Дзых, — выстрелив последний патрон, я, сжав зубы, наблюдал, как оставшаяся толпа нахлынула на братьев.
[1] Тревога! Тревога! На нас напали. Женщин уводят… (Кит).
Глава 25
Толпа как нахлынула, так и отхлынула от моих братишек.
Стало видно почему.
Гриша что-то невероятное творил: нагайку и не видно в его руке было, мелькает там что-то, да и только. Зато результат… не моя стрельба им в спины из бесшумного оружия, а вот эта кровавая вакханалия, устроенная братом, до печенок впечатлила хунхузов.
Но не только Гриша на них жути нагнал.
Андрюха со Степаном от него не отставали, дрыны в их руках, что ветряные мельницы в ураган, с такой скоростью вертелись. Ну а хунхузы, они в основном мелкие, легкие, не от хорошей жизни в бандиты подались, от вечного голода. Так что одного удара им хватало, разлетались изломанными тушками по сторонам.
А тут и Хрисан, который не стал в общую свалку ввязываться, отступил за спины братьев и там, сжав в тисках воли эмоции, в темпе, но не суетясь, спокойно перезарядил свой Винчестер. Вот тут-то хунхузам окончательно и поплохело: на них своим темным глазом глядела банка глушителя, сея тихую смерть. На кого смотрела, со столь близкого расстояния энергии пули вполне хватало, чтобы голова, как гнилой арбуз, на части разлеталась.
Вот и дрогнули бандиты, попятились.
Окончательный же перелом наступил, когда из ещё недавно осажденных домов выскочили дауры, быстро смяв оставшийся там немногочисленный заслон. Вот тут-то хунхузы, все как один — резко, и сорвались в сторону тайги, в надежде спастись.
Мы с Хрисаном провожали их выстрелами, благо к этому времени я успел, пусть не полный магазин, но все же перезарядиться. Ну и дауры довольно опустошительный залп дали, последнюю же точку поставили выехавшие из тайги пятеро всадников. Не слезая с лошадей неизвестные расстреляли тех немногих, кто еще в живых оставался.
Долго рассказывал, но все это так быстро произошло, что я только сейчас начал осознавать — все закончилось, с бандой покончено и мы с братьями даже живы, не знаю насчет — целы ли.
Наведя оптический прицел на тех верховых, что из тайги пришли, опознал их, только после этого торопливо к братьям направился, на ходу снимая прицел о Винчестера и убирая его рюкзак.
— Все, успокаиваемся, враги кончились, — обратился я к ним, когда подошел.
Они из боя еще не вышли: глаза бешеные, дрынами замахнулись и замерли, выискивая противника. Гриша вообще на демона похож: в крови с ног до головы, глаза чуть ли не безумные, ухмылка давно в оскал превратилась, и тоже замер, держа на отлете такую же окровавленную нагайку.
Повесив Винчестер на плечо, торопливо принялся их осматривать/ощупывать, ну а закончив с этим делом, окончательно расслабился. Хоть и прилетело всем, но никто не ранен, в чужой крови вымарались. Вовремя я бронежилеты сделал, в Гришином три просто отметки, четвертая же пуля в нем застряла. Остальные братья несильно от него отстали, паразиты, пули на грудь ловили. Вот хунхузы, наверное, удивились этому, за неубиваемых их приняв.
Я даже хохотнул от облегчения, сграбастал Гришку в объятия, взлохматив ему волосы, шапку он где-то потерял, но хоть не голову.
— Все закончилось, брат, выдыхай.
Степан с Андрюхой и Хрисаном тоже решили в обнимашках поучаствовать, собрались мы в кучу, да так и замерли, обнявшись.
Крепко обнялись, так как братьев начал отходняк бить, дрожь такая по их телам пошла, если бы по одному стояли, на ногах точно не удержались, и как бы до падучей дело не дошло. А так, чувствуя поддержку близких, вцепились друг в друга, делясь жизненными силами. Я же еще и бред всякий постоянно шептал, не осознавая, что именно, главное, чтобы они меня слышали и не замыкались в своих мыслях и чувствах. Такое ведь совершить, да еще и в живых остаться, не у каждого взрослого сил хватит, а тут пацаны.
— Егор, — воскликнув, налетела на меня сзади неизвестно откуда взявшаяся Алтана.
