— А кому Паша нужен был? Оляля? — справилась Даша.
— Ну, с Пашей ты себя не равняй! На него многие зуб точили, — вздохнула Танька. — А вот Оляля? Тут я прямо не знаю… Может, из-за денег его порешили? Он получил на днях крупный гонорар в долларах. Тысяч десять, если не двадцать… Миша об этом должен сказать прокурору. Сделка через нашу галерею оформлялась.
— Скажи, а каким образом Гришины картины вывозились за рубеж? Ведь масса разрешительных документов требуется, притом от Министерства культуры, заключение экспертов, что они не представляют художественной ценности. Как вам удавалось это проделывать? Ведь на Западе Гришины картины шли за большие деньги.
— Ты что, следователем подрабатываешь на досуге? — с заметным ехидством в голосе спросила Танька. — Ты прямо как прокурор! Только зря стараешься, я в этих делах не Копенгаген. Миша в дебри своего бизнеса меня не пускает. Но наверняка объяснит все следователю, так что не лезь не в свои дела, подруга!
— Выходит, смерть Гриши не мое дело? — поразилась Даша. — Ты в это дело советуешь мне не лезть?
— Дура ты, Богатырева, — ответила сердито Татьяна. — Я говорю, успокойся! Все, что надо, без нас раскопают, найдут и опишут! У тебя других забот нет? У меня вон дочь с внучатами вчера нарисовалась. На праздники прикатили. Мне их кормить надо, в цирк водить, на утренники… Ты сама-то не забыла, что Новый год на носу?
— Завтра Пашу хоронят, а через два дня — Гришу, — сказала Даша и, не попрощавшись с Татьяной, отключила телефон. Затем подняла мрачный взгляд на Полевого. — Вы правы, мне надо искать другое пристанище. Но, убей бог, я не знаю, куда приткнуться.
— Что ж, тогда будем думать вместе, — вздохнул Полевой, — а пока вам нужно переодеться, прежде чем ехать в гостиницу.
— Позвольте сделать еще один звонок. Щеглову, тому самому, из МЧС. Я обещала ему позвонить, но так и не сумела. Скажите только номер, конечно, если он на службе…
Алексей мгновенно взял трубку, словно ждал этого звонка. По его голосу Даша поняла: да, ждал и, похоже, уже перестал верить, что дождется.
— Дарья Витальевна, здравствуйте! — Кажется, бывший десантник даже подпрыгнул на стуле от радости, потому что голос его заметно дрогнул. — Я уже не надеялся, что вы позвоните.
— Простите, Алексей, так вышло, — неожиданно Даша почувствовала, что тоже волнуется. И радость Алексея сейчас ей скорее приятна, чем наоборот. — Я хочу вас поблагодарить за помощь. Так получилось, что у меня осталось мало друзей в этом городе. Вы дважды спасли меня, и я никогда не забуду того, что вы сделали. Большое вам спасибо! Я думаю, мы еще встретимся и поговорим. Надеюсь, я могу считать вас своим другом?
— Даша, не исчезайте, — сказал Алексей тихо и как-то устало, что ли. — Я слишком долго ждал вашего звонка. Я сейчас хочу увидеть вас, а не когда-нибудь.
— К сожалению, это невозможно. Я должна уехать в связи с последними событиями. Я тоже очень хочу вас увидеть, но, поймите, это не в моих силах.
— Я понял, — быстро сказал Алексей, — вам надо на время исчезнуть, и так, чтобы никто, кроме доверенных людей, не знал, где вы находитесь. Я правильно догадался?
— Правильно, — вздохнула Даша, — я не могу ничего вам сказать хотя бы по той причине, что сама не знаю, куда меня увезут. Я хотела остановиться у друзей, но у них свои проблемы…
— Погодите, для вас не имеет значения, где провести это время, лишь бы пресса не пронюхала?
— Если бы только пресса, — вздохнула Даша. — Если б только она…
— Понял, — быстро сказал Щеглов, — вы опять из кабинета генерала звоните? Дайте ему трубку, если он рядом.
Даша передала трубку Полевому.
— Щеглов хочет с вами поговорить.
Полевой поднял в удивлении густые брови, но трубку взял и, поздоровавшись с Алексеем, спросил:
— У тебя что, Алексей Федорович, есть конкретное предложение? — потом некоторое время слушал его, кивая головой и одобрительно хмыкая. Затем посмотрел на Дашу. — Вы знакомы с его матушкой?
— Конечно, — улыбнулась Даша, — чудесная женщина. Я ночевала в ее доме, и мы быстро нашли общий язык.
На душе у нее полегчало. Кажется, она догадалась, о каком варианте Алексей говорит с генералом. Лучшего предложения просто не могло быть. Единственное смущало, что Кирбижель довольно далеко от Краснокаменска, а ей, как ни верти, придется встречаться со следователем. Потом, завтра похороны Паши, а через два дня — Оляли… Она скрестила пальцы. Нет, нельзя думать о Грише как о мертвом, пока нет данных экспертизы…
Полевой отнял трубку от уха и прикрыл мембрану ладонью.
— Щеглов предлагает вам пересидеть суматоху в его доме в Кирбижеле. Он говорит, что его матушка от вас без ума. Как вам этот вариант?
Даше вариант откровенно понравился, но она высказала Полевому все свои соображения и опасения, в первую очередь об удаленности села от краевого центра.
— Ну, это не ваша забота, — сказал Полевой и улыбнулся. Похоже, он был откровенно рад такому решению проблемы. Хоть одна мигрень отступила от его головы, поседевшей в битвах с местным криминалом. — Дарья Витальевна согласна, — сказал он в трубку, — правда, она еще нужна нам по кое-каким делам, но часика через два-три заберешь ее до завтрашнего утра. Дома с этим проблем не будет? — И через паузу пояснил: — Мои ребята станут пасти ее на похоронах. Ты лишний раз не светись, соболезнования и все такое прочее — это, конечно, можно, но не больше. Там будет кому крутиться рядом. не мешай нам! А после мы поможем исчезнуть вам незаметно. Но смотри, — генерал улыбнулся и весело подмигнул Даше, — ты парень у нас ухажористый, чтобы никаких амуров. Дарья Витальевна человек серьезный. Романы не крутит, она их пишет.
— Василий Иванович, — произнесла Даша укоризненно, — не ставьте меня в неловкое положение. Какие амуры, о чем вы?
— Простите, — Полевой виновато склонил голову, — но живое живым, Дарья Витальевна! Жизнь, как ни верти, продолжается. Если умирать вместе со всеми, кого мы любим, то не земля была бы, а сплошное кладбище. Горе, конечно, великое, но надо жить, надо помнить, что остались те, кто нас тоже любит и ждет.
— Я понимаю, — ответила Даша и взяла трубку из рук генерала. — Алексей, я согласна, — сказала она просто. — И страшно рада, что снова увижу Марфу Артемьевну.
— А у меня для вас подарок есть от нее, от матушки. — сообщил Алексей. Он и не скрывал, что обрадован ее согласием. — Обязательно напомните о нем, если позабуду его отдать.
— Непременно напомню! — отозвалась Даша. — Подарки я люблю! — И попрощалась: — До встречи! — потом не удержалась, добавила: — Кажется, вы спасаете меня и на этот раз?
И почувствовала ответную улыбку в его голосе:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
