Из-за дальнего угла, словно Арнольд в «Судном дне», важно шагнул человек в точно таком же длиннополом чёрном плаще, какие я видел на покойном Пробусе Тесле и Инквизиторше. Одежду под ним я разглядеть не мог, только начищенные до блеска сапоги с мощными круглыми носами и несколькими ремешками на голенище, украшенными пряжками из белого металла. Красться этому человеку явно не требовалось никогда, иначе такую обувь он бы не носил, сапожищи стучали громко, предупреждая всех окружающих о приближении важной персоны. Капюшон лежал на плечах адепта, позволяя видеть загорелое чисто выбритое лицо со светлыми – то ли голубыми, то ли серыми – глазами под довольно тонкими бровями, короткие чёрные волосы и шапочку на них. Головной убор Тёмного имел форму низкого цилиндра, нечто среднее между феской и подобием кубанки, только не из меха. Адепт сделал несколько шагов по коридору и остановился, широко расставив ноги. Осока, тем временем, нарочито неторопливо подошла поближе, привычно держа руки на ремне.
– Вот и ты, джедай! – адепт старался говорить тягуче и гулко, «под лорда Вейдера», хотя у него и не особенно получалось. – Я уж заждался. Должен признать, непросто было заставить Силу привести тебя ко мне…
Осока фыркнула:
– Ну, и самомнение у этих чёрных.
Адепт, разумеется, её не понял, русского языка не знал, мне же было ясно, что она имеет в виду. По какой-то причине ситы считали, что могут не просто направлять локальные потоки Силы через какой-то предмет, а повелевать Силой в целом. Конечно, это не соответствовало действительности, их возможности мало отличались от джедайских, но, возможно, они тешили этой теорией своё непомерно раздутое самолюбие?
– Ты убила уже двух рыцарей Инквизиции… – продолжал он. М-да, мужик, как и все злодеи, явно страдает вступительными монологами.
– Больше, гораздо больше, – нехорошим вибрирующим голосом поправила Осока. На этот раз она говорила на базик, чтобы понял Тёмный. Глаза адепта сузились.
– Посмотрим, как ты одолеешь меня! – почти прорычал он, выбрасывая вперёд руки.
С растопыренных пальцев тёмного адепта сорвались змеистые голубые молнии. Ударили в Осоку, но та и глазом не моргнула, она уже держала перед собой хитрым образом сплетённые ладони. Молнии притягивались к ним, сплетаясь в призрачный светящийся шар, он сиял всё ярче и ярче. Резкий отстраняющий жест – и шаровая молния полетела обратно в злодея. Тот скользнул в сторону, плавно и настолько стремительно, что мне показалось – силуэт его даже слегка смазался от скорости. Шар сияния разбился о стену с дробным шорохом и осыпался вниз гаснущими искрами.
– Оставь театральные эффекты для недоучек, – презрительно сказала моя подруга.
– Твою голову я преподнесу на блюде моему Владыке, – прошипел Инквизитор, теперь я не сомневался, что он относится к той же конторе. В руках его зажглось багровое огненное лезвие, и он скользящими шагами двинулся вперёд и влево, выбирая наиболее выгодную позицию для атаки. Точно так в фильмах действовали японские мастера кэндо. Я предусмотрительно отступил на пару шагов, к самому углу коридора, чтобы не оказаться между ним и Осокой. А моя подруга секунду или две, сощурившись, наблюдала за движением противника, затем чуть-чуть качнула головой, словно собираясь посмотреть в мою сторону, да так и не собравшись. И вдруг сказала негромко:
– А ну его на фиг…
И молниеносно быстрым движением, вызвавшим бы шок у любого ковбоя, выстрелила из мореллийского пистолета с бедра. Человек несведущий решил бы, что её оружие способно стрелять очередями, настолько быстро она трижды нажала спуск. Злодей странным образом дёрнулся, весь изогнувшись… и неожиданно рухнул на пол обмякшим манекеном. Меч выпал из его рук, пропахал в полу дымящуюся борозду и отключился.
– Ты его… просто застрелила?? – раздался сзади потрясённый голос нашей Генеральши. Я обернулся. Рийо стояла на перекрёстке коридоров, за её спиной маячили механики.
– Я поймала его в вилку, – сказала Осока, возвращая оружие в кобуру-захват. – От первой пули он ушёл, от второй тоже, но сам же насадил себя на третью. Прости, а ты-то какого хатта за нами полезла? Я ведь тебя просила запереться в корабле, как и всех. И куда смотрели вы? – она обожгла взглядом механиков.
Лица обоих незамедлительно приняли одинаковое выражение: а что, мол, мы могли поделать, руководство… Иан для наглядности ещё и руками развёл. Рийо, тем временем, продолжала, уводя разговор от неприятной темы:
– А как ты сумела отразить молнии?
– Йода научил, – улыбнулась моя подруга. – Оказывается, я уже достигла нужного уровня, сама не заметила, как. Главное, здесь безразлично, насколько силён противник, важно самой не потерять концентрацию.
