скрыться не получается. Журналисты тараторят без умолку, заваливая Валевского каверзными вопросами. Изображение дергается, объектив накрывает большая лиловая рука, а за кадром слышится сдавленное, хриплое: «Без комментариев!»
– Краски жалко. Мы с тобой в итоге всю партию перевели, – хихикаю я, стирая со щек слезы, проступившие то ли от хохота, то ли от нервов и обиды на дизайнера, которого я считала примером для подражания, то ли от переполняющих меня чувств.
Ерзаю на плече Льва, удобнее устраиваюсь в его объятиях и прижимаюсь щекой к горячей коже. Надо бы смутиться и заставить этого спустившегося с лианы Тарзана надеть футболку, но вместо этого я наслаждаюсь близостью и теплом. В его комнате. На его неприлично широкой постели. Слушая неистовое биение его сердца. Не боюсь, потому что доверяю ему.
– Пф, я тебе вагон таких красок закажу. Или еще лучше. Чтобы цвет меняли на солнце, как твоя свадебная ткань, – жарко дышит мне в макушку, чмокает и ведет носом по волосам. – Ты чего притихла, принцесса? – свободной от телефона рукой поглаживает мою талию через смятую блузку и спускается к бедру. Делает вид, что поправляет складки безразмерной юбки, в которой я сама запуталась. Пальцами поглаживает попку, будто невзначай, и оставляет ладонь на ягодице.
– Все-таки Алик был прав, и я сама не справилась бы. Я без вашей поддержки – никто, – втягиваю губу изнутри и пытаюсь подавить предательский всхлип. – Я решила уйти из сферы дизайна. И больше не заниматься всякой ерундой, как говорят мои родные, а делать, что мне советуют.
Произношу эти слова, а у самой легкие всмятку и сердце вдребезги. Все внутри кипит и бурлит в знак протеста, но я стараюсь включить холодный рассудок. Пора взрослеть и поступать правильно. Игры закончились моим полным проигрышем.
– Так, я не понял, что за слабачка вселилась в тело моей Рапунцель?
Вместо того, чтобы пожалеть меня, Лев гаркает с повелительными нотками. Вынуждает меня поднять голову и, прищурившись, возмущенно посмотреть на него. Открываю рот, чтобы возразить бесчувственному хаму, но тут же мой подбородок оказывается в цепкой хватке горячих пальцев, а губы попадают в плен страстного, откровенного поцелуя.
Все мысли мигом выветриваются из головы. Прижимаюсь к огромной скале, закидываю на Льва ножку, неосознанно потираясь об него, как кошечка. Откликаюсь на поцелуй, который становится все глубже. Мне почти нечем дышать. Пытаюсь глотнуть хоть каплю кислорода, но вместо этого из горла вырывается слабый стон. Тяжелая рука на моей попе сжимается, пальцы впиваются в ягодицу и сминают вместе с плотной тканью. Ощущение, будто одежда на мне воспламеняется и сгорает, а я абсолютно обнажена рядом со Львом.
– Мы о чем говорили? – томно мурлычу я, когда он открывается от моих губ.
С трудом разлепив глаза, любуюсь возбужденным мужчиной из-под полуопущенных ресниц. В его обезумевшем взгляде – огонь и похоть. Широкая грудь тяжело вздымается. Дыхание сбивается и рвется. Но Лев по-прежнему держится. Не нападает, хотя жертва давно повержена.
Забывшись и потеряв инстинкт самосохранения, я улыбаюсь и опять тянусь за поцелуем, а непослушные ладони сами ласкают мускулистый торс, барабаня пальчиками и заставляя каждую мышцу напрячься. Ножка скользит по стальному бедру вверх, коленка упирается в пах, слегка поглаживая внушительный бугор.
– Ты рассказывала о своих планах… – с грудным рычанием выдыхает зверюга мне в губы. Поворачивается набок, обнимая меня двумя руками. Откашливается, тяжело сглатывает и заставляет себя продолжить: – О том, как подготовишь самую крутую коллекцию, – нагло лжет, зарываясь пальцами в мои волосы и перебирая пряди. Массирует затылок, шею. Так нежно и одновременно настойчиво, что вызывает мурашки по всему телу. – Как организуешь показ, – целует в висок, и я прикрываю глаза. – Покоришь Россию, Италию. Твое имя будут знать во всем мире, – шепчет размеренно, будто гипнотизирует меня. – А я буду выходить с тобой на подиум, во что бы ты меня ни нарядила, – хмыкает немного обреченно.
– Ты согласен? – вскрикиваю я, и от меланхолии и неуверенности в себе не остается и следа. В сознании мелькают яркие образы и наброски. Пальчики покалывает от желания взять карандаш и рисовать лучшие костюмы для моего идеального мужчины. Да если он будет рядом, мне море по колено! Мой Лев. Красивый, мощный, сексуальный. И принадлежит только мне! Муз и муж в одном флаконе.
– Сейчас… я вообще на все согласен, – произносит сорвавшимся голосом. – Но, послушай… – подавив рвущееся из него пламя, произносит холодно и твердо: – Ты моя самая талантливая девочка. Я на твоей стороне. Алик и Илья приняли твой выбор. Дерзай, малышка, а мы не станем тебе мешать, как ты и просила. Но будем всегда рядом, потому что любим. Очень, – все-таки касается моих губ своими, нежно, невесомо и трепетно. Словно я могу рассыпаться от его неловкого движения.
– И я… Тоже… – шепчу с придыханием. Меня бросает то в жар, то холод, а сердце бьет по ребрам, будто играет на барабанах тяжелый рок. – Вас, – заканчиваю обобщенно.
– Всех? – изгибает бровь.
– Угу, – мычу, стесняясь признаться прямо. И Лев по-доброму смеется.
– У меня для тебя сюрприз, – выпаливает неожиданно. – Хочу пригласить тебя кое-куда, – и умолкает, сохраняя интригу.
– Куда? – с подозрением свожу брови. – Мне надо все распланировать, с родителями встретиться перед их отъездом в Италию, с Аликом помириться, – задумчиво перечисляю.
– Встретитесь, – уверенно чеканит Лев. – Ничего больше не скажу, иначе это не будет сюрпризом.
– Лев, я начинаю волноваться. Если ты что-то задумал втайне от меня, значит, быть беде, – фыркаю ехидно.
– Красавица, я учусь на своих ошибках. Дай мне шанс, – ведет ладонью по моей щеке, ласкает губы большим пальцем, и я машинально целую его подушечку.
Замираем. Я от стыда, он – от возбуждения. Секунда – и Лев все-таки набрасывается на меня с поцелуем. Жадный язык вторгается в мой рот, завоевывает и исследует, а я послушно поддаюсь.
Алчущие ладони ныряют под мою блузку, срывают пуговицы с петель, комкают тонкую ткань. Добираются до белья и приспускают невесомое кружево.
Бешеный рык – и я вбита лопатками в подушки, а Лев нависает сверху. Облизывает меня пылающим, темно-синим, как море в шторм, почти черным взглядом. И наклоняется к моей груди, буквально присасывается к нежной коже, как древний голодный вампир. Не прекращая пожирать меня, хватается пальцами за юбку, лихорадочно задирая ее. Вклинивается между моих ног, закинув их себе на мощную талию. Вжимается в меня так сильно, что я отчетливо ощущаю его, несмотря на прослойку ткани между нами. В местах нашего соприкосновения все горит и пульсирует.
Я крепче сжимаю колени, мычу что-то невразумительное, кусая губы. Задыхаюсь,
