– Почему ты ничего не ешь? Еды здесь хватит на всех.
Сестра ответила не сразу. Ей понадобилось какое-то время, чтобы одурманенный несколькими глотками вина мозг смог понять вопрос, и выдать наиболее подходящий ответ:
– Я не ела несколько дней, отдавая всё сыну, и излишняя еда мне может только навредить.
– Что же с вами случилось? Расскажи мне историю своей жизни. Что за напасть свалилась на вас?
– Что за напасть? – Глаза Мирры полыхнули адским огнём, и безжалостно обожгли лорда, будто она увидела в нём виновника всех своих бед. Её голос окреп и уже не дрожал, не был тихим. Он окреп, и каждое слово падало весомо, словно она заколачивала кованые гвозди в дубовую доску: – Вся моя беда в том, что я родилась в стране Лазоревых Гор. Наверное, только здесь так плохо живётся обычным людям.
Это было сказано с такой обречённостью и безнадёжностью, что лорд поразился её словам:
– О чём ты говоришь? Что всё это значит?
– Ты же знаешь, что мой муж, Сальвер, погиб во время чумы пятнадцать лет назад. Вот с тех пор Бессмертный Тэнгри и отвернулся от нас. Беда и горе поселились в нашей жалкой лачуге. Если раньше я получала пенсию, то при новом Владыке лишилась и этого.
– Не может быть! – Поражённо воскликнул Фельмор. – Есть закон, по какому вдовы погибших воинов пожизненно получают пенсию за своих мужей!
Мирра горько усмехнулась:
– Всё так, но в законе много поправок, и в них не разберётся сам дьявол. Все они сводятся к тому, что вдовы получают помощь от государства только в том случае, если их мужья погибли в бою. Да и что та пенсия? Разве можно прожить на тридцать золотых при цене каравая хлеба в два золотых? Чтобы как-то выжить, я взяла на дом работу. Ты же помнишь, я шью очень хорошие дорожные сумы. – Сестра замолчала, и сделала глоток из кубка. Жест был так величав и преисполнен достоинства, что лорд невольно залюбовался им. Будто перед ним сидела не нищенка в лохмотьях, а леди, разряженная в шелка и бархат.
– Так что же дальше?
– Пришли сборщики налогов, и потребовали с меня пятьдесят золотых. Так как я стала работать, то лишилась и пенсии. Ты – лорд. Вот скажи мне, когда вы принимаете законы, вы хоть думаете о вигах, и о том, как они будут жить по этим законам?
Повелитель Тайной Стражи немного растерялся. Никто, никогда с ним так не разговаривал, и не задавал таких острых вопросов. Если бы это была кто-то чужая, незнакомая, можно было бы кликнуть стражу и вытолкать её в шею, или ещё лучше отправить в замок Салдо, но ведь это двоюродная сестра! Чтобы как-то скрыть своё смущение лорд медленно наполнил свой кубок вином, и сделал вид, что внимательно рассматривает большой рубин, искусно вправленный в крутой бок сосуда.
– Да будет тебе известно, Мирра, что я не принимаю законы. Я всего лишь скромный слуга своего народа, и отвечаю только за его безопасность. Я выискиваю в стране Лазоревых Гор предателей, и лазутчиков врага.
– Странно звучит. – Сестра улыбнулась, словно он произнёс презабавную шутку.
– Что странно звучит? – Вскинулся лорд.
– Твои слова. Ты произнёс их немного не так. Надо говорить: «я богатый слуга нищего народа». Так тебе подойдёт больше.
– Ты начинаешь мне дерзить. Не боишься последствий?
– А что мне терять? У меня ничего нет, и дома меня ждёт или голодная смерть, или долговая тюрьма.
– Что, неужели всё было так плохо?
– Да! – Воскликнула Мирра, и её голос зазвенел под сводами замка: – Вы, лорды, ограбили свой народ, и уже не первый год высасываете из него как клещи, все соки! Фельмор, ты хоть знаешь, что творится за стенами твоего замка? Ты знаешь, о чём шепчутся виги, харвеллы и заулы? О чём они мечтают, и чего ждут? Им надо совсем немного, и скоро войска возьмутся за мечи, чтобы утопить вас в вашей же собственной крови!
– Замолчи! – Закричал лорд. Он был поражён, с какой злостью и ненавистью сестра всё это сказала, и не знал, не понимал, как отнестись к её словам. Он мог отдать приказ, и её в то же мгновение отправили в замок Салдо, где она исчезла бы без следа. Он мог сделать с ней всё, что угодно, и в то же время, он не хотел всего этого делать. Ведь это была сестра! Они были единственные, кто остался у него из родственников после Великого Мора! Так разве может он её как-то наказать за дерзкие слова?!
