Вельский взял из колоды карту, Марасевич последовал его примеру. И мгновение спустя комната огласилась торжествующим воплем: карта Марасевича оказалась слабее, и Иван выиграл пять тысяч.
— Спокойнее, князь, — в голосе короля большой игры за показным добродушием звучала досада. (Или как раз досада и была показной?) — Не следует так бурно реагировать на исход партии, это дурной тон. Истинный игрок должен в любой ситуации сохранять хладнокровие: и при плохом, и при хорошем раскладе.
— Да-да, господин Марасевич, вы абсолютно правы, — подтвердил Иван, нетерпеливо ерзая на стуле. Он жадно сгреб со стола выигранные деньги и азартно посмотрел на противника. — Итак, продолжим? Как вы смотрите на то, чтобы удвоить ставку? Кстати, а у вас имеется при себе такая сумма? Я, знаете ли, как-то не слишком доверяю векселям…
В следующие полчаса игра шла с переменным успехом. Выигрывал то Вельский, то Марасевич. Последний, правда, выигрывал больше по мелочам. Крупный барыш всякий раз непременно доставался Ивану. Пересчитав в очередной раз выигранные деньги, Вельский отметил, что у него уже скопилась довольно значительная сумма — тридцать тысяч рублей.
— Как странно, — удивленно заметил он, посматривая на противника пьяно поблескивающими глазами. — Я выиграл у вас ровно тридцать тысяч… Это именно та сумма, что была у меня сегодня с собой. Значит, сейчас у меня при себе всего шестьдесят тысяч… Целых шестьдесят тысяч! Черт возьми, мне начинает казаться, что это какой-то знак судьбы. Вероятно, мое счастливое число — то, которое делится на три!
— В таком случае, не сыграть ли нам, наконец, по-крупному? — будничным голосом спросил Марасевич. — А, князь? Смотрите, если вам повезет и на этот раз, вы получите реальный шанс отыграть большую часть отцовского долга. Ведь у вас окажется на руках уже не шестьдесят, а сто двадцать тысяч!
— Сто двадцать тысяч, — мечтательно протянул Иван. — Дьявол и преисподняя! Да я сроду не держал в руках таких денег… Эх, ладно. Была не была! Ставлю на кон шестьдесят тысяч.
— По рукам, — сдержанно промолвил Марасевич.
Вельский перетасовал карты.
— Вы тасовали, вам и тянуть первому, — с улыбкой заметил Марасевич.
Размашисто перекрестившись, Иван вытянул карту. А затем судорожно потянулся к вину. Чуть помедлив, словно раздумывая, Марасевич взял верхнюю карту колоды и положил ее на сукно картинкой вверх.
— Увы, мой юный друг, — промолвил он, виновато улыбаясь и разводя руками. — На сей раз привередливая дева Фортуна вас подвела.
Он протянул руку к лежащим посередине стола деньгам, но не успел даже дотронуться до них. Комната внезапно наполнилась людьми, среди которых Марасевич с ужасом заметил полицейского исправника с двумя дюжими помощниками.
— В чем дело, господа? Что? Что такое?!
Марасевич попытался выйти из-за стола, но тут же был принудительно усажен на место. Подойдя к столу, исправник окинул короля большой игры испытующим пронзительным взглядом и торжественно произнес:
— Господин Марасевич, несколько уважаемых российских дворян обвиняют вас в карточном шулерстве. Дабы установить справедливость данных обвинений либо их несправедливость, я вынужден подвергнуть вас обыску.
— Обыскать? Меня, дворянина?! Да как вы…
— Приступайте, господа, — хладнокровно бросил исправник помощникам. И, повернувшись к королю большой игры, с усмешкой прибавил: — Напрасно вы так возмущаетесь, господин Марасевич. Если вы действительно невиновны, в ваших же интересах поскорее покончить с этим неприятным делом.
Марасевич ничего не ответил. Он был бледен, как полотно, казалось, еще немного — и с ним случится обморок. Между тем полицейские уже приступили к обыску. И вскоре нашли то, что искали: спрятанную в потайном кармане фрака колоду карт.
— Запасные карты, — мрачно протянул исправник, рассматривая переданный ему трофей. — Хм… да здесь целая колода! Только она какая-то странная. Взгляните-ка, господа, — обратился он к находившимся в комнате Нелидову и Зоричу, — эта колода состоит только из сильных карт: сплошные дамы, короли да тузы. И разложены по порядку — вероятно для того, чтобы было удобнее достать нужную в подходящий момент. Дамы с дамами, короли с королями, тузы… А кстати, почему здесь только три туза? — Исправник подозрительно взглянул на притихшего Марасевича. — Не хватает четвертого, бубнового. Интересно, куда же он подевался?
— Да вот же он, на столе! — нетерпеливо воскликнул Иван. — Это тот самый бубновый туз, что побил моего короля.
— Действительно, странное совпадение, — иронично процедил исправник. — В запасной колоде господина Марасевича не хватает бубнового туза, и именно бубновый туз побил карту господина Вельского. А может, это вовсе не совпадение, а? Давайте-ка просмотрим ту колоду, что лежит на столе… Ага, бубновый туз благополучно лежит на месте! Ну что ж, господа, все ясно. Господин Марасевич, ваше мошенничество доказано, и я должен вас арестовать.
— Нет! Подождите! — Вскочив со стула, Марасевич внимательно оглядел свидетелей своего разоблачения. — Подождите, господа, не торопитесь меня арестовывать, я вам еще пригожусь… Граф Нелидов, — он всмотрелся в лицо Владимира, будто старался прочитать его сокровенные мысли, — давайте играть начистоту… Ведь вы неспроста подстроили мне эту ловушку! Не из-за сочувствия же к Вельскому, черт возьми! Да и со мной вы никогда не сталкивались… Значит, вы преследуете какую-то личную цель. И я, кажется, догадался! Вы хотите насолить Вульфам. Но если меня арестуют, я не дам никаких показаний против них!
Владимир с интересом посмотрел на короля большой игры.
— А с вами не так уж плохо вести дела, Марасевич, — насмешливо промолвил он. — Вы понимаете людей не только с полуслова, но и с полувзгляда. Значит, вы готовы рассказать о той афере, что провернули в прошлом феврале по просьбе графини Лисовской?
— Готов, — поспешно ответил Марасевич. — И даже охотно это сделаю, потому что эта мошенница дурно со мной обошлась: обещала стать моей постоянной любовницей, а сама сбежала, как только у меня начались перебои с деньгами. Вопрос в другом: на каких условиях?
— На таких, чтобы моя сестра смогла развестись с этим проклятым лифляндцем! — нетерпеливо вскричал Иван. — Вы помогли Вульфу жениться на Полине и теперь поможете избавиться от него! И вы это сделаете, черт возьми, иначе…
Владимир поморщился.
— Да тихо вы, Вельский, не горячитесь, — вполголоса одернул он Ивана. И громко сказал, обведя взглядом присутствующих: — Господа, я буду вам премного благодарен, если вы на какое-то время оставите нас с господином Марасевичем наедине.
