62
Кого ты пеньем манишь, крысолов! — Валентин имеет в виду известную в Германии легенду о гамельнском крысолове, который увел вслед за крысами и всех детей города Гамельна в отместку за то, что бургомистр не дал ему награды, обещанной за истребление крыс.
63
Тебе не даст проступок твой / Блистать в цепочке золотой… — Имеется в виду полицейское постановление франкфуртского магистрата XVI века о том, чтобы «простые бедные девушки и блудницы не носили золотых или позолоченных цепочек, а также атласа и бархата при посещениях храмов».
64
Сцена написана до 1775 года. По первоначальному замыслу, она должна была иметь место во время похорон матери Гретхен.
65
Dies irae, dies ilia / Solvet saeclum in favilla. — «День гнева, этот день обратит мир в пепел». (Из католического церковного гимна, известного уже в XIII веке.)
66
Judex ergo cum sedebit / Quidquid latet, adparebit, / Nil inultum remanebit. — «Когда воссядет судия, откроется все сокровенное, и ничто не останется без возмездия». (Из того же гимна.)
67
Quid sum miser tune dicturus? / Quern patronum rogaturus, / Cum vix Justus sit securus? — «Что я скажу тогда, несчастный, какого покровителя я буду умолять, когда и праведник едва спасется?»
68
Эта сцена создавалась в 1797–1801 годы и была окончательно обработана в апреле 1806 года. Впервые мысль написать эту сатанинскую сцену посетила Гете еще в 1777 году, во время его путешествия по Гарцу.
Название «Вальпургиева ночь» происходит от имени игуменьи Вальпургии, память которой чтится в католических странах первого мая. Ночь на первое мая в дохристианские времена отмечалась народными празднествами в честь наступления весны и пробуждения сил природы. С распространением христианства в Германии эти древние празднества были осуждены церковью как «нечистое, бесовское идолопоклонство». Их участники предавались проклятию как «служители дьявола».
Как и когда возникло немецкое народное поверие о том, что в ночь на первое мая ведьмы и колдуньи устраивают сатанинскую оргию на Брокене (одной из вершин Гарца), неизвестно. Гете в письме к Цельтеру от 2 декабря 1812 года писал: «Один исследователь немецкой старины пожелал отыскать историческое объяснение оргиям ведьм и чертей на горе Брокен, о которых веками толкуют в Германии, и высказал догадку, что древнегерманские язычники, жрецы и патриархи, когда их изгнали из священных рощ и народу была навязана христианская вера, стали весною удаляться со своими приверженцами в пустынные, недоступные горы Гарца, чтобы там, по древнему обычаю, молиться и приносить жертвы бестелесному богу земли и неба. Чтобы быть в безопасности от коварных, вооруженных христианских проповедников, они сочли за благо надеть личины на некоторых своих единоверцев, надеясь тем самым отпугнуть суеверных противников, и так, под охраной “сатанинского воинства”, совершали свое чистое богослужение. Я столкнулся с этим объяснением уж много лет назад и назвать автора теперь затрудняюсь; мне эти домыслы понравились, и вот я снова превратил эту баснословную историю в поэтическую побасенку».
Впервые Гете разработал этот мотив в кантате «Первая Вальпургиева ночь».
69
В первой ремарке: Ширке и Эленд — две деревни по пути на Брокен.
70
Видишь, в недрах гор взошел / Царь Маммон на свой престол. — Намек на демона Маммона из поэмы «Потерянный рай» известного английского поэта Мильтона (1608–1674). Маммон построил для сатаны дворец, отливающий золотом.
71
Там Уриан, князь мракобесья, / Красуется у поднебесья. — Уриан — имя черта на нижненемецком диалекте.
72
Старуха Баубо мчит к верхушке… — единственный персонаж из античной мифологии в этой сцене; Баубо — кормилица богини Деметры (Цереры). Она старалась непристойной болтовней развлечь богиню, когда та тосковала по своей дочери Персефоне (Прозерпине), унесенной Плутоном в подземное царство.
73
Откуда ты? / От Ильзенштейна… — Ильзенштейн один из утесов Гарца, получивший свое название от имени принцессы Ильзы, возлюбленной императора Генриха II.