– Конечно! Самое простое – это заставить замолчать. Только вот придёт время, и ты вспомнишь мои слова. Вот это всё,– Мирра обвела взглядом золотые и серебряные безделушки, россыпи драгоценных камней,– Мне не нужно, и я хотела бы оказаться от тебя подальше, когда терпение вигов кончится!
– Зачем же ты сюда приехала?
– А разве у меня был выбор? – Усмехнулась сестра. – Твои стражники просто запихнули меня в повозку, и погнали лошадей.
– Послушай… – Лорд успокоился, и взял себя в руки. Он понимал, что Мирра выпила слишком много вина, и теперь вряд ли осознаёт, что говорит. Она голодна, провела весь день в дороге, и поэтому говорит всякую чушь. Надо ей дать отдохнуть. – Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили постель. Ты устала с дороги, и тебе надо немного поспать.
Фельмор вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд, и дёрнулся как от удара плетью. Он посмотрел в постаревшее лицо сестры, и увидел её глаза, такие же, как и много лет назад. Такие, какими он их помнил: изучающие, оценивающие, проницательные, цвета изумрудно-весенней листвы. И он понял, что она говорит так не, потому что опьянела, она говорила так, потому что искренне верила в это! Он явственно ощутил в её словах угрозу, не прикрытую, а явную, и будто даже увидел за её спиной не какую-то безликую толпу, а стройные ряды вигов, в зачернённых доспехах, в шлемах увенчанных рогами силы, раскрывшими чёрные провалы ртов в едином боевом кличе.
– Проклятье!– Выдохнул поражённый повелитель Тайной Стражи. Такого он не ожидал, и растерялся. Он не знал, что делать, и что нужно сказать. Что-то шевельнулось в сердце, и он понял, что это страх. Ещё только намёк, не сформировавшийся зародыш, но он уже начал своё разрушающее действие. – Замолчи! Я не хочу это слушать.
Мирра усмехнулась:
– Это ещё не всё. Страна Лазоревых Гор ждёт своего героя, и когда он вернётся, и виги, и харвеллы, и заулы, вырежут всех лордов. Всех, кто когда-то поставил их на грань выживания.
– Войска всех кланов клялись в верности Владыке.
– Что стоит эта клятва, если жёнам воинов нечего есть? Кого они будут защищать? Тех, кто дерёт с них три шкуры?
– О чём ты говоришь? Лорд Вармер уже начал выплаты всех задолжностей! Скоро виги начнут сорить золотом!
– Вряд ли это когда-то произойдёт. После стольких лет бесправия, нищенского существования, унижений и притеснений уже ничего не сможет помочь Владыке, и лордам. Виги страшны в гневе. Тебе ли это не знать? Когда-то ты так же резал своих врагов.
– Я не хочу об этом вспоминать. – Поспешно поднял руку Фельмор, и Мирра остановилась, так и не закончив свои слова:
– Я умею хранить семейные тайны. Кстати, десять лет назад у тебя появился дальний родственник, о каком ты вряд ли догадываешься.
– И кто же он? – С любопытством спросил лорд, уже начиная в уме выстраивать кое-какие предположения. Кто смог породниться с ним? С кем могла переспать нищая, но когда-то уважаемая вдова? Впрочем, десять лет назад она ещё не успела растерять свой острый ум, и не была такой забитой.
– Рутгер – Стальной Барс!
– Что? Этого не может быть! – Это казалось невероятным, и Фельмор не хотел в это верить. Уже несколько раз за вечер сестра поразила его и удивила. Как же так? Самый яростный противник лордов приходился ему дальним родственником! Как же теперь быть? Что делать? У вигов сильно развиты родственные связи, а про убийство родни не может быть и речи!
Фельмор налил себе полный кубок вина, и не чувствуя вкуса, в несколько глотков осушил его. В голове зашумело, к лорду вернулась способность размышлять, и он тут же поставил слова Мирры под сомнение:
– Ты уверена в том, что говоришь?
– Конечно! Отцом Иргера стал Ульрих – воин из клана Снежные Барсы. Его жена умерла во время чумы, мой муж тоже, так что двум одиноким сердцам ничего не мешало соединиться на единственную, желанную ночь.
– Но я ничего не слышал об этом!
– Не удивительно. Разве ты когда-нибудь интересовался тем, как я живу, и на что существую?
– Как же это случилось?
Мирра улыбнулась, и её глаза сверкнули. Сразу было заметно, что эти воспоминания ей приятны:
– Их войско проходило мимо нашей деревни во время весенних военных игрищ, и клан разбил свой лагерь неподалёку. Для нас это был знак свыше, и у меня появилась возможность продать своё рукоделие, чтобы как-то выжить.
