В начале марта 1944 г. генерал Окулицкий был вызван в штаб генерала Соснковского, военного представителя лондонского польского правительства. Впоследствии генерал Окулицкий так описывал состоявшееся там секретное совещание:
…Когда я перед вылетом в Польшу был на приеме у генерала Соснковского, он сказал, что в недалеком будущем следует ожидать наступления Красной армии, которое приведет к разгрому немцев в Польше. В этом случае, говорил Соснковский, Красная армия оккупирует Польшу и не допустит существования на территории Польши Армии крановой как военной организации, подчиненной лондонскому польскому правительству.
Соснковский предложил, после того как Красная армия прогонит нацистов из Польши, фиктивно распустить Армию крайову и одновременно создать засекреченный «запасной штаб» для подрывной работы в тылу Красной армии.
Соснковский сказал, что этот запасной штаб будет руководить борьбой Армии крайовой против Красной армии,
Соснковский просил передать эти инструкции командиру Армии крайовой в Польше генералу Бур-Комаровскому.
Вскоре после этого генерал Окулицкий был тайно переброшен на самолете в оккупированную немцами Польшу, где он, не теряя времени, снесся с генералом Бур-Комаровским и передал ему инструкции Соснковского. Бур-Комаровский сказал генералу Окулицкому, что он создаст специальный аппарат для выполнения следующих задач:
1. Сохранять оружие для нелегальной работы и подготовки восстания против СССР.
2. Создавать вооруженные боевые отряды в количестве не более шестидесяти человек в каждом.
3. Создавать террористические, т. н. «ликвидационные», группы для убийства противников Армии крайовой и представителей советского военного командования.
4. Подготовлять кадры диверсантов для подрывной работы в тылу советских войск.
5 Заниматься военной разведкой и контрразведывательной работой в тылу Красной армии.
6. Сохранять имеющиеся у АК радиостанции и поддерживать радиосвязь с главным командованием АК в Лондоне.
7. Проводить печатную и устную пропаганду против СССР.
Осенью 1944 г. Красная армия достигла берегов Вислы и остановилась перед Варшавой, чтобы произвести перегруппировку войск и пополнить запасы довольствия после длительного летнего наступления. План советского верховного командования состоял в том, чтобы не штурмовать польскую столицу в лоб, но взять ее методом внезапного окружения, пощадив таким образом город и жителей. Но генерал Бур-Комаровский, действуя, без ведома советского командования, по приказу из Лондона, спровоцировал восстание польских патриотов в самой Варшаве, объявив, что Красная армия собирается приступом брать город. Красная армия не была в этот момент подготовлена к переходу Вислы, и немецкое верховное командование получило возможность систематически обстреливать и бомбить с воздуха все районы города, занятые польскими повстанцами. Вот как генерал Окулицкий описывает роль генерала Бур-Комаровского в последовавшей под конец капитуляции польских сил в Варшаве.
В конце сентября 1944 г. командир Армии крайовой генерал Бур-Комаровский вел переговоры о капитуляции с командующим германскими войсками в Варшаве обергруппенфюрером СС фон ден Бахом. Для ведения переговоров Бур-Комаровский выделил в качестве представителя от главного штаба Армии крайовой заместителя начальника второго (разведывательного) отдела штаба полковника Богуславского. Докладывая в моем присутствии Бур-Комаровскому о предложенных немцами условиях капитуляции, Богуславский сказал, что фон ден Бах считает необходимым для поляков прекратить вооруженную борьбу с немцами, так как общим врагом Польши и Германии является Советский Союз. При встрече с Бур-Комаровским в день капитуляции я сказал ему, что, возможно, фон ден Бах прав, и Бур-Комаровский со мной согласился.
Всю осень и зиму 1944 г. и весенние месяцы 1945 г., в то время как Красная армия разворачивала свое грандиозное наступление, стремясь к окончательному разгрому немецкой военной машины на Восточном фронте, Армия крайова, под руководством генерала Окулицкого, усиленно занималась террористическими актами, диверсиями, шпионажем и вооруженными налетами в тылу советских войск.
