Я полежала немного, выравнивая дыхание и вспоминая ощущения, которые нужны мне были, чтобы «включить» дар воды.
— Да, готова, — сказала, наконец, не открывая глаз.
На виски легким касанием легли ладони менталиста, даря разгоряченной коже приятную прохладу, и разверзлась моя личная Бездна.
Чужие воспоминания ошеломили своей яркостью и четкостью. Я снова была Тилли. Я приходила в себя в темноте на огромном жертвенном столе. Я чувствовала, как впиваются в запястья цепи, как ломит спину от стылого холода камня. Это я, скованная ужасом, снова глядела в глаза человеку, в котором не осталось ничего человеческого. И ненавидела.. Бездна, как же я его ненавидела! Как пыталась выбраться из пут страшного заклинания — и не могла. Где-то за этими страданиями мелькнула мысль, что я должна что-то сделать.. но что.. я не могла вспомнить. И лишь когда потоки энергий хлынули в меня и отразились сильнейшим магическим выбросом, пришло осознание: магия.. я должна была настроиться на магию воды.. Но было поздно.
Я медленно пришла в себя, открыла глаза и резко села, обхватив себя руками. Меня трясло, по щекам стекали не сдерживаем ничем слезы. Эверт что-то мне говорил, поглаживая по спине, должно быть успокаивал, слов я не могла разобрать. Бледный Ноэль смотрел на меня такими встревоженными глазами, что я сразу спросила, кричала ли я. Мальчишка только кивнул. Звуки вернулись, голова перестала кружиться. Я посмотрела на менталиста.
— Еще раз.
— Ты уверена? Выглядело это, мягко говоря, страшно.
— Да, уверена. — Я старательно вытерла мокрые глаза и щеки и снова улеглась на диван, восстанавливая дыхание.
В этот раз было ни капли не легче. Я помнила, что должна сохранять холодную голову, обуздав внутри запал ярости. Но чувства Тилли раздирали душу напополам. Напрасно я думала, что смогу привыкнуть к происходящему. Ничего не получалось. Очнулась я еще более взвинченная, чем до этого.
— Все, воробышек, делаем перерыв. Тебя снова трясет, — Диксон уже где-то раздобыл стопку кипенно-белых платочков и теперь, словно сиделка при больном, вытирал мне мокрые щеки, придерживая одной рукой за плечо. Джеймс, который, оказывается, тоже был здесь, и успел принести мне воды, смотрел при этом с таким сочувствием, что я попыталась ему улыбнуться. Но, судя по странному выражению его лица, сделала это зря. Рыжик же на правах ребенка просто примостился со мной рядышком и уткнулся носом в бок.
— Не понимаю, почему не получается, — произнесла, поглаживая рыжую макушку. — Такие сильные эмоции, никак не выходит их успокоить...
Меня почти насильно, чуть не с ложечки, накормили обедом. Затем мы все вместе прогулялись по саду и даже потешили Ноэля тем, что бросали ему мяч по очереди. А когда вернулись, предприняли еще одну попытку.
Она оказалась самой мучительной из всех. Мало того, что все эмоции обострились до предела, словно с каждым разом мои нервы все больше и больше оголялись, так еще все мои попытки отстраниться и взирать на все с холодной головой привели к ужасающему эффекту: временами мне казалось, что это я вычерчиваю мелом на полу магсхему, что это мое чудовищное сознание породило весь этот план, что это я наслаждаюсь тем, как послушные мое магии люди становятся безвольными куклами.. И вместе с этим всем я беззвучно кричала от ненависти к чему-то большему, чем отдельно взятый властолюбивый садист. Зато под конец, когда из моих рук хлестали потоки магии смерти, на долю мгновения мне показалось, что еще чуть-чуть, и мне удастся пробудить в себе то темное начало, которое я ощущала внутри.
В себя я приходила долго, перед глазами все расплывалось, звуки и лица слились в сплошной цветовой шум. И только одна мысль билась внутри: «надо продолжать.. почти.. еще чуть-чуть».
— Еще раз, — прохрипела сухим голосом.
— С ума сошла? Ты себя угробишь, — в голосе Эверта я расслышала раскаты грома.
— Еще! Раз! Пожалуйста, — я решительно сжала пальцы в кулаки..
