- Да ведь их силы антогонистичны - эЛ и того, кому принадлежит эта чаша! Конечно, вода из реки Дэва смывает порчу с этой земли!..
- Всё это замечательно, - нервно сказала Жасмин, - но эЛ может и заметить, что его в одном месте убыло...
Она поглядела, как там, где росла мокрица, поднимается щётка обычной зелёной травы.
- И обратить сюда пристальное внимание.
Мы переглянулись и заторопились прочь.
Глава семнадцатая. Встречи во Тьме
Темнота сгустилась вдруг. Ещё совсем недавно было достаточно светло для чтения, а сейчас можно разглядеть только землю под ногами и тёмные фигуры спутников.
- Жасмин, - сказал я. - Пора останавливаться на ночлег.
Женщина, не оборачиваясь, коротко дёрнула головой.
- Жасмин, дети с ног валятся... - жалобно протянул я.
Архимаг обернулась, я чуть не шарахнулся - лицо её было туманным пятном с жёлто-зелёными искрами глаз, отражающими неяркое свечение "слёзки".
- Я вас за собой не звала, - прошипела.
- Вообще-то мы можем идти, - заверил я. - Но гулять ночью по Лихо...
Жасмин предостерегающе вскинула руку, Нан ойкнула и сделала попытку дать мне затрещину. Я увернулся.
- Гулять по эЛ. ночью не стоит, - равно как и не стоит произносить имя дурного места вслух, пребывая в этом месте, правильно меня одёрнули.
- Хорошо, - глаза Жасмин лихорадочно блестели. - Привал...
Я уже привычно сложил треугольник (огненным мелочам научила Нан), зажёг огонь... и обнаружил, что волшебное пламя еле-еле греет и светит. Жасмин без охоты пожевала холодного мяса и ушла в ночь, чтобы раскинуть защитные линии вокруг стоянки.
Вернувшись, сказала, что в эЛ. нельзя беспечно полагаться на сторожевые заклинания и предупреждения имплантов, которые бодрствовали, когда их хозяева спали. Все согласились, что следует оставить часовых, распределили вахты. Жасмин порывалась сторожить всю ночь, но в конце концов вняла голосу разума.
Может быть, этот куст, незаметно подкравшись, просто хотел пожелать нам доброго утра, но я не стал разбираться и угостил его огненным заклинанием, спалившим передвижную фауну дотла и разбудившим остальных. Мы решили, что уснуть всё равно не сможем, без аппетита позавтракали и двинулись.
Сначала пришлось пробираться через настоящий лабиринт из колючего кустарника. Листья толстые, мясистые, коричневые, с резким запахом хлора. На Нан напал чих. Уколы шипов были ядовиты, страшно чесались, ура живой одежде, хоть как-то сдерживающей...
Жасмин рубила заросли своей живой лозой, но волшебная вещица очень скоро утомилась. Видя, что она вот-вот вспылит и спалит всё вокруг дотла, я посоветовал отодвинуться в сторонку и выбросил из рукава биомеч.
Конечно, Жасмин слышала о нашем оружии от Сайны и самолично уложила пострадавшего от него Дарела в капсулу, а недавно познакомилась и с Путешественницей, целиком вырезанной из одного ствола дерева... но всё же действие биомечей представляла себе слабо. Теперь с восхищением смотрела, как мы расправлялись с кустами, которые, кстати, норовили уползти от карающих лезвий. Закончив работу косцов, мы убрали клинки и скоро вышли на старую тропу.
Жасмин сделала пару шагов и мгновенно провалилась по пояс в тропу. Я бросился было на помощь и провалился по щиколотки.
Нельзя рыпаться, если попался в болото. Чем больше делаешь ненужных движений, тем быстрее тебя засосёт трясина. Но это в теории, а попробуй-ка не двигаться, когда под тобой не твердь, а мягко расползающаяся грязь, а ног касается что-то склизкое...
Я крикнул Нан, чтобы не совалась, ощущая, что медленно проваливаюсь.
- Меня кто-то ест, - задумчиво сказала Жасмин. Вероломная тропа хлюпнула. Я выбросил биомеч, вытянул его на всю длину, зацепился за ветку низко растущего дерева. Ветка хрустнула, сломалась и стукнула меня по голове.
Бормоча проклятия, сформировал крюк на длинной рукояти, вонзил в ствол - брызнул сок, почти как кровь. При этом провалился по пояс. Осторожно потянул себя из трясины.
Жасмин трепыхалась, зачалившись своей лозой, но проваливалась всё глубже. Гулкий удар, трясина содрогнулась - Нан срубила одно из деревьев, оно упало рядом с нами. Девушка вскарабкалась на него и достала сперва меня, а потом Архимага.
Тропа печально вздохнула и забулькала. Поверхность её восстанавливала структуру, имитируя утоптанную землю, камешки, травинки, упавшие листья...
