златоволосой девушки в голубом летнем платье и венке из полевых цветов. Нарисовал и потянулся к нему всей душой.
Образ колебался, словно сотканный из серого утреннего тумана, но с каждой секундой обретал чёткость, наливался жизнью и красками. Какой-то миг — и реальной осталась только девушка. Старое кладбище и кошка с некромантом исчезли. Вместо них возник цветущий луг над рекой, синее небо с жаворонком и соловьиная лесная опушка вдали.
— Ты звал меня, Арсен-царевич?
— Да, Оленька. Звал. Ты почему-то перестала мне сниться, хоть и обещала. А я так скучаю…
— Я тоже скучаю, очень-очень, — вздохнула девушка. — Но пойми, нельзя жить одними воспоминаниями. Нужно думать и о будущем. Думать, шевелиться, добиваться. Ты молодой, сильный, у тебя ещё всё впереди: и любящая жена, и куча ребятишек. Поверь, всё это появится. Появится, как только ты меня отпустишь и начнёшь внимательнее присматриваться к миру вокруг… Когда начнёшь жить, а не оглядываться назад и страдать из-за несбывшихся надежд!
— Оля, мне никто, кроме тебя не нужен. И то, что ты покинула этот мир, не должно нас разлучить. Просто дождись меня. Если нужно, я хоть сейчас готов умереть, лишь бы только быть с тобой.
Девушка долго смотрела мне в глаза и, наконец, грустно покачала головой.
— Как же легко ты готов расстаться с жизнью, не задумываясь о последствиях. Ты гонишься за призраком, за бесплотной мечтой, забывая о тех, кому действительно дорог. Так нельзя, Сеня. Это неправильно и нечестно. Человек живёт не только для себя.
— И что ты предлагаешь? — В отчаянии крикнул я.
— Живи, Сеня, и положись на судьбу. А меня отпусти. Просто отпусти… Тогда нам обоим станет легче.
Она отступила на шаг, помахала мне рукой и исчезла.
Наваждение пропало. Я открыл глаза и поймал заинтересованный Басин взгляд.
— Ну как? Получилось? У нас получилось? Или ты просто уснул, как всегда?..
Рядом всхлипнул Радосвет. По худым щекам молодого чародея текли крупные слёзы.
— Какая романтика, — всхлипнул он, вытирая нос краешком плаща. — Мои соболезнования, Арсений. Чудесная была девушка. Она действительно тебя любила, по-настоящему. С того света не лгут…
— А я ничего не увидела, — расстроилась Бася. — Так ты поговорил с Олей? Поговорил? И что она тебе сказала?
— Чтобы я перестал о ней думать и просто продолжал жить. И что так будет лучше для нас обоих. — Я подхватил кису на руки и нежно прижал к себе. — Она права, кошатинка. Права, как ни горько это осознать. Что же, будем жить. Пора возвращаться в лагерь, наших хлопцев будить.
— Мне тоже пора, — вздохнул некромант. — Передремаю пару часов, потом к батюшке схожу. И в село.
— Сходи, успокой старика. А потом куда двинешься?
— Да есть у меня одна мыслишка, — парень вытащил флейту и задумчиво покрутил её в руках. — До конца каникул полно времени. Хочу к местному князю податься. Поговаривают, он большой любитель балы закатывать. А с моей дудочкой я легко смогу стать главным придворным хо-ре-ографом, то бишь — танцмейстером. Ведь у меня затанцуют даже хромые и безногие!
— Что ж, удачи тебе, Радосвет, — я крепко пожал ему руку, — Удачи, и спасибо за помощь.
— Да я, если честно, ничего и не сделал! Ты сам отлично справился: дотянулся до Оли раньше, чем я начал помогать. Просто заговорил, словно она рядом… Даже не представляю, как это получилось. Видно, между вами по-настоящему крепкая связь.
— Всё равно — благодарю! Кстати, ты, случайно не знаешь, до столицы далеко?
— Не близко. Больше двух сотен вёрст. С купеческим обозом дней восемь, а то и десять добираться.
— У меня конь есть. Волшебный. Думаю, сегодня к вечеру уже на месте буду!
— Ого! Ну, счастливого пути тебе, Арсений-берендей! Надеюсь, ещё свидимся, — молодой некромант одёрнул плащ и подхватил торбу с головой колдуна. — До встречи!
— Прощай, спаситель королевы! — Рыкнул Тузик, пролетая над моей головой.
Помахав им вслед, я вновь забросил Басю на плечо и отправился через светлый утренний лес туда, где меня ждали друзья и верный деревянный «уазик».
Глава 18
Назад шли молча.
Мудрая киса тактично не приставала с расспросами. Видно, чувствовала, что на душе у меня скребутся её когтистые сородичи.
Я постарался выбросить из головы все мысли. Просто шагал вперёд, бездумно глядя под ноги и на полном автомате обходя деревья, кресты и могильные холмики.
Утром старый погост утратил большую часть своей мрачности и загадочности, но оставаться здесь совершенно не хотелось. Хватит с меня приключений.
Выбравшись на дорогу, я ускорил шаг.
В нашем временном лагере всё оставалось по-старому: эльф тихо спал в шатре, Тавия дремала рядом, а Дурак сладко посапывал в салоне «уазика».
— Чем сейчас займёшься? — Подала голос Бася. — Погуляешь или досыпать ляжешь?
— Даже не знаю. Честно — не знаю. Уснуть сейчас вряд ли получится, хотя после такой ночки и не мешало бы. И гулять уже не тянет. Наверное, просто полежу и подумаю.
— Полежит он, подумает… О чём? Или, точнее — о ком? Об Оле, небось? — Прозорливо мяукнула кошка. — Да, Сень, чувствую, нелегко тебе будет её отпустить…
Я только вздохнул и покачал головой.
— Это сильнее меня. Таково, киса, свойство человеческой натуры: о чём нельзя, о том и думается.
— Может, поступим по-другому? Так, как врачеватели душ советуют. Хочешь, поговорим? Поговорим, обсудим, и тебе сразу станет легче.
— Вряд ли, — я осторожно ссадил Басю на землю. — Не очень-то верю я в эти психологические штучки. Скорее, только сильнее задепрессирую. Но за предложение спасибо.
— Если решишься, то знаешь, где меня искать, — она ласково потёрлась о ногу и скрылась в шатре Мидавэля.
Сбросив ботинки, я растянулся на пахнущей сеном лежанке, заложил руки за голову и прикрыл глаза. Хотел собраться с мыслями, поразмышлять о жизни и её превратностях, но не успел. Сказалась ночная усталость. Морфей приветливо распахнул свои объятия, мягко и быстро погрузив меня в сон.
Без луга, без реки и без Оли.
Сколько проспал — понятия не имею. Казалось, только-только опустился на подушку, а меня уже требовательно трясут за плечо.
— Поднимайся-просыпайся, соня! — Надо мной маячило довольное Ванино лицо. — Утро настало, солнышко встало, а
