Глава 265
Далеко переходить не пришлось: «бабушкина усадьба» находилась через две улицы.
Хороший шантажист может получиться только из выпускника военной кафедры. Потому что там учат правильному подходу и отходу. Это даже важнее собственно сути.
Я уже объяснял на примере елнинской посадницы — здесь очень трудно подобраться к нужному человечку из вятших для приватного разговора.
Сначала — составляем и прорабатываем план усадьбы с Катюшой и Агафьей. Уже в самом конце обсуждения — отважный вопрос:
— Ваня… господине… Ты усадьбу… грабить будешь?
— Гапа! Ты чего?! Я ж боярский сын, а не тать злобный.
— Одному другому…
— Да не буду я там никого грабить!
— Побожись.
— Агафья, моё слово как у сына божьего: «да» — это да, а «нет» — это нет. Сказано же: «не клянитесь».
— Глянь-ка в глаза. Точно. Слышь Катя, он не врёт. Видно.
Оп-па. А ну-ка, ну-ка…
— И что, Гапа, вот так глянула и сразу поняла? Где правда, а где кривда?
— Ну не… Да. Беда у меня такая, господине: вижу когда человек лжу говорит.
— Там это — здорово! В чём же беда-то?!
— Противно. Я лет до 13 вообще не понимала: как это обманывать? Оно ж видно! Думала — всем видно. Думала — шутят так. Через это вот — в девках и осталась. Был у меня один… Нравился… Думала — он просто шутит. А вышло… Противно стало. Не от того, что с другой. А… — врёт он. Ну и послала я его… Далеко и безвозвратно. Молодая была, глупая. Теперь-то… А и теперя — тако же! На кой чёрт мне в доме — облудь в головах?
«Оно» — видно. Но не всем. А только — 0.3 %. В 21 веке кредитные учреждения за такими… талантами — землю роют. Это только те данные, которые в открытые источники попадают. Другие организации… Понятно же, что отсечь риск целенаправленного обмана… в очень многих видах деятельности — критично.
Такой талант — прирождённый. В основе — интегральная оценка мимики, моторики, интонации… Кое-что уже начали понимать психологи. Каким-то кусочкам учат продвинутый персонал. Но эти самородки, три на тысячу, изначально, от природы, просто глядя на человека, слушая его, могут точно сказать: врёт.
Чтобы что-то увидеть — надо это «что-то» — знать. Я с такими людьми сталкивался. Хуже — я с таким человеком жизнь прожил. «Жена» — называется. Собратья-мужики! Вы же меня поймёте! Ни заначки, ни отмазки. Ни налево, ни в гараж…
Представили себе? Но! Вешаться-стреляться-разбегаться — не надо! И это — решаемо. Есть сумма приёмов, есть правила поведения, смена приоритетов, границы допустимого… Как мелкий пример — желаемость обманутости по русской классике:
«Мой ангел, я любви не стою! Но притворитесь! Этот взгляд Всё может выразить так чудно! Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!».
Моя нынешняя фича: «Я никогда не вру» — от той, от первой жизни?
Агафья… Хочу! Я не банкир с ипотекой, но понимать — кто врёт, а кто… заблуждается — две большие разницы. Это очень… презервативно. В смысле — предохраняет от неприятных последствий.
Другое словосочетание с аналогичным предохранительным свойством: рекогносцировка на местности. «Бандитские девяностые» кое-что вбили накрепко.
Сходил-посмотрел, прикинул-приказал. Пошли. На дело.
Вот не надо из меня домушника лепить! Всё чин-чинарём — посреди позднего утра, среди белого дня в ворота боярской усадьбы въезжают телеги. Их давно ждут — припасы из пригородного сельца. Они на пару часов раньше приехали бы, но… подзадержались — бражка попалась… на дармовщину…
Снова — не надо на меня вешать всяких шпионских фокусов! Типа подмены ездовых или дачи взятки за провоз контрабанды под телегой.
«Ехали в телеге Что тут говорить? Вдруг из-под телеги: Дайте закурить».
Зачем мне эти игры с осложнениями? Чужое землевладение — я же уважаю права собственности!
Двое воротников стоят у ворот, глядят внутрь двора на приехавших, рассуждают о вихляющем колесе на одной из телег. Мимо открытых ворот по улице гуляет мальчик с собачкой. Что мальчик — в косыночке, а у собачки пасть чемоданом… Ну, стало быть, вот такая нынче божья воля.
Собачка заглядывает во двор и говорит «Гав». Абсолютно легально — божья скотинка. Полная свобода слова.
Все псы во дворе говорят «гав-гав» и кидаются на пришлеца. Ксенофобия, однако. У собак — почти как у хомосапиенсов — на уровне инстинктов. Если у вас есть инстинкт — можете не волноваться: кто-нибудь обязательно использует его к своей выгоде.
