депрессии. Если взять район от Вырки до Рязани, то народу тут проживает тысяч пятнадцать. И если соли притащить всего пятьдесят тонн…
– И как столько притащить?
– Чтобы придумать как, у нас есть специальные люди. Я даю стратегические советы, а тактикой пусть занимаются те, кому положено.
Глава 8
Паята машинально повернул голову направо, в ту сторону, куда ушла эта странная лодья. Мужики в городе так и не смогли понять, зачем же, собственно, лодья шла так далеко, но все сошлись лишь на том, что явно не за теплым камнем – поскольку впервые за много лет на закат прошла лодья совсем без товаров. Бабы больше обсуждали чудесное спасение Януты, и лишь Скип пришел к Паяте с действительно серьезным вопросом.
– Ты согласишься, – ответил ему вождь города. А затем, внимательно взглянув на не шелохнувшегося после получения ясного ответа Скипа, объяснил свое решение:
– Пока мы провожали их по тропе, я говорил с разными парнями. Парни сказали, что они никогда не врут, и раз сказали, что возьмут ее если ты не против, то если ты будешь против, они ее не возьмут. И ничего плохого нам за это не сделают. Вот только если ты согласишься ее отдать, то они могут сделать нам очень много хорошего. И тебе, и всем нам. Они умеют сделать так, чтобы репа вырастала размером с мой кулак, или чтобы лен вырос таким, что спрятаться в нем можно всего лишь встав на колени…
Скип продолжал молча стоять, всем видом показывая, что ждет продолжения.
– Они не воруют детей. Они не делают детям ничего плохого. У них дети всегда сыты, хорошо одеты, их не заставляют работать. У них есть и свои дети, много – но они любят всех детей. Если в соседнем городе мало еды, они привозят ее, сами привозят. И кормят детей, а еще кормят женщин, у которых маленькие дети. У которых дети не очень маленькие, тоже кормят, но просят сделать какую-то простую работу, причем не для себя, а для детей.
Скип не моргая смотрел прямо в глаза Паяте.
– В тех городах, которые исполнили их просьбы, они говорят мужчинам что нужно сделать, чтобы росла огромная репа, высокий лён и многое другое. И там почти уже не бывает так, что еды мало. А еще… парень, с которым я говорил, сказал, что в этих городах почти перестали умирать женщины во время родов и маленькие дети. И не только они… Парень сказал, что им очень не нравится, когда люди умирают молодыми, а старые для них – это кто уже прожил не меньше полутора сорок лет…
Паята постарался взглядом передать свою убежденность в правильности решения, но Скип теперь упорно смотрел в землю.
– Они дали семечки от того плода, который добавляли в кашу. Рассказали, как их сажать и где. Сказали, что мы сами увидим сколько вырастает еды еще до того, как они поедут назад. Сказали, что эта зима у нас будет сытой. Я думаю, что ты согласишься со мной, когда сам это увидишь.
– Я не услышал ответа на свой вопрос, поэтому спрошу по-другому: что мне делать если с ней что-то случится до их возвращения?
– Куна проследит за тем, чтобы ничего не случилось, – с облегчением в голосе сказал Паята. – Мы все будем следить.
«Тактикой» занималась в основном Лиза, и занималась довольно успешно. По крайней мере она сумела наладить в целом позитивные отношения с окрестными городами… в сложившихся обстоятельствах – так точно позитивные. Выяснив, что Рязань – это местный центр торговли с нынешним «востоком» и «юго-востоком», она дождалась там приезда торговцев из муромы и «выкупила» у них кусок земли в районе Павлово, где намечалась добыча гипса. Участок по левому берегу, правда, оказался чьей-то другой собственностью, но пока «хозяева» не объявились, она решила и его использовать: огромный заливной луг под огороды уж очень подходил. Решила, что нужно будет – и его выкупит, так как участок на высоком берегу площадью около десяти километров обошелся в пять топоров и один меч.
Кстати, благодаря мечам у Лизы получилось договориться еще об одном очень важном деле. Когда Бата заказывал себе два меча (на больше у него девочек не хватило, и слава богу), он показал Свете свой, бронзовый. Лера, взглянув на «образец», сообщила что «похоже на римский гладиус, но те вроде покороче были» – и Света с Леной выковали два меча, больше напоминающих римские же, но спаты. То есть они так думали, однако Лера сказала, что девочки выковали классические каролингские «игрушки». Никто со специалистом спорить не стал, ведь в качестве «чертежа» кузнечихи использовали картинку с обложки какой-то фантастической книжки, а там названия меча не было. Что сделали – то и сделали, заказчик доволен – значит всё хорошо…
Но Бата за каким-то лешим поперся в Вырку и там мечом похвастался перед Копотем. А тот изделие оценил. И за два десятка таких мечей пообещал (переговоры велись долго, в ходе них Ира узнала, что Вырка здесь – центр торговли с «западом» и с греками, окопавшимися в Черноморье) двенадцать слитков меди и четыре слитка олова. Каждый слиток по таланту, то есть больше чем по двадцать пять килограмм.
Лена и Света, конечно же, взвыли, ведь на каждый меч для Баты они потратили больше чем по неделе. Да, медь важна, олово еще важнее – однако такой заказ практически выключал кузницу из общественно-полезного производства минимум на полгода. Да и легкодоступная арматура закончилась: короткие обломки балок моста давно уже превратились в щебень, а выбивать арматурину из длинной было работенкой далеко не тривиальной.
Лиза тоже не сомневалась, что для минимального сохранения уровня жизни кузница очень важна – но так же понимала, что и медь важна еще больше, а уж про олово и говорить не приходится. Так что был срочно составлен план по преодолению всех трудностей и те, кого этот план зацепил хоть краем, бросились его выполнять. Те, кого план не зацепил, тоже старались оказать «непосильную помощь»: например, Вовка предложил немного позаниматься читерством и эфесы к лезвиям просто приваривать. Идея оказалась весьма плодотворной, тем более что рукояти и крестовины стали делать из «тонкой» арматуры, то есть из плохонькой (и более доступной) стали.
А сами лезвия… заготовки для них сначала «быстро» ковал Тэрон, а затем Лиза просто откомандировала в поселок шестерых кузнецов из Унды: оказалось, что грек в кузнечном деле понимает более чем (и
