Орла в редкие моменты общения с Йурасом была непринуждённо мила и приветлива. Йурас краснел бы вдвое интенсивнее, если бы из него не выпили столько крови. Его воспоминания о "ночи любви" зияли прорехами, но всё же он помнил достаточно.
А вот подумай, кому придётся разбираться с его траблами? - ехидно поинтересовалась Нан. Орлу я вроде утешила, а твой долг - вправить мозги парнишке.
Я ощутил, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Обьяснять сверстнику разницу между мальчиками и девочками - слуга покорный!..
Избави Бог!.. - чуть не завопил вслух. То есть... я думаю, тут всё будет проще. Парни куда легче ко всему относятся.
Если бы в моём телепатическом "голосе" не прозвучала так явственно паника, Нан бы поверила больше.
Легче, ага? - ехидно обронила.
Даже если нет, и у мальчишки будет психологическая травма - я-то тут при чём?
Нан хихикала.
Уверена, что при чём!.. - сказала и вдруг посерьёзнела. Серый, это для тебя мелкий курьёз. У остальных просто язык не повернётся говорить о таком.Ты должен.
А вот я натравлю на него Орлу, - хмуро пригрозил я, уже предчувствуя, что мне не отвертеться от роли исповедника. Пусть сама утешит, объяснит, что ничего страшного не произошло, что не держит зла. Заодно и избавится от излишней стыдливости.
Нан захихикала.
Серый, это жестоко...
Это месть за все те неприятности, которые нам причинили эти детишки!.. А может быть, они поладят. И ты тогда отстанешь от идеи подыскать мне вторую жену!..
А что, Орла тебе совсем не нравится? - удивилась девушка.
Нравится. И именно поэтому я думаю, что она достойна большего, чем быть второй женой. А Йурас вроде бы действительно на неё запал.
После обеда мы рискнули сняться с места и заковыляли туда, где, по словам Жасмин, она чуяла людей.
Я шёл первым. Нан, правда, оспаривала у меня место, но скромные возможности, предоставляемые моим имплантом, превосходили её сверхчувства, которые в Лихолесье вдруг стали сбоить.
Однако именно Нан ощутила то, что я не сразу заметил. Схватила меня за шиворот, молча указала вниз. Я поморгал и увидел под ногами сторожевую нить.
- Где угодно узнаю, - Жасмин протолкалась вперёд, словно увидела чудо, но пока боялась в него поверить.
Поросший чахлой травой холмик зашевелился. Я не сразу разглядел Дайрима. Мужчина смотрел на нас, золотые глаза недобро потемнели.
- Надоело уже, - пробормотал он, демонстративно зевнул и улёгся.
Жасмин растерянно моргала.
- Они думают, что мы им кажемся! - понял я.
- Может быть, они нам кажутся? - спросила Нан.
Жасмин ощупала руками воздух.
- Нет. Дайрим!.. - позвала. - Это же мы!..
- Цыц, - отозвался маг. - Перед этим были тоже вы. А до этого - Мёрдох.
- И что он сказал? - поинтересовалась Нан. Дайрим перевёл взгляд на неё, поморгал недоумённо.
- Сказал, что мы, слабаки, не можем быть причиной нарушения в ауре Лихолесья, - ответил. - И потому он предоставляет нас нашей судьбе - выживем так выживем, а нет, так не очень-то и хотелось.
Зашевелился другой холмик рядом с ним.
- Ты что-то сказал? - прошептал сиплый женский голос. Жасмин сдавленно вскрикнула.
- Нет, ничего. Опять фантомы, спи, любовь моя.
Валья засмеялась.
- Это я-то любовь? - прошептала хрипло. - Не ври здесь. Ты же в неё влюблён, а я так, замена...
Она подняла глаза и заметила нас.
- Жасмин!.. - рванулась было к ней, Дайрим удержал.
- Что с ней? - потребовала ответа Архимаг, водя ладонями у защитной линии. Валья мотнула головой, сфокусировала взгляд и выругалась так, что покраснел даже я.
- А иллюзии совершенствуются... - заметила, глядя на Жасмин. - Или это из-за жара?..
Дайрим принялся разматывать повязку на её ноге.
- Чёртов червяк, - пробормотал. - Чтоб ему узлом завязаться...
Обнажилась рана, большая и очень неприятная на вид. Жасмин вскрикнула. Йурас позеленел. Валья разглядывала рану с отстранённым интересом патологоанатома, кивнула Дайриму. Тот водил руками, что-то делал...
Без какого-то результата. Его руки затряслись, на лбу выступили крупные капли пота, но хилерство не имело успеха.
- Хватит, - сказала Валья. Её ощутимо потряхивало, но голос оставался спокойным и почти не срывался от боли. - Отдохни и попробуешь ещё...
Дайрим замотал рану и покосился в нашу сторону.
