Северский прожевал и криво усмехнулся.
— Ты умрешь. Ника заберет твою силу, вместе с жизнью, а затем с ее помощью, владея последним ключом, выпустит на волю зло и тогда все будет очень плохо. И для твоей мамы, и для твоих друзей.
Его правда пугала. Но я была благодарна куратору за то, что не щадит меня и не лжет.
Выдержав паузу и успев расправиться со своей порцией завтрака, вытерла губы салфеткой, протянутой мужчиной. Затем спросила:
— Как все будет сегодня происходить?
— Надеюсь, так как я запланировал.
— Вы не расскажете? — уточнила с надеждой.
— Это лишнее. Мне кажется, я достаточно напугал тебя сегодня. Наверное, стоило бы преподнести информацию более щадяще, но я, увы, не умею иначе.
Я кивнула с пониманием, затем взяла тарелку и направилась к мойке.
— Оставь, — сказал Дима мне в спину. — Я помою.
— Вот уж нет. Вы готовили, я мою, — заявила решительно и, закатав рукава, принялась за дело.
Сковорода и моя тарелка с приборами были чисты, когда куратор подошел и протянул свою посуду. Спорить он не стал. Наклонившись, поставил в раковину тарелку. Наши тела соприкоснулись, и я невольно вздрогнула, а мужчина всего на секунду, но застыл.
— Чаю? — его голос прозвучал прямо рядом с ухом и по спине пробежали мурашки.
Вместо ответа рассеянно кивнула, чувствуя, что Северский стоит слишком близко, а я отчего-то жутко волнуюсь и, кажется, он чувствует это.
Рука Демитра опустилась мне на плечо.
— Все будет хорошо, Лада. Я обещаю! — сказал он, а я внезапно со стыдом поняла, что сейчас беспокоилась не за маму и весь мир, а за свое сердце, которое билось, как сумасшедшее.
— После чая покажу тебе твою комнату, — сообщил куратор и отодвинулся, а я, наконец, смогла спокойно вздохнуть.
Сама не знаю, почему, но он волновал меня. Сердце до сих пор не хотело успокоиться. И ведь Северский ничего не сделал для того, чтобы вызвать во мне такую реакцию. Просто подошел. Просто сказал несколько фраз. Просто коснулся, без всякого умысла. А я…
Домыв посуду, вернулась за стол. Демитр наполнил водой электрический чайник. Включил и пока вода закипала, успел поставить на стол упаковку с какой-то выпечкой. Я оценила его заботу, решив, что все же, это он успел купить для меня.
А значит, заранее знал, что я окажусь в этом доме.
Молча продолжала следить за ним. Вот он налил чай, пододвинул ко мне кружку, заглянул с интересом в глаза. Мои мысли вились роем, вопросы множились, но совсем не того характера, которого требовала ситуация. А потому, когда в тишине прозвучал голос, я не сразу поняла, что фраза принадлежала мне.
— У вас есть кто-то?
Он сдвинул брови.
— Мы, кажется, договорились перейти на ты? — напомнил мужчина.
Ах, да. Я почувствовала, что краснею. Что я вообще спрашиваю у него? Студентка у взрослого состоявшегося мужчины! Сую нос в его личную жизнь без спросу.
И если он сейчас меня пристыдит, то так мне и надо.
Я опустила взгляд, рассматривая кружку, когда Демитр ответил:
— Нет. Не до того. Работа отнимает слишком много времени. Почему ты спрашиваешь? — он был прямолинеен, как всегда. Но на лице не дрогнул даже мускул. И все же он был удивлен.
— Да так… просто, — проговорила, мысленно отвесив себе подзатыльник. Ну что спрашиваю? Куда лезу? — Вы слишком ловко управляетесь на кухне, — попыталась объяснить свое любопытство, — вот я и сделала вывод, а потом решила спросить…
— Ты меня удивила, — просто сказал Демитр.
— Знаю. Иногда я начинаю говорить не подумав. Плохое качество.
— Мне показалось, что ты подумала, впрочем, ладно. Если закончила с чаем, позволь показать тебе твою комнату.
— А вымыть кружки? — предложила было я, осознав, что отчего-то сидеть вот так с Северским на кухне его дома было очень уютно и спокойно. Здесь, мне казалось, никакое зло не сможет меня потревожить.
— Я сам, — он кивнул, указывая на выход, и пошел первым, подхватив мой туго набитый рюкзак.
