проблем, а я о нем должна беспокоиться. Впрочем, мы с Ромкой хорошо провели день: вместе готовили обед, под музыку прибрались на кухне и в гостиной, потом бездельничали, смотрели мультики и делили конфеты. Мне удалось ненадолго отвлечься от негативных мыслей, которые с наступлением вечера вновь коварно пробираются в мой мозг. Еще и Лев не спешит к нам! А ведь с ним спокойнее.
– Мне больше нечего надеть, – показываю маленькому зверю язык. – Не буду же я весь день в папкиной футболке щеголять, – поправляю кофточку, оставив пару верхних пуговиц расстегнутыми. Собираю волосы и закалываю их на висках, позволяя остальной копне волнами спуститься по спине.
– Ла-адно, – тянет снисходительно. – Мы тебя в любом виде будем любить. Ты только не уходи от нас, – просит тише. – А то папка опять приведет непонятно кого.
– Что же он у тебя такой неразборчивый? И все равно ему, кого домой водить, – уточняю с обидой и неприкрытой ревностью.
Наверное, я слишком избалована вниманием родных – и привыкла быть единственной, самой любимой. А в отношениях со Львом приходится то с Маринкой соревноваться, то переживать, как бы не перейти в разряд «кого попало».
– Так это у него тебя не было, – не теряется львенок, обворожительно улыбаясь. И мгновенно стирает все мои опасения. – А теперь, конечно, все будет по-другому.
– Роман Львович, вы мне зубы не заговаривайте, – чеканю по-учительски строго. – До ужина надо успеть позаниматься. Помогу с уроками, пока я здесь.
– Ничего не задавали, – хитро бросает и прячет глазки.
– Хочешь, домой позвоню и уточню у Адама, – лукаво ухмыляюсь. – Вы же в параллельных классах учитесь.
– Блин, подловила, – тяжело вздыхает. – Ну, идем, – берет меня за руку.
– Опять это слово-паразит! – грожу ему пальцем, а он закатывает глаза. – Жалеешь уже, что позвал меня мамой? – смеюсь и нежно поглаживаю его по макушке. А сердце сжимается, ведь подсознательно боюсь потерять расположение младшего льва. Прикипела душой к ним обоим – и не представляю, как раньше жила без этих несносных зверюг.
– Неа, – отрицательно качает головой. – У всех есть недостатки, – добавляет ехидно. – Твои я потерплю.
– Ах ты! – возмущенно выдыхаю.
Ромка выдирает руку, кривляется мне и мчится к лестнице, оглядываясь по пути. Ждет, когда я его буду догонять. И хохочет заразительно.
– Ну, львенок, погоди, – фыркаю я и, подобрав юбку, лечу следом.
Боня, почуяв веселье, несется к нам со всех лап, подпрыгивает и звонко лает. Сквозь ее радостный вой я пропускаю момент, когда раздается стук в дверь. Удивленно хлопаю ресницами, наблюдая, как Ромка огибает меня и внезапно бежит к выходу с победным воплем:
– Папка приехал. Аллилуйя, он меня спасет, – резким рывком распахивает дверь. – Вот блин, – разочарованно выпаливает, и я готова повторить за ним, только гораздо грубее.
На пороге, в облегающем коротком платье, на высоченных шпильках, с боевым окрасом и при полном параде, стоит… Марина. В одной руке сжимает тоненький телефон, а второй – откидывает длинную копну волос за спину.
– Ромочка, папу позови, – лицемерно щебечет она и, не выпуская смартфон из ладони, кончиками пальцев небрежно треплет ему челку. Как щенку, на которого у нее аллергия. – Быстрее, малыш, он наверняка по мне соскучился. Я решила все ему простить и вернуться к моим дорогим мальчикам, – намеренно повышает тон, думая, что Лев в гостиной и обязательно ее услышит.
Растянув пухлые, отдающие жирным блеском, губы в неестественной улыбке, она поднимает голову. Накрашенный глаз дергается от нервного тика, а лицо кривится, будто сводит судорогой, когда взгляд устремляется на меня. Переливающийся всеми оттенками сала рот приоткрывается в изумлении, но так и не успевает выпустить из себя очередную гадость. Потому что Ромка нагло захлопывает дверь прямо перед носом своей неудавшейся мачехи.
– Никого нет дома, – выкрикивает и поворачивает щеколду.
Не шелохнувшись, стою посередине гостиной, будто облитая строительной пеной быстрой фиксации. Или кое-чем потемнее и зловоннее. Теряюсь и не знаю, как реагировать.
На крыльце – бывшая невеста Льва, а здесь я… Девушка с непонятным статусом и в спутанных чувствах. Опускаю взгляд на взволнованного Ромку, который отчаянно подпирает спиной несчастное деревянное полотно, смешно напрягая личико, широко расставив ноги и раскрыв руки. Защищает меня, как может, не жалея сил.
– Ром, ты ведешь себя невежливо, – подавив добрую улыбку, строго отчитываю его. – Может, твой папа действительно назначил ей встречу, – киваю на дверь, и мальчишка прижимается к ней еще плотнее.
– Неа, ерунда, – отрицательно качает головой. – Ты же дома! Папа никого не приглашал. Он же не дурак. Хотя бывает, конечно… – затихает задумчиво.
Молчу и я. Лихорадочно кусаю губы, прислушиваюсь, как Марина скребется в дверь, словно крыса-мутант с покрытыми лаком когтями. Требовательно зовет Льва, цокает шпильками так громко и хаотично, будто во дворе стадо подкованных кенгуру скачет, истерично жмет на звонок, отрывистая трель которого бьет по барабанным перепонкам. Дополняет жуткую атмосферу жалобный вой Бони.
– Поступим так, – твердо чеканю, а Рома вытягивает лицо в испуге. – Я позвоню Льву и спрошу лично, – осматриваюсь в поисках телефона.
«И заодно выскажу все, что я о нем и его бабах думаю!» – мысленно добавляю, в красках представляя, как буду снимать шкуру с полигамного зверюги. С первого дня козлиной был – им и остался! За что только я его люблю?
– Вот умная ты у нас, Аленка, – Ромка довольно щелкает пальцами. – Я думал, обидишься на папку раньше времени и сбежишь, – выдыхает и демонстративно вытирает несуществующий пот со лба. – Звони! Я прикрою, – делает суровую моську, изображая секретного агента межгалактической полиции, готового уничтожить любого инопланетянина, который посмеет приблизиться ко мне.
Несмотря на неловкую, противную ситуацию, в которой я оказалась из-за Льва и его пассии, младшенький Царев заставляет меня отвлечься и даже улыбнуться. Игнорируя отчаянные попытки Маринки прорваться в дом, я набираю зверюгу, за которым она охотится. Пусть сами разбираются между собой.
– Принцесса, любимая моя, я уже еду. Потерпи, дома все объясню, – довольно мурлычет этот мартовский кошара мне в трубку и сразу отключается. Обезоруживает обволакивающей нежностью и в то же время возмутительной наглостью.
Растерянно смотрю на Ромку, неопределенно веду плечами в ответ на его немой вопрос, и мальчишка со смачным шлепком бьет себя по лбу. Пыхтит, как чайник, и всем своим видом показывает, что папку ждет серьезная взбучка. И Боня начинает грозно рычать, будто поддерживая младшего хозяина.
– Ба-а! А кто тут такая, мы вас не ждали, – с улицы доносится знакомый командирский голос, с хриплыми нотками. И, как по волшебству, уже порядком надоевшие звуки бешеной самки мгновенно затихают.
Переглядываемся с Ромкой, удивленно киваем друг другу, и он