Ее голос окончательно преломил ситуацию, братья все дружно вздрогнули, глаза у них ожили, а я мысленно возблагодарил духов предков, помогли, выдержали родные мои, не сломались.
Невеста моя выжила: чумазая, растрепанная вся, вжалась в меня, да и заплакала, чем окончательно братьев в себя привела. Женские слезы они такие, никого из мужчин безразличными не оставят. Вот и братьев рефлекс сработал: хорошо знакомая им девушка плачет, надо ее успокоить, как-то помочь.
Отпустив парней, обнял Алтану, прижав ее к себе, принялся по голове гладить, пытаясь теперь уже ее успокоить. Много сегодня еще слез будет, очень многих придется оплакивать.
Ее успокаивал, заодно бесстрастно наблюдал, как дауры, обходя по дуге ту гору мертвых и не очень хунхузов, которых братья навалили перед собой, каждого проверяли и еще подававших признаки жизни без всякой жалости окончательно переводили в разряд дохлых.
Тугал с Дагуром живы, хотя первый и ранен, в повязках весь, что мумия, но все равно к нам на помощь прихромал, как и Арвай, Букур, Хаган, Солгор, Амгалан. Выжили парни. Не ошибся я, именно они в тех домах оборону держали.
Я еще раз выдохнул облегченно, когда вдали показались дядька Тумур с Лавкатом, сын отца под руку поддерживал, тот видимо в бок раненый, скособочен сильно, но не усидел на месте. Тетка Сэсэгма, обняв дочку, рядом с ними идет. Другие женщины тоже появляться стали, в том числе и те, кто в плену был и в тайгу убежали.
— Сестру твою в тайге встретили, она там с Гардасом, Сайной и детворой, которую им удалось вывести, — сразу же уведомил я подошедшего к нам Тугала.
У здоровяка, такое ощущение, будто лицо треснуло, сквозь каменную маску эмоции прорезались.
— Спасибо, Егор, — вымученно улыбнувшись, кивнул мне Тугал. — Одна она у меня осталась.
Уточнять, как так получилось, я не стал, потом не раз это обсудим. Так что только кивнул ему и на Дагура взгляд перевел.
— Братья там парочку пленных взяли, надо бы их расспросить хорошенько. Кто такие, откуда взялись, да какого лешего сюда приперлись. Ну и, они одни или это только передовой отряд. Короче, сам знаешь, что спрашивать надо.
— Знаю, Егор, — жутковато оскалился Дагур. — Будь уверен, все выспросим, все выясним, ничего не утаят.
— Хрисан, — оглянулся я на стоявшего у меня за спиной брата. — Покажешь, где вы пленных спрятали и идете навстречу к нашим, а то мало ли, повстречаются с какими недобитками.
Хоть и не верил в это, но не хотел я, чтобы братья в пытках участвовали, сейчас им этого не надо, только в себя пришли. Так что пусть по тайге пройдутся, проветрятся, да окончательно успокоятся.
Этим задачу поставил, потом всех остальных парней отправил по поселению пройтись, может где какой недобиток притаился, проверить надо. Заодно и трофеи начнут собирать, не дело оружию вот так, бесхозно валяться.
— Твои где все? — спросил я у уже переставшей плакать Алтаны, которая не спешила из моих объятий выпутываться.
— В доме, — мотнула она головой в сторону оного, где они оборону держали. — Бабушка плохая совсем, мы поэтому и убежать не успели, что ее бросать, как она велела, никто не захотел. Мои отец с матерью и Оюун с детьми с ней там. У тетки родителей и мужа убили, — снова всхлипнула Алтана. — Отца моего тоже ранили, но не сильно, он сумел бабушку на руках вынести.
Очень хотелось, да не просто, а матом высказаться. Я им не знаю сколько раз предлагал оружие нормальное приобрести, хотя бы для тех парней, что с нами тренировались. В ответ же только отговорки слышал: сильно дорогое, патронов на него не напасешься, имеющееся их полностью устраивает, что мол и старики подтверждают.
Вот и доподтверждались старперы, мы впятером всю банду зачистили, и неважно, что у нас патроны бездымные и вообще, оружие тихое.
Тут главное — скорострельность.
Вооружи они парней Винчестерами, те напавших и сами бы вынесли, ну или отогнали бы, умений у них для этого хватало.
