ночью целое приключение было! — Вмешалась киса. — А вы всё проспали. Ну да ладно, сейчас расскажу!
Она быстро, но точно и красочно пересказала Ване с Мидей наши ночные похождения. Умолчала лишь об Оле, за что ей отдельное спасибо.
— Эх, жаль, меня там не было, — огорчённо вздохнул Дурак. — Что, разбудить не могли? Друзья, называется… Никогда ещё не видал пляшущие кости и говорящих упокойничков. А, ладно, — он весело махнул рукой. — Зато мне такой сон хороший снился! Про девчат на речке, забодай меня петух! Значит, сижу это я за ивовым кустом, а они, красавицы, в воде резвятся. И все, как одна, в чём мать родила…
— Зато теперь ясно, почему нас не тронули каниптеры, — не слишком вежливо перебил его Мидавэль. — Сказать честно, этот вопрос давно не давал мне покоя. По коням!
Он забросил аккуратно свёрнутый шатёр в «уазик» и легко вскочил в седло.
Мы с Ваней и Басей заняли свои места в машине. Развернулись и двинулись за эльфом через кладбищенский лес назад, в сторону Столичного Большака.
Перед вчерашней церквушкой дружно притормозили.
Здесь уже вовсю кипела работа: Белосвет и парочка крепких молодых селян, стоя на длинных лестницах, осторожно разбирали прогнившую крышу. Увидев нас, бородач приветливо помахал рукой с зажатым в ней ломиком. Тут же с крыльца спустился и отец Сергий, облачённый в залатанную рабочую рясу.
— Да пребудет с вами благодать божия, дети мои! Узрите, обретёт в скорости храм сей обличье новое, — он поставил на землю ящик с инструментом и довольно погладил бороду, из которой посыпалась свежая стружка.
— Вот и славно, забодай меня петух! — Дурак распахнул дверцу и выскочил наружу.
— А что, батюшка, сегодня с утра к вам молодой человек с летучей собачкой не захаживал? — Спросил я, тоже выбираясь из машины.
— А то, как же, захаживал! — Кивнул поп. — Про колдуна упокоённого сказывал. Да он и сейчас здеся! Узнал, что помощь в добром деле надобна, вот и остался подсобить. Там он, за двором, из бревна балку новую тешет, а пёсик евойный у Полкана в конуре отсыпается.
Бася тихонько царапнула мой ботинок, просясь на плечо.
— Ты о просьбе мертвеца не забыл? — Тихо мурлыкнула она, оказавшись на своём излюбленном месте. — Гляди, с такими вещами не шутят.
— А, точно! — Я пошарил в кармане и извлёк монету.
Сейчас, при ярком дневном свете, её можно было хорошенько рассмотреть.
На моей ладони лежал массивный золотой кругляшок сантиметров пяти в диаметре. Одну его сторону украшала трезубая корона в венке из дубовых листьев и желудей. На другой был отчётливо виден чеканный профиль какого-то правителя.
— Ого! Да это же старый царский золотник! — Восхищённо выдохнула киса. — Он в двадцать раз дороже современного, республиканского, и официально всё ещё в ходу. Правда, давно уже стал коллекционной редкостью. Тем более — в таком идеальном сохране!
— Вот и хорошо, что в ходу, — ответил я и шагнул к попу. — Отец Сергий, тут один из ваших вечных постояльцев для нас заздравный молебен заказал. В награду за небольшую услугу.
— Купец Пересвет, — подсказала Бася.
— Да-да! Старопреставленный купец Пересвет. И денежку эту передал, чтобы процветал храм ваш.
Священник принял монету и задумчиво покрутил в руке.
— Пересвет, говорите?.. Знавал я одного купца с таким именем. Моя ватага на трактах обоз его боронила. Давненько преставился он, уж с четверть века тому. На здешнем погосте и погребён, в старой его части. Достойный муж был, честный да праведный. — Отец Сергий перекрестился и решительно мотнул бородой. — Всё исполню в лучшем виде. Такую просьбу не можно без внимания оставить. Да только денег мне не надобно. Вы, дети мои, и так много для нас свершили, — он кивнул на рабочих и решительно протянул мне золотой. — Заберите.
— Побойтесь бога, батюшка! — Вмешался вдруг Ваня, до того молча стоявший в сторонке. — Такова воля покойного, петух бодай! Вы же не желаете, чтобы он каждую ночь являлся пред нами и читал долгие проповеди о невыполненных обещаниях?
— С Пересвета станется, — улыбнулся отец Сергий. — Добро. Возьму, так и быть. Колокол на звонницу закажу да святым образам оклады новые справлю. А вы, други, заходите к хозяюшке моей, она во дворе как раз самовар поставила. Чаю с медком да пирогами сдобными откушаете.
— О! Это мы с превеликим нашим удовольствием, — просиял Дурак и поспешил, было, к поповскому подворью, но подошедший Мидавэль придержал его за плечо.
— Мы же только из-за стола, Ваня! Благодарим, батюшка, сыты. Нас самобранка накормила. Да и путь впереди долгий, не хотелось бы задерживаться.
— Что ж, неволить не стану, не стану. Скатертью дорожка, други милые. Бог вам в помощь. А как в краях наших окажетесь, мимо не проходите. Таким гостям я завсегда рад.
Мы выбрались на Столичный Большак. Храм отца Сергия и кладбищенский лес с его тайнами остались далеко позади. Тракт заполонили крестьянские телеги и купеческие возы, но они привычно держались крайней полосы и нашему движению не мешали. Эльф скакал впереди, мы старались не отставать.
— Красота! — Ваня приоткрыл окно и с наслаждением подставил лицо струе свежего воздуха. — Летим, как птицы быстрокрылые, петух бодай! А ночевать в самом Китеже будем! Найдём гостевой дом, откушаем да всласть отоспимся на пуховых перинах… А на завтра — гулять! Я с роду больших городов не видал, но знаю: там хорошо. Девчата ходют везде… Развлекации разные: ярмарки там, балаганы, харчевни да кунсткамеры с дивами заморскими. В звериный сад схожу, забодай его петух.
— Ага-ага, сходи да погуляй, — лукаво поддакнула Бася. — А наличность у тебя есть? Город, а тем более столица, ох как денежки любит! Чтобы в Китеже одну лишь седмицу прожить, разгуливая по «развлекациям», нужно в кармане не меньше золотника иметь.
Дурак тут же сник и втянул голову в плечи.
— Кабы у меня в кармане цельный золотник лежал, стал бы я, словно тать лесной, гуся на селе тырить? — Грустно буркнул он, но тут же хлопнул себя по лбу и просиял: — О! У меня ж в торбе жменя медянок лежит! Тех, что на дороге насобирал, когда Мидя брынчалкой своей купцов потешил. Ему эти гроши без надобности, я спрашивал, а мне в самый раз
