Уже смеркалось, когда они добрались до одинокой хижины, стоявшей на берегу узкого стремительного ручья, за которым начинался зеленый лес.
Не успела Мод спешиться, как Стефан открыл дверь, радостно улыбаясь. Джервас привязал ее лошадь и внес в хижину седельные сумки.
— Я вернусь за вами завтра после полудня, милорд, — сказал оруженосец и покинул их, исчезнув в вечерней мгле.
— Наконец-то! — сказал Стефан, взял Мод за руку, и они вошли в дом.
В камине пылал огонь, на закопченном тагане кипел железный котел, приветливо горящие свечи в железных подсвечниках отбрасывали уютные отблески на деревянную кровать и дубовый сундук. Маленький стол был уставлен деревянными кубками и чашами, среди которых стояла высокая кружка с медом. Белая полотняная салфетка прикрывала холодную жареную дичь, круг белого сыра и темный пшеничный хлеб.
— Проголодалась? — спросил Стефан.
— Очень. Из Винчестера сюда долго ехать.
— Боюсь, тебе придется подождать, — сказал он с озорной улыбкой, поднимая ее на руки и неся к постели. — Вначале надо удовлетворить другой голод.
Он поцеловал ее теплые, влекущие губы, и Мод тотчас же откликнулась на поцелуй. Этой ночью они долго любили друг друга, пока не заснули обнявшись, и разъяли объятия, лишь когда пение птиц разбудило их. С жадностью проглотив половину дичи и почти весь хлеб и сыр, Мод и Стефан вышли из хижины, держась за руки. Утро было теплым, воздух сиял солнечным светом, и они решили искупаться в ручье. Стремительно несущаяся вода серебрилась рыбьими стайками, а у буйно поросших тростником берегов колыхались бледные кувшинки.
— Как лед! — Мод окунула ногу в воду и, задохнувшись, быстро отдернула ее.
— Холодно только в первый момент. — Стефан вошел в ручей, вода пенилась вокруг его колен. — Давай! — Он протянул ей руку.
Пока Мод колебалась, Стефан схватил ее за ногу и толкнул в воду. Вскрикнув от неожиданности, она быстро пришла в себя и брызнула водой ему в лицо. В ответ он окунул ее с головой в воду, и они начали играть, брызгаться и кричать, как проказливые дети.
— Ты похожа на русалку, — поддразнил ее Стефан, глядя, как груди Мод, подобно округлым рыбкам, светились в воде сквозь занавес каштановых волос. — Но на ощупь ты другая. — Он протянул руку к ее бедрам.
Мод отпрыгнула назад и выбралась на берег. Стефан помчался следом, схватил ее, но она легко вывернулась, как скользкий угорь. В конце концов он прижал ее к мягкой земле. Смеясь, они лежали рядом, перепачканные грязью, стараясь отдышаться.
Через минуту Стефан перекатился на спину и притянул Мод к себе. Зарывшись лицом в ее грудь, он шаловливо поцеловал вначале каждую полную округлость, а потом оба розовых соска. Мод ощутила острую вспышку желания, потянулась вниз к бедрам Стефана и отыскала его плоть, мягкую и мокрую после холодного купания.
— Что за поспешность, мадам, — проворчал Стефан. — Вам не стыдно? — Он закрыл глаза, когда она начала нежно гладить его. — М-м-м, не останавливайся… Сладчайший Иисусе, ты искусна, как проститутка из Саутворка. Где ты научилась этому волшебству?
— У вас, милорд, — прошептала Мод.
Опьяненная произведенным впечатлением, Мод продолжала свои ласки до тех пор, пока Стефан не застонал от возбуждения.
— Быстрей, быстрей, — задыхался он. — Я больше не могу ждать.
Желание Мод также достигло предела, и она страстно соединилась с ним.
— О, Господи, если бы для моего меча всегда были готовы такие ножны, — прошептал Стефан, когда они замерли на мгновение, по-новому переживая острое ощущение полной гармонии друг с другом.
Медленно, как бы нехотя, они начали двигаться, почти как одно целое. Охваченные страстью, оба пытались продлить наслаждение как можно дольше, и достигли вершины исступленного восторга одновременно. Постелью им служила прибрежная трава, а журчание ручья отдавалось в ушах волшебным пением.
Остаток дня Мод и Стефан провели в хижине, не в силах оторваться друг от друга. Для Мод было открытием, когда она обнаружила в себе способность дарить и получать любовь, о чем раньше и не подозревала.
— Как мог Жоффруа рядом с тобой быть импотентом, — лениво заметил Стефан, когда они лежали обнаженные в постели, — если я постоянно желаю тебя? Чем больше я с тобой нахожусь, тем больше мне тебя хочется.
— Он был очень молод, а кроме того, сейчас я понимаю, что на наши отношения в значительной степени повлияла моя собственная неопытность, — объяснила Мод. Решив ничего не утаивать, она рассказала Стефану все неприятные подробности своего замужества.
У Стефана на лице появилась гримаса отвращения.
— Хотя Жоффруа вряд ли может быть моим соперником, я не представляю тебя в его объятиях. И ни в чьих других. Я этого не перенесу…
Мод ласково положила палец ему на губы. Он нарушил их молчаливый договор: никогда не обсуждать будущее, не упоминать ни о Жоффруа, ни о Матильде, за исключением особой необходимости. Они проводили вместе мало времени и очень дорожили им, никогда не зная, будет ли у них еще возможность побыть наедине.
Но сегодня Стефан не смог удержаться от разговора на эту тему.
— Король говорит о твоем возвращении в Анжу? — спросил он, играя блестящими прядями волос, упавшими Мод на грудь.
— Говорит, конечно, но никак не назначит срок отъезда. Отец предпочитает ждать, пока его совет не даст согласие на мое возвращение. А пока морочит голову Жоффруа ложью и извинениями. — Мод улыбнулась: сейчас такое двуличие отца ее вполне устраивало. — Я знаю, настанет день, когда король должен будет отослать меня, но, Святая Мария, пусть этот день придет не скоро.
— Да, — Стефан медленно провел пальцами по ее груди вокруг розовых сосков.
— А тем временем, — продолжала Мод, глубоко вздохнув от восхитительной истомы, охватившей тело, — вдобавок к обширному образованию, полученному от тебя, я еще глубже изучу все, что касается королевства. И когда наступит время, я буду уметь управлять государством так же, как мой отец… с некоторыми новшествами, конечно. В конце концов, новая метла должна хоть что-нибудь вымести.
Рука, сжимавшая ее грудь, внезапно замерла.
— Стать королевой… это для тебя много значит?
Мод повернула голову и удивленно взглянула на него, а потом приподнялась на локте.
— Для меня это значит все. Ведь счастье, которым я сейчас наслаждаюсь, окончится, если мне придется вернуться в Анжу. Стать королевой — цель моей жизни, и это будет хоть каким-то оправданием брака с Жоффруа, утешением. — Она слегка наморщила лоб. — Иногда я забываю… корона значит для тебя не меньше, чем для меня, поэтому ты можешь понять меня лучше других.
