Едва ли когда соборные стены слышали столько искренних молений, сколько их возносилось перед образом «Торжества Богородицы» в те дни. «Перед иконою, — писал очевидец, — склонив колена, с глубокой верою, со слезами на глазах молились люди: Морские и сухопутные чины, начиная с простого солдата и матроса и кончая адмиралом или генералом, повергались ниц пред этою иконою и в усердной молитве искали утешения, ободрения и помощи у Пресвятой Богородицы…»
6-го августа, в праздник Преображения Господня, Преосвященный Евсевий, епископ Владивостокский в первый раз служил молебен «перед сею необычайною по своему происхождению иконою», предварив его такими словами: «И да не смущается сердце старца-воина, которому было видение, и всех, на средства и по усердию которых сооружена святая икона, что не попала она в Порт-Артур. Господь многомилостив и всесилен, и Его Пречистая Матерь может оказать помощь Артурцам и всем русским воинам, находясь Своим изображением и во Владивостоке, а мы, жители Владивостока, возрадуемся и возвеселимся, имея у себя сию святыню…».
Но острое чувство неправильности происходящего испытывали практически все русские православные люди. В редакцию «Церковного Вестника» приходили каждодневно десятки писем, вопрошавшие — «Куда делась икона?» Весть о нахождении образа во Владивостоке мало утешила людей. Настроения их наглядно иллюстрирует письмо, направленное в те дни неким «православным военным» адмиралу Верховскому.
В нем говорилось: «Раз икона находится во Владивостоке и не дошла по назначению, она не может подавать благодатной помощи верующим в заступление Богоматери. В настоящие дни наших тяжких испытаний особенно благовременно искать помощи Небесной, и если эта помощь обещана нам при выполнении определенных условий, то нельзя же останавливаться на полпути к тому, что требуется от нас. Пусть бы икона вверена была рискованному способу доставки ее на место: если действительно было намерение Богоматери через нее явить свою чудесную помощь в Порт-Артуре, то Ее образ дойдет до него. Если же не дойдет — подчинимся воле Богоматери, и на нашей душе не останется упрека за невнимание к тому, что через посредство простого моряка изрекается устами Царицы Небесной»…
После боя в Корейском проливе 1-го августа под началом трех адмиралов оставалось два боеспособных крейсера — «Россия» и «Громобой». И Скрыдлов не отважился послать один из них на прорыв блокады. Будь он даже человеком действительно верующим, служебный долг обязывал мыслить категориями сугубо практическими — такими, как узлы хода, дюймы калибра и миллиметры брони. А именно в этих узлах и дюймах неприятель удерживал за собою подавляющее превосходство…
Часть вторая
Глава 1
Жук в муравейнике
Финский залив, Санкт-Петербург. Июль — ноябрь 1904-го года
Впереди, из дымчатой пелены моросящего дождя неторопливо выплывал покрытый хвойным лесом берег с характерным дебаркадером бьеркской яхтенной станции. Рокот двух мощных моторов, переведенных на малых оборотах на выхлоп в воду, почти стих. Матросы на палубе катера быстро и ловко прилаживали чехлы на опустевших пантографах бугельных торпедных аппаратов.
Банщиков, услышав позади лязг задраек, обернулся, откинув капюшон дождевика.
— Полный порядок, Михаил Лаврентьевич, — улыбаясь сообщил втискиваясь в тесное ограждение командирской рубки Луцкий, — за все время выхода, на всех режимах, ничего подозрительного. Сальники, давление, температура.
Подшипник на правом валу меня немного смущает только. Греется, холера такая… Думаю, есть смысл заменить… На полном ходу выдали суммарно за 980 «лошадок», так что превышение на десять процентов к расчету. Как я и предполагал, Риотт перестраховался…
— Будет премия, Борис Григорьевич. И не только Вам. И не за эти полтора-два узла даже. А по совокупности содеянного. Только бы удалось без эксцессов эти движки и у нас здесь воспроизвести. Вы хоть себе отчет отдаете, господа, какое оружие сегодня получила Россия?
— Убойное! — рассмеялся Луцкий, — а по поводу двигателей — не сомневайтесь. Сделаем. И не только таких. У нас в эскизах и расчетех уже кое-что и повеселее имеется. Да и по нефтяным — очень интересные задумки. Перед совещанием у Государя мы вам все покажем, Михаил Лаврентьевич. Приезжайте к нам в чертежную, хоть в эту субботу.
— Это просто сказка, а не катерок… Жаль только, что их пока не полста, и они не в Артуре или во Владике, — не поворачивая головы отозвался стоящий на руле лейтенант Плотто, — и что вместо той покойной престарелой баржи не было «Микасы».
