Натан ушел в сад один. Здесь, у помойного контейнера, он не провоцировал вопросов и не мозолил глаза любопытным. Пейзаж гармонировал с его растоптанными ботинками и курткой, которая пережила не один субботник. Здесь к Натану Валерьяновичу не приставали, не делали идиота из уважаемого ученого. С профессором у контейнера соседствовала только ворона. Пока Натан курил, она таскала на дерево куриные кости, пока Натан дремал, кидалась костями с ветки, когда Натан закусывал кефир сухарем, птица спускалась на тротуар, и расхаживала мимо него с высокомерно задранным клювом.
— На… — Натан положил на асфальт сухарь.
Ворона взяла угощение, отнесла к луже, погрузила на мелководье, и, выждав время, перевернула сухарик на другой бок.
Сердце Натана почуяло ахинею. Неуютным показался ему этот мир, словно против него сговорились Боги и Ангелы. Натан достал обратный билет и сверил число. Он хватился часов, но карман был пуст. Натан обшарил дно портфеля в поисках компаса или барометра — ни того, ни другого прибора на месте не оказалось. Он постучал в больничную дверь. Пожилая нянечка указала на расписание посещений. Натан постучал в окно палаты.
— Оскар! — крикнул он. — Нам пора возвращаться! Оскар, слышишь меня? — Вместо молодого человека в окне появилось лицо старика с забинтованными глазами. Боровский отпрянул. Логики его научного интеллекта не хватило, чтобы понять, зачем незрячий человек подошел к окну. — Оскар, это ловушка! — закричал он. — Нам надо вернуться пока не поздно.
Старик улыбнулся. Его рыжеватый пушок на макушке осветила настольная лампа. За спиной встало еще трое слепцов с повязками на глазах. Один из них помахал рукой профессору, словно пассажир теплохода, уходящего в плавание.
Профессор Боровский выбежал на дорогу и прыгнул в такси.
— Выходи! Я сам поведу, — заявил он шоферу. — Ты молод, тебе незачем играть в эти игры. Возвращайся домой и забудь… — шофер с улыбкой покосился на пассажира. — Это война против меня, парень, — объяснил Натан. — Случайных людей она не касается. Это проигранная мною война. Проигранная, потому что я, осел, вышел один против армады головорезов. Безоружный, безумный слепец! Меня не раздавили только потому, что не увидели во мне угрозы. Теперь они не остановятся ни перед чем. Человеческие жизни в той войне ничего не стоят, потому что они не люди. Не люди! — подчеркнул Натан. — И я не знаю, кто они. Ты думаешь, они пойдут на нас с оружием? — обратился профессор к молодому шоферу. — Думаешь, станут изливать на землю огонь и насылать наводнения? Ничего подобного, сынок. Они уничтожат нас бескровно и незаметно. Вместо одного мира вдруг возникнет другой, и ты понять не успеешь, чего лишился. Выходи из машины, беги домой! Забудь, что видел меня.
— Ты чего, дядя? — удивился водитель. — Это моя машина. Не хочешь ехать — иди пешком!
Проблески разума озарили Натана Валерьяновича Боровского в горах, когда он остался наедине с собой в полной темноте под пасмурным небом Слупицы. Когда в окошках хутора показался свет, Натан успокоился. Он сел на камень отдышаться и укрепиться в уверенности, что перед ним дом пасечника, а не галлюцинация, порожденная флюидами дехрона. Пробираясь тропой мимо кладбища, Натан увидел сгоревший сарай. Смута в его душе сменилась решимостью действовать.
— Артур! — позвал Учитель, раздеваясь в прихожей.
Никто не откликнулся. Необычная тишина была чревата сюрпризом. Боровский заглянул в гостиную. — Артур?…
За столом чаевничали незнакомый мужчина и пожилая дама. Натан остолбенел. Старуха не взглянула на него, она взяла из вазочки печенье и окунула в блюдце. Длинный, иссохший, крючковатый нос завис над мокнущим куском. Седая шевелюра затмила Натану белый свет. Старуха перевернула печенье на другой бок.
— Подлить вам горячего, Сара Исааковна? — обратился к старухе мужчина. — Натан попятился. — Одну минуту, прошу вас… — мужчина поднялся из-за стола. — Натан Валерьянович, не уходите.
Натан не помнил, как вылетел из дома, как взбежал на гору. Силы оставили его, когда на месте храма он увидел камни, сложенные полукругом вокруг развалин колодца.
— Натан Валерьянович, — бежал за ним незнакомец. — Не торопитесь!
— Оставьте меня в покое! — предупредил Натан.
— Вы спрашивали Артура? Я тоже его ищу…
— Я ничего не знаю.
— Да постойте же, в самом деле! Не хотите говорить со мной — не надо, но имейте уважение к пожилой женщине. Она проделала долгий путь, чтобы повидать вас, а я сегодня же уеду, если угодно…
Натан обернулся.
— Эта пожилая женщина!.. — воскликнул он, продолжая пятиться от незнакомца. — Вам известно, кто эта пожилая женщина? Эта женщина уж тридцать лет как покойница.
— Что для ее возраста вполне естественного, — заметил незнакомец. — Простите, я не представился. Георгий Валентинович. Будем знакомы.
— Как вы сказали?
— Зубов моя фамилия. Прошу вас, останьтесь.
— И не просите, — Натан прибавил шаг. — Я присутствовал на похоронах этой дамы! В здравом уме и твердой памяти…
— Безусловно, так оно и было, — согласился Зубов. — На похоронах Артура Деева вы тоже присутствовали в здравом уме, но, тем не менее, продолжаете его искать…
— Это не совсем так! — Натан Валерьянович вспомнил обстоятельства гибели Артура за миг до того, как споткнулся о камень, вероятно, тот самый, которым Артур размозжил себе голову. — Вы не можете судить, вы не знаете о моем состоянии.
— Я присутствовал на ваших похоронах, господин Боровский, и знаю о вашем состоянии гораздо больше, чем вы можете себе представить…
— Так! — решительно заявил Натан и перестал пятиться. — Давайте вспомним, что мы нормальные люди и будем вести себя соответственно!
— Натан Валерьянович, — заявил Зубов, — однажды, стараясь соответствовать человеческой норме, вы на моих глазах скончались от инсульта. Поберегите себя. Здесь некому оказать медицинскую помощь. Жизнь и смерть, безусловно, удивительные процессы. И то, и другое стоит испытать, но ни тем, ни другим не следует увлекаться. Если мы вернемся за стол, выпьем чаю и обсудим наши дела…
— Чаю?..
— Если позволите, я предложу выгодную сделку. Идемте… — Зубов застыл, приглашая Учителя в дом, словно в пещеру дракона.
— Идите, — ответил Натан и двинулся к поселку ускоренным шагом. — Идите… — крикнул он, обернувшись, — знаете куда? Вместе с Сарой Исааковной!!! Идите и не возвращайтесь!
Зубов пожал плечами, когда Натана исчез в темноте. Он закурил, в надежде, что беглец одумается, но профессор вовсе пропал из вида.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
