— Мистер, предъявите ваше удостоверение! — рявкнул Феррис. — Приводы в полицию имеются?
— Просто приводы или приводы с последующим арестом?
— Прошу отвечать на поставленный вопрос! — Феррис ткнул незнакомцу в нос удостоверение Блюстителя порядка в черном кожаном чехле. — Повторяю, как ваше имя?
— Эд Гантро, имею одну судимость. В восемнадцать лет украл четыре ящика кока-колы из припаркованного грузовика.
— Вас поймали с поличным?
— Нет, меня взяли, когда я пытался сдать пустую тару. Дали шесть месяцев тюрьмы.
— Почему у ребенка нет Сертификата Востребованности?
— Он стоит девяносто долларов, нам такое не по карману.
— Вовремя не подсуетились, а зря. Теперь придется заплатить пятьсот. По этому поводу советую проконсультироваться у адвоката. Итак, — Феррис повернулся к мальчику и сухо произнес, — изволь присоединиться к другим ребятам в фургоне. А вы, Гантро, велите сыну не упрямиться.
— Тим, полезай в чертову клетку, — поколебавшись, сказал тот. — Не волнуйся, мы наймем адвоката и раздобудем тебе СВ. На рожон сейчас лучше не лезть, официально ты беспризорник.
— Беспризорник, — повторил Тим, глядя на отца.
— Вот именно, — подтвердил Феррис. — У вас есть тридцать дней для получения…
— А правда, что вы и кошек отлавливаете? — вмешался Тим. — Там внутри есть кошки? Обожаю их. Они такие классные.
— Я специализируюсь исключительно на отлове недолюдей. Вроде тебя, — добавил Феррис, отпирая заднюю дверцу фургона. — Полезай и постарайся не опорожниться по дороге. Пятна и вонь потом замучаешься выводить.
Услыхав непонятное слово, Тим растерянно переводил взгляд с Ферриса на отца.
— Не ходи в туалет, пока едешь, — мрачно пояснил Эд. — Уборка обходится слишком дорого, а ее стоимость вычитают у них из зарплаты.
— Что касается животных, — невозмутимо продолжал Феррис, — то их преимущественно отстреливают или травят.
— Ворфарином? Да уж, наслышаны, — ухмыльнулся Эд Гантро. — Пичкаете зверей этой гадостью целую неделю, и они умирают от внутреннего кровотечения.
— Без боли и мучений, — вставил Феррис.
— Согласитесь, это гуманней, чем откачивать воздух из легких. Душить на массовой основе.
— В отношении животных власти штата…
— Речь не о животных, а о детях!
В полумраке фургона виднелись две съежившиеся фигурки. Забившись в самый дальний угол, они казались воплощением отчаяния.
— Флейшхагер! — удивленно воскликнул Тим, рассмотрев одного из «пассажиров». — У тебя же вроде есть СВ!
— Ввиду истощения природных ресурсов требуется радикально сократить население. В противном случае через десять лет нам грозит голодная смерть, — разглагольствовал Блюститель. — И первая стадия…
— Было да сплыло! — тем временем буркнул Флейшхагер. — Предки отняли и вызвали санитара. Я им просто-напросто надоел.
Его голос звучал глухо. Похоже, мальчик недавно плакал.
— В чем разница между пятимесячным плодом и обычным ребенком? Да никакой, если оба нежеланные. Закон об абортах расширили, всего-то, — пожал плечами Феррис.
— Лично вы поддерживаете эти законы? — наседал папа Тима.
— При чем здесь мое личное мнение? Решения принимает Вашингтон, им виднее, какие меры помогут избежать кризиса. Я всего лишь исполнитель. Отменят закон, стану возить на переработку пустые пакеты из-под молока или еще чем займусь, лишь бы по душе было.
— Нынешняя, значит, по душе? Вам действительно нравится?
— Моя работа дает возможность путешествовать и знакомиться с новыми людьми, — выдал заученную фразу Феррис.
— Вы псих! — прошептал Эд Гантро. — Господи, до чего мы докатились! Вначале приняли закон, разрешающий классический аборт, когда плод удаляют словно злокачественную опухоль. Дальше больше! Предложили поправку о послеродовых абортах. Если разрешается убивать эмбрион без суда и следствия, то почему не проделывать то же самое с уже родившимися детьми? Здесь отчетливо просматривается общая тенденция. Знаете какая? Живое существо обрекают на смерть, не давая ни единого шанса, ни единой возможности на спасение! Короче, я тут подумал — сажайте-ка и меня в фургон.
— Согласно постановлению Президента и Конгресса, душа появляется в двенадцать лет, — забормотал ошарашенный Феррис. — Я не имею права вас взять по возрастному ограничению.
