на несколько часов.
До Свантессона давно доходили смутные слухи о том, что бывает с врагами господина Карлоса, и он решил не медлить. Он ни о чём не жалел — он уже несколько раз обогнул свою жизнь, плавая в перинах своей постели, и теперь, впервые снял со стены старинный пистолет с длинным дулом.
Пистолет был заряжен, и Свантессон с ужасом глянул в чёрное и холодное пока дуло. Много лет оружие ждало свою жертву.
В этот момент в комнату зашла хозяйка.
В руках у неё был цветок.
Она подмигнула Свантессону и вложила гвоздику в дуло пистолета.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
11 марта 2013
Склад (2013-03-12)
Надо бы блинов. Подходил к разным людям, что прежде уверяли меня в гениальности, и, подкараулив момент, кричал: "Дай блинка!". Ничего не вышло, так что вот история про любителя блинов в продолжение к предыдущим:
Сванте остановился на вершине холма. Ветер стих, но жухлые листья несло по склону.
Сванте расстегнул своё длинное пальто, достал карту и сверился с ней.
«В этот момент должна раздаваться какая-нибудь меланхолическая музыка», — подумал он. Музыки, разумеется, не было.
Только кот в своем пластмассовом доме жалобно пискнул и стих. Кот в переноске оттягивал руку, но Сванте уже привык к этому ощущению.
«Была бы у меня собака, было бы проще — но у меня никогда не было даже собаки».
Перед ним лежала брошенная деревня — огромная, наполовину занесённая песком.
Сванте поправил шляпу с широкими полями и начал спускаться с холма.
Он шёл по главной улице, и вновь поднявшийся ветер скрипел жестяными вывесками.
У местного ресторана ему попался дом с криво написанным объявлением «Дом свободен, живите, кто хотите». Надпись была небрежной, сразу видно — человек торопился, покидая это место.
Сванте толкнул дверь ногой, а потом выпустил кота.
Кот брезгливо потрогал лапкой порог, но всё же ступил внутрь.
Там гостей встретила мерзость запустения — фотография в разбитой рамке на полу, брошенные письма — уже со следами чьих-то подошв и вездесущий песок.
Ящики буфета были вывернуты. Искать тут было нечего.
Сванте улёгся на кровать с никелированными шишечками, не снимая своего пальто, и мгновенно заснул.
Как всегда на новом месте, ему снился дом и старая мать, островерхие крыши и щенок, которого ему никто так и не подарил.
Он проснулся от собачьего тявканья.
На пороге сидел пёс.
Он был нечёсан и стар, весь в каких-то репьях.
Но Сванте воспринял это как знак. Он поделился с псом остатками мяса из консервной банки, хоть кот и смотрел на это неодобрительно.
Несколько дней Сванте отсыпался и путал день с ночью.
Пёс и кот вступили в странные отношения — они то ссорились, то мирились.
Однажды, проснувшись, Сванте увидел, что они сидят рядышком на пороге, и молча смотрят в степь.
Сванте изучил деревню и обнаружил человеческие следы. Кто-то тут всё же жил, но непонятно кто — и, главное, зачем?
Ответ вплыл в его жизнь утром, когда на пороге его нового жилища возник человек в рваном мундире Королевской почты.
— Приехал искать склад?
— Клад?
— Склад. Многие приезжают. Я видел — но все называют по-разному. Одни говорят «монолит», другие — «мишень», слов-то много красивых. А я говорю — «склад».
— А ты кто?
— Я — Карлсон. Почтальон Карлсон.
— А тут есть почта?
— Почта есть везде. Я — почта. Кот — твой?
— Мой.
— А пёс — мой. Хотя он, конечно, сам по себе. Ты не хочешь отправить письмо? Многие отправляют. Перед тем как исчезнуть.
Сванте задумался. Можно было бы отправить письмо вдове старшего брата, он как-то даже поздравлял её с днём рождения, года два назад.
— Нет, мне некому писать, — ответил он, помедлив.
— А зачем тебе склад?
— Мне незачем.
— Оригинально.
Разговор затянулся, и Сванте, чтобы прервать его, стал чистить ружьё. Карлсон с уважением посмотрел на ствол и ретировался.
Когда кот приучился питаться той частью сусликов, что оставлял ему Сванте, Карлсон явился снова.
— Я прочитал про тебя в газете. Ты, оказывается, знаменитость. В розыске.
— Напиши им, получишь что-нибудь в награду, — мрачно ответил Сванте. — Велосипед, скажем.
— Зачем мне велосипед? — хохотнул Карлсон. — Почту доставлять? Смешно.
Однажды Сванте, зайдя в поисках сусликов дальше обычного, увидел то, о чём говорил почтальон — странное сооружение на горизонте. К нему вела дорога, засыпанная жёлтой кирпичной крошкой.
У поворота стоял небольшой старый трактор, сквозь который проросло дерево. Больше всего Сванте насторожило то, что мотор у трактора продолжал работать.
На крыше сидела большая чёрная птица.
Когда Сванте подошёл ближе, она открыла клюв и издала странный горловой звук.
— Кто ты? — на миг почудилось Сванте. Но птица не стала поддерживать разговор, а снялась с крыши трактора, взмыла в небо. Мимоходом чёрный страж нагадил Сванте на плечо.
В конце жёлтой дороги обнаружился большой полукруглый ангар, отливавший серым в жарком мареве.
На дверях висел огромный замок.
Сванте обошёл постройку, а потом, перехватив ружьё, Сванте стукнул прикладом в железный бок, прямо в основание огромной цифры «17».
Ангар ответил глухим звуком пустоты.
На следующий день он пришёл с огромными кусачками, найденными в чужом доме.
Дверь, однако, теперь оказалась открытой.
В огромном пустом ангаре сидел Карлсон.
— И что? — спросил Сванте.
— И всё, — ответил Карлсон.
Они помолчали, и, наконец, Карлсон сжалился.
— Закрой глаза, — велел он. И тут же что-то вложил Сванте в ладонь.
Тот открыл глаза и увидел в своей руке верёвку. Другим концом она была обмотана на шее коровы — маленькой и тощей.
— Что это?
— Твоё смутное желание. Откуда я знаю. Может, ты так любишь своего кота, что поменялся с ним желаниями. Бери корову и проваливай.
В дверях ангара Сванте обернулся.
— У меня только один вопрос. А куда делись остальные?
— Кто?
— Кто был тут до меня.
— Как куда? Переехали — за реку.
— Где же тут река?!
— А вот это уже второй вопрос, — сказал Карлсон и улыбнулся.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
12 марта 2013
Змеиный язык (2013-03-13)
Карлсона боялись. Всех пришельцев с Севера боялись, но его — особенно.
Один купец говорил, что за морем встретил соотечественника Карлсона. Хитрый торговец, чьи доходы больше определялись варяжскими клинками, чем хитростью мены,
