В оправдание промежуточного патрона должен сказать, что из длинноствольного оружия обученный стрелок как раз на дистанции метров в четыреста-семьсот и способен уверенно попадать, так что мощь винтовки не так уж необходима реальному пехотинцу даже в это весьма отдалённое от нашей эпохи время. Пробивание кирас тоже потеряло актуальность -- их нынче редко носят, тем более, что выстрел из винтовки они не всегда успешно выдерживают. А ведь патроны, которых, как известно, в бою много не бывает, солдаты обычно носят на себе. Так что использование боеприпасов, не имеющих избыточного веса, это немалая выгода в каждом бою, просто оттого, что их можно больше унести.
Нынче в русской армии идёт замена шестилинейных винтовок системы Крнка на четырёхлинейки Бердана. То есть необходимость перевода стрелкового оружия на меньший калибр давным-давно всеми осознана. Вопрос в том, насколько меньший. Где находится разумный предел? Я, скажем, точно знаю, что при переходе на магазинные винтовки его опять уменьшат до до боли знакомого семь шестьдесят две. А в конце двадцатого века на этом пути будет сделан очередной шаг и произойдёт переход на пять сорок пять.
И вот, скажите на милость, -- что делать прямо сейчас? Сразу переходить на наименьший из мне известных? Я ведь не специалист в данной области, чтобы квалифицированно спроектировать боеприпас, хотя сделать автоматическую винтовку или даже пулемёт, мог бы попробовать -- так уж вышло, что довольно много знаю о системах подобного рода.
***
Действительный тайный советник и при этом полный Георгиевский кавалер -- это, оказывается, огромная шишка. Как-то я раньше не думал, что нынче не всякий министр дорастает до такого чина. Потому и явился на Тульский оружейный завод при полном параде, регалиях и в сопровождении жандармского чина, назначенного мне в попутчики.
Сергей Иванович Мосин -- единственный оружейник о существовании которого в этом времени я знаю надёжно -- молодой тридцатипятилетний капитан, работающий в инструментальном производстве, уже зарекомендовал себя как изобретатель отличных охотничьих ружей и даже приделал к берданке магазин, отчего она стала скорее перезаряжаться. Правда, на вооружение её пока не принимают -- военные чины весьма придирчивы к целому ряду обстоятельств влияющих на удобство в обращении и надёжность.
Разговаривать с будущим отцом трёхлинейки никто не мешал, и мою идею патрона уменьшенного калибра с бутылочной конической гильзой, где вместо ранта вокруг донышка пропилен желобок, Сергей Иванович воспринял с интересом -- он и сам подумывал, что подобная форма уменьшает затруднения скольжению патронов при зарядке и извлечении гильзы. Только патронное производство потребует переоснащения.
Калибр же уменьшать до пять сорок пять он отказался категорически -- не получится у пули нормальной убойной силы при современных порохах. А вот про шесть с половиной столь категорично высказываться не стал -- принялся что-то подсчитывать, после чего сообщил, что при длине гильзы в два дюйма и общей длине патрона три, скорость пули на дульном срезе в пару тысяч футов в секунду может быть достигнута. Я для себя пересчитал это на семьсот метров в секунду и успокоился -- результат примерно как раз тот, что было в моё время у АК.
Почему я "заказал" шесть с половиной? Так это патрон "Арисака" под который Федоров сделает свой автомат. Лет через тридцать. Пока будущий изобретатель, наверное, ещё в гимназии учится.
Сергей Иванович сетовал на то, что никак толком не наладят производство бездымного пороха, в чём я обещал своё непременное содействие.
Потом мы с ним посидели как следует над техническим заданием и на сам патрон, и на винтовку к нему. Я настаивал на том, чтобы никакого поворачивающегося для упора затвора не применялось, а перезаряжание проводилось прямым передёргиванием ручки. Вот тут и разразилась между нами бурная полемика -- я-то помню, что в знаменитом АК это прекрасно получалось за счёт поворота. Но технологически данный замысел оказался неосуществимым, хотя... так и оставил я Сергея Ивановича в задумчивости. Он сказал, что пока не готов и должен всё хорошенько обдумать.
Сопровождающий меня жандарм доложил, что тут, оказывается, вокруг капитана Мосина бушуют Африканские страсти. У него с одним помещиком из-за женщины дело чуть дважды не дошло до дуэли, а тот, подлец, не даёт ей развода, и еще требует за это деньги.
Сумма оказалась немаленькая. Но, как Вы понимаете, не для действительного тайного советника. Мне не пришлось испрашивать ни у кого разрешения, я просто вывалил это всё Сергею Ивановичу и заявил, что от имени государя повелеваю ему скорейшим образом уладить свои семейные дела и приступить к созданию новейшего оружия для Российской армии.
Это уже на другой день было, так что господин капитан успел подумать, и сказал, что справится -- он придумал, как перекашивать затвор. Только честно предупредил -- налаживать производство придётся долго и тяжело -- потребуется много специально сконструированных станков. Э-э! Я не поминал, что Сергей Иванович как раз трудится в инструментальном производстве? Так вот, уж в станках-то он разбирается досконально.
Собственно -- дальше было много хлопот с бездымным порохом. Но это довольно скучная история про создание ряда химических производств и, признаюсь честно, если бы не поддержка Петрушевского, я бы просто запутался в том от кого чего требовать, на кого давить и кому жаловаться. Сан Саныч, однако, денег давал и нужные циркуляры выписывал.
На этот период наложились и работы с радиолампами. Мой зятёк потихоньку доводил их до вполне сносного состояния, шаг за шагом совершенствуя технологию. Практически, это сказалось только на дальности связи. Как Вы понимаете, я -- отнюдь не великий радист и изобретать что-то большее, чем просто телеграф не намеревался. Зато у меня собрались весьма неплохие вольтметры и усилители, на основе которых я построил целый ряд приборов, нужных для подводных лодок. Небось, уже догадались, что речь идёт о гидроакустической аппаратуре.
Когда дотянули железнодорожную ветку до Мурманска, кроме торгового порта там неподалеку устроили скромную военную гавань, где базировался и дивизион подводных лодок, такой же, как и на Дальнем Востоке. С кораблями сопровождения, естественно. Седьмая лодка по-прежнему оставалась на Чёрном море. А Вы думали -- их построят много? Как бы не так! Тогда неизбежно утрачивается секретность и, следовательно, боевая эффективность. И без того наши европейские соседи явно что-то пронюхали, потому что повсюду в этой области заметно оживление.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