– Хочешь сказать, и молнии Императора ты отразишь так же?
– Не факт, что смогу бросить обратно в него, но блокирую точно.
– Поздравляю! – Рийо прикоснулась губами к щеке Осоки. Затем, что-то вспомнив, включила комлинк: – Дежурный!
– Да, другар Генеральный директор!
– Ассенизаторов сюда. Падаль сжечь в реакторе вместе с одеждой. Какие у нас потери?
– По уточнённым данным – двое раненых. Бригада реанимации поспела вовремя. Капралу потребуется донорское сердце.
– Сообщите Дэе, – распорядилась Рийо. На лице её отразилось огромное облегчение. Да, адепт фактически убил пограничника, но галактическая медицина имела богатый опыт реанимации и поддержания жизни пациентов. Не было сомнений, что вытащенный с того света капрал доживёт «на аппаратах» до того момента, когда разрубленное сердце ему заменят протезом.
– Включено в вечерний информационный пакет, – кивнул офицер. Затем его голографический бюст подёрнулся рябью, рассыпался, и возникло другое изображение. Пятерни.
– Мы нашли корабль этого урода, – доложил он.
– Вот это я понимаю, спецназ, – уважительно заметил Базили.
Это была «Мгла». Серийная, выкрашенная в такой же неприятный чёрный цвет, как тот, что мы когда-то соскабливали с корпуса «Амидалы». Бойцы Пятерни притащили мощный сканер жизненных форм и установили, что на борту находятся три человека. Очевидно, пилот, бортинженер и второй стрелок.
– Трап закрыт, – констатировала Осока очевидное. – Ничего, сейчас кого-нибудь выманим!
– Каким образом? – спросила Рийо.
– Да подойду и… – Осока совсем понизила голос, и окончания фразы я не разобрал, так как находился по другую сторону.
– Тогда лучше я! Я больше похожа.
– Неужели? – моя подруга смерила панторанку ироническим взглядом.
– Сейчас всё будет! – заверила Рийо.
Она расстегнула ремень, сняла жакет. Лентами из причёски обмотала голени, и получилось подобие экстравагантных полусапожек. Волосы убрала под платок, обычно служивший ей галстуком, и завязала его примерно таким же способом, какой на Земле называют «крестьянским». Затем повесила пояс с декой и сумочкой через плечо, так он стал похож на перевязь в стиле вуки. Подобными «вустайлами» пользовался обслуживающий персонал на многих планетах. Стали понятны и манипуляции с обувью. Дело в том, что в Галактике открытые туфли на каблуке считаются вечерним вариантом. С повседневной одеждой их надевают только женщины, которым не нужно работать руками: аристократки, деятели искусств и начальницы не из последних. Остальные носят ботинки или сапоги, в них не так страшна упавшая на ногу деталь, грязь и брызги чего-нибудь вроде смазки. Хорошо, что широкие шёлковые ленты в волосах панторанки так точно подходили под оттенок туфель, иначе несоответствие обуви и остального образа бросалось бы в глаза.
– Ну, как? – Рийо посмотрела на Осоку.
– Неплохо, а с такими скудными средствами – просто отлично. Дай-ка твою краску, я тебя разрисую.
Вместо пары скромных штрихов на каждой щеке Осока нарисовала Рийо жирные жёлтые линии под глазами, «галочку» над переносицей и вертикальную линию на подбородке.
– Вот теперь иди, – сказала моя подруга. – Главное, чтобы они открыли рампу.
Ровно, как по ниточке, ставя ноги и сильнее обычного покачивая бёдрами, Рийо направилась к вражескому кораблю. Переговорник и рычаг аварийного открывания на кораблях находится либо возле пандуса, если до фюзеляжа можно дотянуться с грунта, либо у шасси. В данном случае, конструкция в точности повторяла «Амидалу»: панель интеркома была вмонтирована во внутреннюю сторону щитка левой стойки. Дотронувшись до сенсора, панторанка глубоким, завораживающе-сладким голосом произнесла:
– Обслуживание! Обслуживание, мальчики!
За всё время нашего знакомства я ни разу не слышал у неё таких интонаций. И невольно подумал об одном маленьком нюансе: эта потрясающая девушка никогда не пыталась использовать своё обаяние в отношениях со мной. А ведь я ей нравился, и кто знает, насколько давно. Возможно, приложи Рийо некоторые усилия в самом начале, и я был бы сражён ею наповал ещё тогда. Такой трудно не увлечься, даже если ещё не знаешь, насколько она умна. Что касается некоторой меланхоличности характера, то не бывает людей вовсе без недостатков. Сейчас тем троим внутри корабля Инквизиции хватило одного лишь изображения Рийо через плохонькую камеру «домофона». Уже через минуту пандус величаво откинулся, и один из членов экипажа – на нагрудной планке знаки младшего лейтенанта – спустился вниз.