— Откуда вы взяли, что у меня есть душа? — прищурился папа Тима. — Вроде двенадцать давно стукнуло, а она так и не появилась. Все, забирайте меня! Или найдите мою душу.
— Чего? — Феррис выпучил глаза.
— Чего слышали! Найдите и покажите где. Без души я приравниваюсь к детям, верно?
— Вначале я должен посоветоваться с коллегами в Передержке. Сейчас свяжусь с ними по рации, — сдался Феррис.
— Да ради бога. — Подхватив на руки сына, Гантро кое-как забрался в кузов и вместе с томящимися там двумя мальчуганами принялся терпеливо ждать, пока Блюститель порядка, обладатель сверкающей бляхи и удостоверения в черном кожаном чехле закончит разговор.
— У меня тут белый мужчина примерно тридцати лет. Требует доставить его вместе с сыном в Передержку. Заявляет об отсутствии души и на этом основании просит причислить его к группе недолюдей. В настоящий момент я не располагаю материалами для проведения соответствующего теста на наличие души. Подразумеваются материалы определенной степени сложности, которые в дальнейшем можно было бы представить в суде. То есть, я уверен, что данный индивид обладает необходимыми познаниями и в алгебре, и высшей математике. По крайней мере, высокий коэффициент интеллекта очевиден. Однако…
— Утверждаю, — раздался повелительный голос на другом конце провода. — Разберемся с ним здесь.
— Мы разберемся с тобой там, — угрожающе сообщил Феррис отцу Тима и, захлопнув створки кузова, тщательно запер их на ключ — с появлением электронных кодовых замков на клетках предосторожность абсолютно излишняя. Фургон покатился по горному серпантину.
Идут на горку Джек и Джилл,Несут в руках ведерки.Свалился Джек и лоб разбил…
«Ох, и расшибут кому-то лоб, но точно не мне», — размышлял Феррис, параллельно прислушиваясь к бормотанию в кузове.
— Если я ничего не смыслю в алгебре, а я действительно ни одного примера не решу, значит, у меня нет души, — втолковывал Гантро детям.
— Я вот в алгебре шарю, — похвастался Эрл Фляйшхагер, — ну и что толку, если мне всего девять?
— Нет души, — продолжал Гантро, — а это очень весомый аргумент, дающий право на Передержку. Деление столбиком — и то не осилю. Откуда душа-то? Мы, ребята, все в одной лодке.
— Эй, вы! — крикнул Феррис. — Не загадьте фургон. Уборка стоит кучу…
— Напрасно стараетесь, — отозвался отец Тима. — Не понять мне этих пропорциональных распределений, резервных отчислений и вашей фискальной политики.
Похоже, мужик сбрендил. Хорошо хоть ружье под рукой…
— Мировые ресурсы на пределе, — снова начал Феррис. — Не осталось практически ничего — ни топлива, ни яблочного сока, ни нефти, ни хлеба. Поэтому необходимо принудительное сокращение населения. Медикаментозная эмболия, к примеру…
— Ой, а что это значит? — перебил Гантро.
Совершенно сбитый с толку, Феррис разозлился до крайности.
— Прекращайте дурачиться! Очевидно ведь, что нулевой рост популяции — единственное решение проблемы продовольственного и энергетического кризиса! В противном случае нас ждет судьба Австралии. Туда вначале завезли кроликов, те посмотрели — естественных врагов нет, и сразу кинулись размножаться. Что в итоге было со страной, припоминаете? Поэтому…
— Про размножение, сложение и вычитание понял, — перебил Гантро. — Дальше, увы.
Феррис в ярости треснул по рулю. Безмозглые твари! Ничем не лучше кроликов! Люди только загрязняют окружающую среду. Интересно, какой была Америка до прихода человека? Впрочем, с развитием постродовых абортов на всей территории континента появился шанс узреть страну в девственном виде.
Поживем — увидим. Если доживем, конечно. Будущее принадлежит искусственному разуму. Огромные высокоразвитые машины очистят землю, уберут лишнее и поймут, что это хорошо.
Придя к такому заключению, Феррис довольно улыбнулся.
— Милый, давай сделаем аборт! — Вся увешенная пакетами с синтетическими продуктами, Синтия возбужденно влетела в дом. — Нравится идея? Возбуждает?
— Сперва забеременей, — хмыкнул супруг Синтии, Йан Бест. — Запишись на прием к доктору Гвидо, чтобы спираль тебе вытащил. По деньгам получится самый оптимальный вариант. Долларов пятьдесят-шестьдесят. Потянем.
— Мне кажется, спираль провалилась куда-то глубоко, — смутившись, она тряхнула густыми иссиня-черными волосами. — Так что я уже сейчас могу оказаться беременной…