— Ладно.. раз ты так настаиваешь, — несколько смягчился он, снова положил мне ладони на виски и, тяжело вздохнув, произнес: — Спи, осленок упрямый. Я, знаешь ли, тоже не железный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И ласковое забытье приняло меня в свои объятия прежде, чем я смогла выразить протест по данному вопросу.
Просыпаться утром в своей постели прямо в платье, да еще и засыпая при этом в гостиной, похоже, становилось для меня уже привычным делом. Во всяком случае, в отличие от утра вчерашнего, неловкости я сегодня не ощущала. А вот определенное недовольство — да. События вчерашнего дня медленно, но верно всплывали в моей голове.
— Ну, Диксон, демонов тебе под одеяло! Спать он, значит, меня отправил как... как ребенка какого-то..
Запала негодования хватило на то, чтобы быстро принять душ, переменить наряд, причесаться и скорее спуститься вниз в поисках будущей жертвы моего справедливого возмездия. Правда, обнаружив менталиста в столовой с целой охапкой газет и журналов, жажда мщения моя поутихла. Эверт, хоть и сидел в свежей рубашке, вид имел довольно усталый. А если судить по темным теням, залегшим вокруг глаз, то спать ему сегодня вряд ли пришлось. Месть свершилась без меня.
— Доброе утро. Выспалась? — он отложил газету.
— Твоими стараниями, — усмехнулась, — а вот ты, похоже, не очень.
— Да, пытались с Джеймсом придумать кое-что. Он, правда, сейчас в лавке, но, можешь мне поверить, выглядит не лучше.
Ноэль отыскался в саду, и я после завтрака снова составила ему компанию в игре в мяч. За наши эксперименты мы принялись чуть позже, дождавшись, пока уйдет мэм Стич, кухарка Джеймса.
— Так что вы придумали? — спросила я, ложась на диван в гостиной.
— Что-то, — уклончиво ответил Диксон. — Давай только попробуем еще раз, если не получится, тогда расскажу.
— Надо же, как все таинственно, — удивилась я, но прикрыла глаза и начала готовиться к еще одному возвращению в далекое прошлое.
Сегодня оно далось мне несколько проще. Возможно, на оголенных нервах за ночь наросла небольшая мозоль, а может,сказалось то, что я хорошенько выспалась, но взращивать в себе ощущение холодной ярости, не смотря на рвущееся напополам сердце, у меня начало получаться. По крайней мере, мне так казалось. Но видно, не достаточно для того, чтобы, как выразился мист Грей, «пробить барьер». Во всяком случае я ничего необычного я не ощутила. Все ту же ненависть и острое отчаяние Тилли. Меня уже выкинуло из воспоминаний, и я начинала понемногу осознавать себя, как вдруг что-то пошло не так. Я снова увидела перед собой мерзкое лицо Винтера. Он смотрел на меня мертвыми бездушными глазами, губы его кривились в презрительной усмешке.
— Хотела, чтобы я сдох? — издевательски спросил он. — Не раньше, чем я отправлю на тот свет твоих дружков. Хотя нет.. зачем мне марать руки? Это сделаешь ты сама. Будешь такой послушной куколкой и, может быть, я разрешу тебе оставить по пряди их волос на память. Разумеется, после того, как ты перережешь им глотки..
Я слушала все это, и темная сокрушительная волна медленно поднималась внутри плащеносной змеей, готовившейся к броску. Даже пожелай я ее остановить, не смогла бы. Но я и не собиралась. С безжалостным предвкушением я смотрела прямо в глаза садисту и точно знала, что могу стереть его в порошок, и что рука моя сейчас не дрогнет. И в тот момент, когда с чувством глубокого удовлетворения я отпускала эту тягучую страшную силу, где-то на краю сознания раздался шум, словно что-то падает или кто-то куда-то прыгает.. и мальчишеский голос кричит «Ложись, сейчас как бахнет». Ноэль?
Меня рывком выдернуло обратно. Я села, не понимающе оглядываясь по сторонам. Кресло Эверта валялось на полу, сам менталист обнаружился там же. Бледный как смерть, он со значительным усилием приподнялся на локтях, и кое-как сел, оперевшись спиной на сидение дивана.
— Кажется, сработало, — скорее выдохнул, чем произнес он.
Ноэль выполз откуда-то из-под стола.
— Еще как сработало! — возвестил он. — Ты бы себя видела.. Мы думали, нам всем каюк.