«Мероприятия советского военного командования в зоне военных действии саботировались, — заявил впоследствии Станислав Ясюкович, министр подпольного правительства в Польше и один из сподвижников Окулицкого. — Наша печать и радио вели клеветническую пропаганду. Польский народ натравливали на русских».
Отряды АК Окулицкого пускали под откос эшелоны с войсками Красной армии, уничтожали советские продовольственные склады, минировали дороги перед прохождением русских частей и всячески разрушали советские средства транспорта и связи. Приказ, изданный одним из помощников Окулицкого 17 сентября 1944 г., гласил:
Операция должны быть всеобъемлющими — взрывы воинских эшелонов, автомашин, железнодорожного полотна, разрушение мостов, ликвидация складов и сельсоветов. Выполнение конспиративное.
Командир одного отряда Армии крайовой, по фамилии Лубиковский, руководивший специальной тайной школой шпионов и диверсантов, говорил впоследствии по поводу заданий, выполнявшихся его агентами:
Я получил письменный отчет от Рагнера о выполнении моего приказа… Он сообщал, что им было совершено двенадцать диверсий: два поезда пущено под откос, взорвано два моста и повреждено железнодорожное полотно в восьми местах.
Специально обученные террористические группы АК подстерегали и убивали красноармейцев и деятелей варшавского правительства. По неполным данным, опубликованным позднее советскими военными властями, террористы из АК за восемь месяцев убили 594 офицера и бойца Красной армии и ранили еще 294…
В то же время, действуя согласно инструкциям, полученным по радио из Лондона от польского командования, агенты генерала Окулицкого энергично развивали шпионскую деятельность в советском тылу. Приводим выдержки из директивы лондонского польского правительства за № 7201-1-777 от 11 ноября 1944 г., адресованной генералу Окулицкому:
Так как знание военных намерений и возможностей… Советов на востоке имеет основное значение для предвидения и планирования дальнейшего развития событий а Польше, вы должны… передавать разведывательные донесения согласно указаний разведывательного отдела штаба.
Дальше в директиве запрашивались детальные сведения о советских воинских частях, транспортах, укреплениях, аэродромах, вооружении, данные о военной промышленности и т. д.
Разветвленная сеть нелегальных радиостанций, работающих в советском тылу, систематически передавала лондонским полякам шифрованные информации. Вот типичный образец такой радиограммы за № 621-2, посланной из Кракова лондонскому главному командованию, перехваченной и расшифрованной советской военной разведкой:
Во второй половине марта в западном направлении проходило в среднем 20 эшелонов в день с войсками и амуницией (артиллерия, американские танки и пехота, в том числе одна треть — женщины)… В Кракове расклеено распоряжение о срочном призыве в армию 1895—1925 гг. рождения. В Кракове состоялся, при участии генерала Жимерского, выпуск 800 офицеров, привезенных с востока…
22 марта 1945 г. генерал Окулицкий выразил заветные чаяния своих лондонских начальников в секретной директиве полковнику «Славбору», командующему западным округом Армии крайовой. Чрезвычайная директива Окулицкого гласила:
В случае победы СССР над Германией это будет угрожать не только интересам Англии в Европе, но и вся Европа будет в страхе… Считаясь со своими интересами в Европе, англичане должны будут приступить к мобилизации сил Европы против СССР. Ясно, что мы станем в первых рядах этого европейского антисоветского блока; и также нельзя представить этот блок без участия в нем Германии, которая будет контролироваться англичанами.
Эти планы и надежды польских эмигрантов оказались недолговечными. В начале 1945 г. советская военная разведка стала арестовывать польских заговорщиков, действовавших в советском тылу. К лету 1945 г. главные зачинщики заговора были уже в руках Советов. Шестнадцать из них, включая генерала Окулицкого, предстали перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР.
Процесс начался 18 июня в Доме Союзов в Москве и продолжался три дня. На суде было с точностью установлено, что польские эмигранты и их подпольная организация, движимые ненавистью к Советской России, оказывали существенную помощь нацистским захватчикам своей родины.
Во время суда между советским прокурором генерал-майором Афанасьевым и главным руководителем польского антисоветского подполья генералом Окулицким, низкорослым человеком, с поджатыми тонкими губами, произошел следующий разговор:
