Понятие "топать" не совсем подходило к нашему способу передвижения. Прижавшись лицом к холодной скале, мелкими шашками, осторожно ощупывая тропинку под ногами, мы не двигались. Мы ползли.
Никогда не думал, что передвижение по горным склонам такое занятное дело. Когда из под ноги выскальзывает камень и молча уноситься в бездну, сердце замирает, а потом начинает стучать так сильно, что кажется, сейчас раскачает и оттолкнет от спасительной стены. И вниз. Туда, где нет ничего, кроме острых камней.
Я шел первым. Зинаида за мной. Караван замыкал Мустафа. Ему одному, казалось, все было нипочем. Всю дорогу он что-то бубнил. Про свою жизнь непутевую. И за то спасибо. Это отвлекало от ненужных мыслей.
Понемногу тропинка стала спускаться вниз. Не скажу, что идти стало удобнее. Ноги соскальзывали, тело то и дело теряло равновесие. Пришлось заметно снизить скорость. Но на нашу удачу тропинка стала шире, пока не превратилась в совершенно безопасную дорожку.
Весь спуск занял часа четыре. Много или мало, не могу судить. Но вымотался я основательно. И как только мы спустились на самый низ, опустился на рыжий мох и блаженно вытянул ноги. Ангел и девчонка расположились рядом.
За бурной рекой расстилалась огромная равнина. Небольшие холмы, покрытые красной растительностью, низкая трава. Ни одного живого существа.
— Замечательное место, — Мустафа опустился на корточки, зачерпнул воды из реки, попробовал, сплюнул, почмокал губами, — А водица дрянь. Медью так и прет. А что мы здесь жрать будем?
— Задерживаться не стоит. Отыщем цветы и обратно. Не нравиться мне здесь, — что-то тяготило. Словно старые воспоминания из старых снов. Необъяснимо и непонятно.
— У нас гости, — тихо произнесла Зинаида, — Только не оборачивайтесь резко. Кажется, оно нас боится.
Хорошо. Резко не будем. Повернемся грустно и медленно.
В полуметре над камнями парило маленькое привидение. Небольшое, я бы сказал, очень небольшое. Круглая голова, тельце, заканчивающаяся веретенообразным отростком, тонкие ручки, полнейшее отсутствие ног. И что самое интересное, никакой прозрачности. Совершенно нормальное тело. Чуть оранжевого цвета.
— Привет, заморыш, — вежливо поздоровался ангел и тихонько помахал рукой.
Заморыш ничего не ответил, лишь немного отплыл назад.
— Ты б его еще алигофреном обозвал, — я неторопливо заступил вперед хранителя, — Эй, крошка, не бойся нас. Ты кто?
Привидение чуть подумало, засунуло палец в рот, пососало и вместо ответа разразилось самым обыкновенным плачем. Тотчас же откуда-то из-за скал послышался сердитый крик, потом еще один. И они приближались.
— За камни, — приказал я. Называйте это шестым чувством, но я печенкой почувствовал, сейчас появятся аборигены.
Огромными скачками мы достигли ближайших валунов и скрылись за ними.
Как я и ожидал, вскоре появились другие. Не такие маленькие и не такие беззащитные. Если точнее, совсем не маленькие. Трехметрового роста, с более темной кожей и с еще более несимпатичными физиономиями.
— Я так понимаю, это его родители, — хранитель прижался к земле и словно подлый шпион наблюдал за разворачивающимися событиями, — А этот малец, их ребенок. Как думаешь, он не нажалуется, что я обозвал его заморышем?
— Думаю, что да, — приободрил я друга, — лично я в детстве всегда жаловался.
Как в воду глядел. Подлетевшие к пацану веретена покружили вокруг него. Что-то спросили, погладили по голове, похлопали по попе, а потом направились в нашу сторону, оживленно переговариваясь. Наверняка, что-то типа: — Надо заниматься воспитанием ребенка, а не шляться где попало, пока у родного чада видения появляются.
Прятаться далее не имело смысла. Я сказал, что выхожу, и вылез из-за камней на свет божий.
Кто бы видел, как сиганули вверх веретена. Их лица перекосило так, словно они увидели нечто ужасное и безобразное. Круто развернувшись, они подхватили кричащего малыша и быстро скрылись за поворотом реки.
— По моему, они тебя испугались, — предположила Зинка.
— Наверно это из-за щетины, — предположил я, — Скоро у нас начнутся неприятности. Думаю, что следует последовать за привидениями и уж если на то пошло, опередить их. А заодно и не забывать о настоящей цели нашего визита. Зин, что скажешь про планетку?
— Мало чего, — Зинка за неимением расчески, разгребла волосы пятерней и завязала их здоровым конским хвостом, — Планета неизвестная. Природные свойства сами видите. Живые существа имеются. Может быть это только высокоразвитые звери. Но могут обитать и более цивилизованные виды.
— Я вот о чем думаю, — я подошел в плотную к девушке, — Ты создала себя из мощного мозга. Неужели нельзя было заложить в себя самые элементарные знания? Ведь у большого мозга имелось куча достоинств. В отличии от тебя. Что скажешь?
Зинка недовольно скривила губки.
— Прежде всего я создавала настоящую женщину. Красивую и сильную. Это большая масса информации. На остальное места не хватило.
— В таком случае, было бы лучше, если б ты была толстой, некрасивой, но достаточно умной, чтобы помогать нам в этом странствии.
Честное слово, не хотел я ее обижать, но в самом то деле! Во всех книгах искусственные интеллекты обладают хотя бы минимум способностей. А Зинка? Только романы с ангелом крутить, да о красоте своей заботиться?
— Ух ты! — до нас донесся восхищенный возглас Мустафы, успевшего порядком опередить нас. Мы подошли ближе.
Мустафа мастер первым отыскивать аномальные явления природы. Это у него в генах заложено. Ни дня без открытия.
Но все по порядку.
Равнина. Плоская, словно блин. Огромный такой блин. Красный. Со всех сторон, прячущиеся в дымке желтого цвета горы. И по всей равнине огни. Понатыканы, словно иголки у ежика.
Но это не самое интересное. Огня мы видали достаточно. Большого и маленького. Яркого и не очень.
Стон стоял над равниной. Полный боли и нечеловеческого страдания.
Он проникал во все клетки тела, заставляя его дрожать и сливаться в одном желании побыстрее избавиться от нестерпимого отчаяния. Волосы дыбом поднимаются.
— Если я не посмотрю, что там делается, то не прощу себе этого никогда.
С каких это пор ангелы стали такими смелыми?
— Мы здесь не для просмотра местной достопримечательности, — попробовал я остановить хранителя. Но бесполезно. Тот ломанулся вперед, словно скаковая лошадь на старте. Мне оставалось только бросить ему с спину о мерах предосторожности, — Если влипнешь в историю, мы тебе не помощники.
— А мне тоже интересно, — Зинка поддалась тлетворному влиянию Мустафы и теперь подло бросала своего руководителя. То есть меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