74
Втиранье ускоряет прыть… — Существовало поверье, что ведьмы и колдуньи натираются мазью, которая позволяет им подниматься на воздух; это поверье было уже известно в античные времена (ср. «Золотой осел» Апулея).
75
У нас не носят ордена Подвязки… — Орден Подвязки — высший орден в Англии.
76
Эй, судари, а ну-ка к нам! — Речь ведьмы-старьевщицы дала повод к разноречивым толкованиям комментаторов; обычно эту ведьму принимают за олицетворение истории и археологии — наук, занимающихся раскопками «всевозможного старья». Нам такое толкование кажется весьма произвольным. Смысл монолога ведьмы-старьевщицы раскрывается в ответной реплике Мефистофеля, советующего ей обновить арсенал грехов сообразно новому духу времени, ибо только «новизна… может увлечь человека».
77
Первая жена Адама. — В отличие от библейского мифа, каббалистическое преданье утверждает, что у Адама до Евы была еще другая жена — Лилит, убившая всех прижитых с ним детей и им за это отвергнутая; она была превращена в демона, обуреваемого безудержной женской похотью.
78
Проктофантасмист. — Под этим именем выведен здесь немецкий просветитель Христиан Фридрих Николаи, литературный противник Гете и Шиллера, порицаемый ими за пошлое рационалистическое толкование порождений народной фантазии. В частности, Гете намекает здесь на статью Николаи, в которой тот подробно рассказывает о том, как он избавился от галлюцинаций, поставив себе пиявки к ягодицам; эта статья была зачитана Николаи на одном из заседаний берлинской Академии наук.
79
И в Тегеле на чердаках моих… — Тегель — имение известного немецкого лингвиста В. Гумбольдта, в котором, по преданию, водились привиденья; о Тегеле упоминает в своей статье и Николаи.
80
Ах, изо рта у ней во время пенья / Вдруг выпрыгнула розовая мышь. — Согласно средневековому преданью это один из признаков того, что женщина отдалась сатане.
81
Небось ты слышал о Медузе! — Медуза — в греческой мифологии, — подземное чудовище (одна из горгон) со змеиным страшным взором, превращающим в камень всех, кто на нее взглянет.
82
Как в Пратере во дни гулянья. — Пратер — парк в Вене.
83
Servibilis — готовый к услугам; под этим именем Гете выводит здесь бездарного веймарского дилетанта Беттингера, угождавшего пошлым вкусам публики.
84
«Сон в Вальпургиеву ночь, или Золотая свадьба Оберона и Титании» был первоначально задуман как сборник эпиграмм, продолжающий «Ксении» (эпиграммы Гете и Шиллера, направленные против враждебных им деятелей немецкой культуры). Название «Сон в Вальпургиеву ночь» дано этой интермедии в подражание «Сну в летнюю ночь» Шекспира; оттуда же заимствованы и некоторые персонажи, как то: Оберон и Титания, царь и царица эльфов, и Пук (проказник-эльф); из шекспировской «Бури» заимствован светлый дух воздуха Ариэль.
Сцена эта написана в 1796–1797 годах. Первоначально Гете намеревался вывести в ней также писателей Юнг-Штиллинга и Фосса; строфы, им посвященные, сохранились в набросках.
Тема свадьбы Оберона и Титании была навеяна не только комедией Шекспира и поэмой Виланда «Оберон», но и опереттой «Оберон, царь эльфов» композитора Враницкого, поставленной на сцене Веймарского театра в сезон 1796 года под непосредственным руководством Гете. Самую замечательную характеристику «Сна в Вальпургиеву ночь» дал, на наш взгляд, А. И. Герцен в своей юношеской статье о творчестве Э.-Т.-А. Гофмана.
85
Мидинга потомки! — Мидинг — талантливый бутафор Веймарского театра, на смерть которого Гете написал большую прочувствованную кантату.
86
Заиграл волынщик… — По средневековому поверью, дьявол любит играть на волынке.
87
Несложившийся дух. — По мнению немецких комментаторов, намек на писателя Жан-Поля Рихтера; едва ли это так: у Гете упомянута «строфа экспромта», тогда как Жан-Поль — прозаик.
