуйста, парни, простите меня за то, что я в последнее время вел себя как подонок. Мне действительно очень жаль, что все так вышло. Я не хотел никому причинять боль.
Терренс и Даниэль переглядываются друг с другом с легкой улыбкой на лице, считая, что дело близится к счастливому концу.
— Все в порядке, Питер, — с легкой улыбкой мягко говорит Терренс. — Мне не за что на тебя обижаться. Ты был, есть и всегда будешь одним из моих самых лучших друзей.
— Э-э-э, Терренс… — неуверенно произносит Питер, и на секунду бросает взгляд в сторону. — Хоть мы с тобой не ругались, я все равно хочу извиниться перед тобой за все неудобства. Я не хотел злить тебя и считать меня предателем. Прости меня, если я так или иначе обидел тебя. И знай, что несмотря на все ошибки, я по-прежнему считаю тебя прекрасным человеком, который всегда остается верен себе. Может, у тебя и есть недостатки, но согласись — у всех они есть.
— Еще раз говорю, у меня нет причин злиться на тебя, — с легкой улыбкой дружелюбно говорит Терренс. — Хотя ты тоже прости меня, если я как-то обидел тебя. За то, что прожужжал тебе все уши про Ракель, не зная, что подобные разговоры ранят тебя. Я бы не стал этого делать, если бы знал, что тебе больно.
— Все в порядке, брат, — находит в себе силы улыбнуться чуточку шире Питер. — Я и не думал злиться на тебя. И очень рад, что у тебя с Ракель все хорошо. Что вы скоро поженитесь.
— Значит, ты по-прежнему считаешь меня своим другом?
— Что за вопросы! Ты всегда будешь моим другом.
— Спасибо… — не сдерживая более широкой улыбки, благодарит Терренс.
Ну а пока Терренс замолкает, Питер переводит взгляд на Даниэля и прочищает горло перед тем, как неуверенно говорит:
— Ох, Даниэль… Я… Еще раз скажу, что у меня никогда не было злого умысла против тебя. Я никогда не обвинял тебя в том, что было между нами и в том, что происходило со мной. И понимаю, почему ты обвинял меня в том, что наша группа рушится, а работа над альбомом срывается. Этого не произошло бы, если бы я рассказал тебе всю правду. Я понимаю, что ты хотел как лучше и просто хотел видеть меня счастливым. И… Я правда рад, что несмотря на произошедшее, ты все-таки решил помочь мне.
Питер резко выдыхает, крепко сцепив пальцы рук.
— Так что… Даниэль, я искренне хочу извиниться перед тобой за то, что поступил так отвратительно. Знаю, что подвел группу и предал тебя и нашу дружбу. Я это признаю и хочу попросить прощения. Прости меня за все плохое, что я тебе сделал… Мне правда очень стыдно за все это… И я безумно благодарен Терренсу за то, что он не позволил нам зайти слишком далеко. А иначе… Мы бы поубивали друг друга… Хотя я совсем этого не хотел. Не хотел, чтобы все так случилось. Я держался до последнего, но не смог ничего с собой поделать.
Даниэль не скрывает своей легкой улыбки и понимает, что не принять извинения Питера было бы его самой большой ошибкой.
— Питер, ты тоже прости меня за то, что я бросался на тебя, оскорблял, обзывал и вел себя как козел, — с грустью во взгляде извиняется Даниэль. — Я искренне сожалею обо всем, что наговорил тебе. Клянусь, если бы я знал, как сильно ты переживал из-за этих проблем, то постарался бы помочь тебе. Сделал бы все, чтобы ты прекратил резаться. И уж точно не стал бы смеяться над твоими проблемами в отношениях и никогда бы не сказал, что ты… Импотент, который неспособен удовлетворить девушку. В тот раз я зашел слишком далеко. Клянусь, я и не мог подумать, что у тебя могут быть настолько серьезные проблемы. Прости меня, пожалуйста… Я правда не хотел тебя обижать и думал, что все это осталось бы шуткой…
— Было бы ошибкой не принять твои извинения, — с едва заметной улыбкой дружелюбно отвечает Питер.
— Буду откровенен — я не хотел видеть и слышать тебя до того, как Джордж заставил всех нас приехать к нему в офис. Когда я увидел, что с тобой стало, то уже не мог злиться и дальше. Понял, что с тобой что-то не так. Ибо… Ты был равнодушен к нам, группе, Смиту и всему, что с этим связано.
— Мне и правда было плевать. Плевать, что было бы с группой. Плевать, что Джордж буквально крыл меня матом. Плевать, что вы с Терренсом думали обо мне.
— Он так же, как и я считал, что ты зазвездился после турне. Но узнав о случившемся, он поменял свое мнение и даже извинился перед нами тремя.
— Правда?
— Да. И… Хотелось бы добавить, что… Пока мы с МакКлайфом пытались выяснить, что с тобой произошло, я чувствовал вину не только перед тобой. Но и перед ним тоже.
Терренс переводит широко распахнутые глаза на Даниэля.
— Перед МакКлайфом? — удивляется Питер.
— Только он один был заинтересован в спасении группы, — с грустью во взгляде признается Даниэль. — Ладно тебе было плевать. Но ведь… Я тоже послал все дела группы к черту и пропал после того, как мы с