- Не уходят, - сказал. - Прочь, вы!..
- Пусть их, - пробормотала Валья. - Дайрим. Поцелуй меня, пожалуйста.
Мужчина с охотой повиновался.
- Я почти готова поверить, что ты действительно меня любишь, - сказала целительница, пристроив голову ему на плечо.
- Я люблю, - сказал Дайрим. - За твоё терпение, за доброту. И за то, что ты с ней.
- Но сейчас-то я с тобой. А давай... - Валья потянула его за края одежды
- Ты серьёзно? Здесь, посреди Лихолесья?
- Почему нет?
- Но твоя нога... - мужчина уже сдавался.
- Пожалуйста. Это моё последнее желание.
Я понял, что сейчас мы станем свидетелями ещё одной непристойной сценки. Нан вздохнула. Вытащила чашу, подождала, пока наполнится. По её лицу пробежали голубые блики. Даже парочка отвлеклась.
Нан покачала чашу в ладонях.
И плеснула на защитные линии.
Треск, вспышка, словно воду пролили на оголённые провода. Все подскочили от неожиданности.
Жасмин бросилась вперёд, грубо обрывая остатки чужих защитных заклинаний. Дайрим подскочил, вскидывая руку со стрелкомётом, но тут ему в лицо свалилась огненная птица Орлы. Волшебник отшатнулся с воплем, Жасмин оказалась рядом, хлестнула Дайрима лозой по оружной руке, что-то выкрикнула, и Валья осела. Двое растянулись на траве.
- Вот так-то лучше, - сказала Архимаг, глядя на них с откровенной усмешкой. - Вставай, чего развалился? Или всё-таки хочешь исполнить... последнее желание?..
Дайрим глядел на неё ошеломлённо, неверяще.
- Вы настоящие? - прохрипел, лоза Жасмин слегка его придушила.
- Нет, мы вам кажемся, - буркнула Архимаг, и тут её здоровье подверглось серьёзной опасности. Дайрим завопил - я вздрогнул и чуть не бросил огнешар, и сдавил её в объятиях.
- От-пус-ти!.. - затрепыхалась Архимаг. Валья вскочила, забыв о раненой ноге, и обняла обоих.
- Настоящая, настоящая!.. - повторяла.
- Очень мило, - холодно сказала Нан, подделываясь под характерную манеру Жасмин, и все аж вздрогнули.
Отстранились друг от друга, вытирая слёзы. Физиология у вэйри такая - чуть что, и капель.
Жасмин усадила подругу, устроилась рядом, разглядывая скверную рану. Нан передала ей чашу и заходила вокруг, забормотала, восстанавливая защитные заклинания.
- Чего встали, помогайте уже... - велела Орле и Йурасу.
Мы присоединились к ней - вовремя.
Едва зажглись синие линии защиты, что-то большое завозилось за пределами круга. Блеснули алые глаза, угольками горящие в черноте ночи. Мы схватились за биомечи, лозы, зажгли заклинания.
- Ночной гость, - Дайрим улыбнулся неизвестному чудовищу, словно доброму знакомому. - Мешает спать, бродит вокруг, вздыхает, зато и сторожит, не подпускает близко остальных. Будь я один, я бы, наверное, попробовал подружиться с ним.
До меня донёсся запах чудовища - тяжёлый, густой, но не противный. Я подумал, что так пахнет синтетическая шерсть. Зверь потоптался за границей круга, гулко вздохнул и, кажется, прилёг.
Личный страж, неплохо. Может, Лихолесье не так уж враждебно относится к людям?
Жасмин, Валья и Дайрим шептались... ну, вообще-то тихо переговаривались. После первого порыва делали вид, что ничего особенного не случилось, изо всех сил пытались казаться сдержанными, но прорывались радость и великое облегчение. Вот попробуй, Валья, ещё раз упрекнуть меня с Нан слишком явным выражением чувств!.. Я тут же найду что тебе напомнить.
- С чего, ну с чего вы вообразили, что справитесь с этим лучше меня?.. - рычала Архимаг.
- А с того!.. - возражала ей Валья. - С тебя сталось бы действительно отправиться в одиночку, как ты бормотала там себе под нос.
- И отправилась бы!.. и вернулась бы целой и невредимой!
Дайрим лишь головой покачал, посмотрел на нас - мол, полюбуйтесь взрослой волшебницей, Архимагом, которая ведёт себя как наша сверстница!.. Жасмин спохватилась, и они сбавили тон... очень скоро снова начав переругиваться яростным шёпотом.
Валью от дежурства освободили. Моя смена была перед рассветом, едва в Лихолесье пришло утро и неведомый зверь ушёл, я растолкал остальных.
Целительница заверяла, что вполне исцелилась, и решено было срочно делать ноги. Пошли - медленно, Жасмин и Валья всё же хромали, и давала о себе знать огромная усталость.