Поспешив за Димой, поняла, что путь наш лежит на второй этаж, где я еще не была.
Пока шла, глядела по сторонам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дом был обставлен очень богато, но как на мой взгляд, не соответствовал вкусу Северского, если я только не ошибалась. Все эти статуи, ковры, здоровенные люстры и картины были словно из другого мира, где живут очень состоятельные люди с отвратительным вкусом, который должен лишь кричать об их богатстве, но не о чувстве прекрасного.
— Знаю, — вдруг произнес куратор. — Здесь все слишком пафосно. Наверное, потому я не так часто бываю в этом доме.
— Дом словно тебе не принадлежит, — заметила осторожно.
— Принадлежит. Но достался от родителей, и я ничего здесь не менял. Не было времени и желания.
Кивнув, подумала о том, как мужчина догадался о моих мыслях? Прочел, или просто мы думаем одинаково?
И все же, он колдун. А значит, все возможно.
— Здесь чисто, — уже оказавшись на площадке второго этажа, сказала я.
— Магия, — просто ответил Северский и свернул направо в широкий коридор, залитый солнечным светом.
Моя комната была за первой дверью, попавшейся на глаза. Ничем особенным она не отличалась. Комната как комната. Небольшая спаленка с кроватью и трюмо. На полу ковер. В стене вычищенный камин. Судя по всему, он был не декоративным, так как на его стенках виднелись остатки следов от копоти.
Демитр положил на кровать мой рюкзак и сказал:
— Будь, как дома, — а сам шагнул было из комнаты, но я удержала его, спросив с отчаянием:
— А ты куда?
— Мне пора, — последовал ответ. — В кухне есть все необходимое. Продуктов немного, но в холодильнике я оставил зелень и запеченное мясо. Есть сладости, чай и кофе. В большой гостиной, ты ее найдешь с легкостью, работает телевизор. Радио, боюсь, здесь не ловит. Зато у меня отличная библиотека на первом этаже. Много нужных учебников и пособий. Будет время, загляни.
Я молча слушала его наставления, а сама понимала, что внутри растет темным цветком тревога.
— Я не об этом хотела спросить, — сказала, едва куратор замолчал.
— Да, если твой вопрос касается твоей матери и Ядвиги, то да, я спешу именно туда. В данный момент твоя мама получила сообщение, что ты скоро приедешь домой. И ждет тебя.
Я закусила губу, глядя на Северского.
— А вы…ты… — сказала тихо. — Ты же будешь осторожен, не так ли?
Он замер. Затем пристально посмотрел на меня и сделал шаг, сокращая расстояние между нами. Я запрокинула голову, встретив изучающий взгляд мужчины, чувствуя его интерес и нечто большее, что, казалось, связало нас крепкими узами.
— Ты волнуешься обо мне, Лада? — спросил он спокойно и наклонился еще ниже, так что наши лица оказались в опасной близости друг от друга.
Я неожиданно представила себе, как это, должно быть, выглядит со стороны. Наверное, стоило бы отшатнуться и с улыбкой сказать, да, конечно, волнуюсь, ведь от вашего благополучия зависит жизнь моей матери и моя тоже. Но я не стала делать этого. Не смогла.
Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем Северский отступил назад и, вскинув голову, произнес:
— Все будет хорошо. Обещаю, — после чего быстрым шагом покинул мою комнату, прикрыв за собой дверь.
Я ринулась за ним, но всего лишь прижалась ухом к двери, слушая звук удаляющихся шагов, а затем все стихло, и я выдохнула, понимая, что краснею от стыда. Кожа словно горела. Я развернулась и, прижав ладони к щекам, привалилась спиной к двери.
Сердце билось сильнее и быстрее, чем когда-либо.
— Вот это я учудила, — прошептала с наигранной веселостью после чего, оттолкнувшись от двери, подошла кровати, чтобы достать телефон и некоторые вещи. Пусть будут под рукой. Я, конечно, ненадолго переселилась сюда, но все же, не хочется держать одежду в рюкзаке.
С такими мыслями, решив отвлечься, принялась за дело.
И что там Дима говорил про библиотеку?
Глава 24.
Сима снова посмотрела на свою соседку. Нет, ей точно не кажется. Лада сегодня сама не своя. Лежит, читает, но при этом такая отчужденная и чужая, что мурашки по коже.