Я приметился угостить тропу огнешаром, но передумал. Уселся, привалился к дереву и отстранил Нан:
- Я в порядке, ей займись...
А Жасмин выглядела скверно. Она лежала под кустом и тряслась, все мышцы тела дёргали судороги. Штаны ниже колен были изодраны в лохмотья, кровь струилась разводами, прокладывая русла в грязи.
- Я-а-а-а-д-д-д-д... - еле вышептала, зубы стучали как кастаньеты. Я торопливо достал чашу. Пустая, она тут же наполнилась водой. Я вгляделся - ничего, только блещет безмятежная поверхность. Душу сжимало тоскливое ощущение обиды, словно меня предал добрый друг, которому я доверял безраздельно.
- Слушай, ты, Дэв, - прошептал я. - Мы здесь по твоей милости. Ты нас, по-моему, просто киданул...
И сел на землю, когда струя ледяной воды ударила мне в лицо. Уронил чашу, из которой словно забил ключ.
- Издеваешься?! - я вскочил и приметился пнуть чашу, но почему-то промахнулся и сел в траву. Мир закачался вокруг меня, вдруг затошнило, на языке появился мерзкий металлический вкус, в ушах раздался звон.
- Серый... - Нан теребила меня. - У тебя губы серые...
Я хотел что-то ответить, но не смог составить фразу. Небо закружилось над головой, и я шлёпнулся в поток воды...
Оказывается, я тоже получил пару укусов ядовитых тварей. Жасмин пришлось куда хуже, пришлось примотать её к дереву, чтобы не искалечила себя - у неё начались сильные судороги. Но лоза, которая вбуравливалась в ранки и тянула отраву, и вода из реки Дэва как будто подействовала.
Когда женщина впала в тяжкое забытьё, мы просто сели рядом и стали ждать, пока её организм справится с ядом - или умрёт.
Жасмин очнулась поздним вечером. И тут же отрубилась снова, лишь прохрипев на вопрос о самочувствии "не дождётесь!". Нан повеселела и сказала, что Архимаг выживет.
Мы раскинули лагерь рядом с обманной тропой. Впрочем, тропы уже не было - вода, бесконечным родничком бегущая из чаши, вымыла грязь, и обнажилась глубокая узкая канава в полтора человеческих роста. На дне рва в мутных ещё водоворотах кружились тела ядовитых тварей, удивительно похожих на мелких рыбёшек, скажем, ельцов...
Когда вода перестала бежать из чаши, Нан убрала её в рюкзак. Мы поели и легли спать.
Я проснулся посреди ночи от непонятного беспокойства. Понял, что меня не разбудили, когда наступила моя стража. Жасмин не было там, где она должна была быть.
Женщина стояла - стояла!.. на краю поляны, раскачивалась, что-то бормотала. Из тьмы ей отвечали сразу несколько нечеловеческих голосов, скрипучих, словно синтезированных на компьютере. От этих звуков у меня мороз прошёл по коже.
- Эй, - тихо позвал я. Жасмин оглянулась, на лице её блуждала бессмысленная улыбка, глаза закатывались.
- Тревога! - я попытался встать и заплёлся ногами в траве, упал, вскочил, обрывая обретшие крепость верёвок жёсткие стебли, и понял, что уже не успею. Жасмин шагнула, собираясь переступить синюю нить сторожевого заклинания.
И тут ей в лицо метнулось нечто светящееся, отбросив назад. Огненная птица с боевым кличем пошла на второй заход, Жасмин ошалело вскинулась, попыталась отмахнуться и с криком отдёрнула обожжённую руку. Она озиралась, как человек, которого только что разбудили.
Голоса забормотали, зашептали что-то успокаивающее. Мне словно надели на голову пыльный мешок, стало тяжело думать, захотелось зевнуть, лечь, уснуть...
Острая боль в запястье. Нан вцепилась ногтями. Я стряхнул с себя сонную одурь. Жасмин выпалила какое-то заклинание, попятилась, стреляя из стрелкомёта.
Какая-то тварь подошла совсем близко к границе, черта заклинания загорелась ярче, синий огонь отразился в огромных глазах.
- Бормотуны! - с ужасом и отвращением вскричала Жасмин, снова выстрелив, глаза моргнули и погасли. Архимаг довольно зарычала, снова вскидывая стрелкомёт.
- Стой, это иллюзия!
Тело сражённой твари, смутно угадываемое во тьме, истаяло чёрным дымком. Нан выругалась и закричала:
- В центр, спиной к спине! Орла, где ты?!.
Какая ещё Орла, ты с ума сошла?
А кто, по-твоему, бросил огненную птицу?!.
Которая, снова явившись из темноты, словно ангел мщения, сделала петлю и упала на землю.
Гулкий толчок горячего воздуха едва не сбил нас с ног. В языках пламени возникла тонкая гибкая фигурка.