Вопящая и рычащая стая катится по улице, из ворот следом выскакивают воротники: собачьи бои — штатное развлечение на «Святой Руси». И очень быстро оказываются в подъехавшей телеге: Ивашко с Суханом и Ноготок с Чарджи уже вполне уверенно работают с эфиром. Культовый киновопрос: «Как пройти в библиотеку?», не потребовался.
Аккуратненько складируем двух храпящих мужичков в телегу, телега уезжает, а я с Суханом, чисто гуляючи, загуливаю в открытые настежь ворота. Где и задаю тот же киновопрос — «а где бабуля?» — в уместной, для здешних декораций, форме.
— Эй, красавицы, а где ваша боярыня спряталась?
— Кто спрятался? Она сейчас тебе так… Тама она, госпожа боярыня. Делами занимается, добра молодца поджидается. Иди-иди миленький. (И одна служанка — другой: Сейчас Боголепа ему мозги вынесет — про нас забудет).
Бабулька имела запоминающееся, исключительно исконно-посконное имя-отчество: Боголепа Забоговна. Ещё в ней было весу — восемь пудов и росту — «три локтя с кепкой».
Она восседала в здоровенном деревянном кресле с подлокотниками. Которое было ей одновременно велико — ноги не доставали до земли, и мало — подлокотники крепко сжимали в талии. Или… где-там.
Довольно обширное и высокое помещение было заставлено столами, по столам — тюки, корзины, посуда и ткани, между столов — куча слуг и служанок. Все непрерывно суетятся и жужжат. Над жужжанием — голос госпожи с выражениями типа:
— Ты! Маркотник негораздкий! Ты чего понаделал! Шкуру спущу!
— По здорову бывать, Боголепа Забоговна. Я — Иван, боярский сын. Сын Акима Рябины. Дозволь переговорить под рукой, дело есть.
Туша в кресле колыхнулась, поворачиваясь ко мне. Большие светлые выпученные глаза неприязненно уставились на меня. А здесь, похоже, имеет место базедова болезнь. У женщин проявляется раз в 8 чаще, чем у мужчин. Хотя вне детородного возраста…
— Кто такой?! Кто пустил?! Гнать в три шеи! Эй, слуги! Батогами прощелыг!
Из симптоматики — повышенная суетливость, нервозность, эмоциональность. Наблюдаем. И помочь — нечем, радиоактивный йод здесь… Тогда словами:
— Зятя твоего в Вержавске…. А внучка — осталась. И — пишет.
— Стоять! (Это — слугам) Подь сюда! Чего балаболишь, бестолочь? (Это — мне).
Ещё и глухая. Подхожу ближе, подаю грамотку. Мы её три раза переписывали. Смысл простенький: «Бабушка, выручай». Но нужно было выдержать оттенки и обозначить нюансы.
Бабка глядит в грамотку, морщится, вытирает о платье ладони, кидает старшему слуге у её локтя:
— Чти!
Похоже из той же, «базедовой», серии: резь в глазах, потливость. Дальше, вероятно, проявится тахикардия.
Уже вторая фраза в грамотке: «А батюшка мой родненький княжьего человека убил и сам гриднями посечён был…», громко озвученная по слогам не сильно грамотным пожилым слугой, вызывает необходимую реакцию: Забоговна выхватывает грамотку, сминая бересту в кулаке, и орёт:
— Вон! Все вон пошли!
Я так думаю, что этот «вон» — не ко мне. Ага, правильно думаю: в сарае остаются пожилой слуга и мой Сухан. Остальные, топоча и поднимая подолами пыль, хорошо видимую в столбах солнечного света, выметаются из помещения.
— Двери закрой. (Это — слуге). Ну. (Это — мне).
Аккуратненько, двумя пальчиками, поднимаю краешек богатого платья на столе перед боярыней, скидываю его на пол, присаживаюсь. Теперь мы сидим друг перед другом. Но я — чуть выше. Сидеть на столе — неприлично. А что поделаешь? — Приходится себя заставлять…
— Хорошенькое платьишко (Это — о сброшенном под ноги). Приданое внучки собираешь? Зря. Не суетись ты, Забоговна. Свадьбы — не будет. Будет позорище. Из-за Катерины.
Она автоматически мнёт бересту в кулаке, кулак прижимает к левой стороне груди. Да, знаю: аритмия — неприятная штука. У неё по вискам текут струйки пота.
Собираясь сюда, я паниковал. Единственный известный мне персонаж типа «боярыня бабушка святорусская» — Степанида свет Слудовна в Киеве. Это… Там такая моща… И в кулаке, и в душе, и в мозгах. И память моя есть — как она меня там… Даже в своём нынешнем, натренированном, обученном, адаптированном состоянии… против неё… Не надо иллюзий: одним духом бы задавила. Слава богу, этот экземпляр — легковеснее. Не пудами — душой. Прорвёмся.