Хотя, на мой взгляд, есть один серьезный момент при стрельбе, который нужно будет с командирами тщательно отрабатывать: скорости мин и катера сопоставимы, поэтому после стрельбы нужно на семь-десять секунд сбрасывать обороты, чтобы рыбки ушли вперед. Пяти секунд мало. Ну, вы же сами все видели. Или наоборот — самый полный газ, вырываемся вперед и резким поворотом уходим с их курса.
Вот если со скобой, что предложили Крылов с Шуховым, мы действительно еще узлов пять добавим, то тогда этот способ атаки можно будет рассматривать в качестве основного. Обещают эту железку через неделю подготовить.
— Дайте срок, любезный мой Александр Васильевич, дайте срок! Научим людей. Были бы катера! А минуты ловят все — помните как за двумя нашими движками «Ильина» в Киль гоняли? До войны такое и во сне бы не приснилось.
— Да уж. Согласен…
— Теперь же, когда мы с вами в таком бешеном темпе провели испытания головного, и все новинки, и от Бориса Григорьевича, и от Стефана Карловича, на нем себя прекрасно зарекомендовали, дело за производством. Конечно, в сравнении с ЭТИМ, «шихаусские» газолинки, что у Безобразова на борту, сразу раритетом кажутся. Правда, если с головой их использовать, то и они японцам памятны будут. А кроме того, моряки, что на них служат, к новым катерам быстрее адаптируются.
Кстати, Александр Васильевич, теперь Вы согласны с моими июньскими доводами, что производство и доставку на Дальний восток торпедных катеров будет возможно осуществить гораздо скорее, нежели подводных лодок?
— Согласен-то я, согласен, тем более, что и по размерности они много меньше тех же «Дельфина», «Касатки» или «Сома». Но и Вы согласитесь: наличие во Владивостоке и Артуре подводных миноносцев, существенно стеснило бы японцам возможности блокадных или набеговых операций. Вы ведь записку князя Трубецкого сами Императору относили…
— Сам относил. И Государь прочел ее очень внимательно. Но здесь есть несколько «но». Первое — и с этим Вы уже согласились во время нашего прошлого диспута у Крылова — это то, что подлодка технически много сложнее любого катера, и даже если мы весной напрягли бы всех и вся здесь, да еще заказали бы несколько штук за границей, на театр войны наши подводные миноносцы попали бы к концу этого года в лучшем случае.
С учетом конструкционной сложности и, что греха таить, не только несовершенства их техники, но и отсутствия тактического опыта их применения, на сносную боевую подготовку субмарин нужно будет месяца три-четыре потратить. Минимум. Так что войдут они в строй уже к «шапочному разбору» или и вовсе после подписания мирного договора, поскольку воевать еще год в планы наши не входит.
Второе «но» — наш первый «морской» приоритет сейчас с точки зрения использования Великого Сибирского пути — это переброска «каэлок». Решение давно принято Особым совещанием и одобрено Императором. Под них готовы корабли-носители, а тактика и экипажи шлифуются на газолинках ТОФа. Добавочная лодочная затея нам график доставки катеров поломает. И серьезно. Я уж про приоритет № 2 молчу, про «сокола» разобранные.
Но главное, Александр Васильевич, все же не это. Представьте, что мы перевезли во Владивосток два-три, или даже еще больше, подводных миноносцев. Представьте, что их командиры, проявив находчивость и героизм, атаковали и потопили японский… пусть крейсер. Нет! Даже, пусть броненосец! И что мы в итоге получим? Победы в этой войне мы так и так добьемся. Но…
Мы получим такой результативной атакой из-под воды факт стратегического значения. А значит, что к следующей войне, где мы можем столкнуться с многократно превосходящим нас в линейных силах врагом, к войне, в которой ассиметричный ответ будет нашим главным козырем, наш умный и дальновидный противник будет уже учитывать этот сегодняшний результат. Следовательно, подготовив все, что он только сможет придумать для борьбы с подводной угрозой, постарается этот козырь у нас вырвать. А нам оно надо?
Кроме того, в свете технических особенностей их конструкций, очевидно, что сегодня подлодки можно рассматривать лишь как оборонительное оружие… Малы и мореходность, и дальность, и автономность. Про обитаемость — вообще молчу. Но это — сегодня. То, что в самом недалеком будущем они превратятся в один из самых грозных, наступательных типов боевых кораблей, у меня никаких сомнений нет. В этом можете не убеждать. Вы, как и я, с секретной запиской адмирала Руднева на этот счет ознакомлены. Как Вы, не знаю, а я со всем там изложенным, полностью согласен.
