– Что ж, дамы, мне пора. Приятного вечера.
Нет… нет… ты не оставишь меня в подвешенном состоянии!
– Пожалуйста, запишите напитки на мой счет, номер шестьсот двенадцать. Я позвоню утром, Анастейша. До завтра, Карла.
– Как приятно, когда тебя называют полным именем.
– Прекрасное имя для прекрасной дамы, – тихо говорит Кристиан, пожимая ее протянутую руку, и она расплывается от удовольствия.
Ах, мама, и ты, Брут?
Я встаю, взглядом умоляя его ответить на мой вопрос. Кристиан чмокает меня в щечку.
– Пока, детка, – шепчет он и уходит.
Вот негодяй! Привык всеми командовать! Плюхнувшись в кресло, я поворачиваюсь к маме.
– Что ж, должна признать, он сразил меня наповал, Ана. Вот это партия! Однако мне показалось, вы ссорились. Не пора ли вам обсудить разногласия? Вас обоих распирает от желания, того и гляди сама воспламенишься ненароком. – Она начинает картинно обмахиваться.
– МАМ!
– Ступай к нему.
– Не могу. Я прилетела, чтобы побыть с тобой.
– Ана, ты прилетела, потому что запуталась, пыталась убежать от себя! Я же вижу, вы без ума друг от друга. Поговори с ним. Бог мой, он пролетел три тысячи миль, чтобы с тобой увидеться! Ты забыла, как тяжело тебе дался перелет?
Я краснею. Она ничего не знает про его личный самолет.
– Ну что там еще?
– У него свой самолет, – смущенно бормочу я, – и не три, а две с половиной.
Почему я смущаюсь?
Ее брови взлетают.
– Ничего себе! – шепчет Карла. – Послушай, Ана, с тех пор как ты прилетела, я пытаюсь понять, что вы не поделили. И единственный способ разобраться с трудностями – обсудить их вместе. Про себя можешь думать что угодно, но пока ты не выскажешь ему своих сомнений, ты так и будешь топтаться на месте.
Я смотрю на нее исподлобья.
– Ана, милая, ты слишком любишь копаться в себе. Прислушайся к своему сердцу. Что ты чувствуешь?
Я рассматриваю ладони.
– Мне кажется, я люблю его, – отвечаю я тихо.
– Я знаю, милая. И он тебя любит.
– Нет!
– А я говорю, любит! Чего тебе нужно? Чтобы он написал это на лбу неоновыми буквами?
Я изумленно смотрю на нее, от слез щиплет глаза.
– Ана, милая, не плачь.
– Я не верю, что он любит меня.
– Не всякий способен бросить все и перелететь через континент, чтобы заглянуть на чай. Ступай к нему! Вам не найти лучшего места. Сплошная романтика, и к тому же нейтральная территория.
Под ее взглядом я робею. Я хочу пойти к нему – и не хочу.
– Милая, тебе необязательно возвращаться со мной. Будь счастлива! И ключ от твоего счастья в шестьсот двенадцатом номере. А ключ от дома – если вернешься поздно – под юккой во внутреннем дворике. А если не вернешься… что ж, ты уже большая девочка.
Я вспыхиваю до корней волос. О господи, мама!
– Только сначала допьем коктейли.
– Узнаю свою дочурку, – усмехается она.
Я робко стучусь в дверь шестьсот двенадцатого номера. На пороге Кристиан, говорит по телефону. Удивленно моргая, он широко распахивает створки и машет мне, чтобы я входила.
– Включая компенсации? А издержки? – Кристиан свистит сквозь зубы. – Да уж, эта ошибка дорого обойдется. А что Лукас?
Я осматриваюсь. Кристиан живет в люксе из нескольких комнат, похожем на номер в «Хитмане». Новехонькая ультрасовременная мебель, все в приглушенной темно-фиолетовой с золотом гамме, стены с бронзовыми узорами. Кристиан подходит к ящику темного дерева и открывает дверцу мини-бара. Он знаками велит мне налить себе чего-нибудь, а сам удаляется в спальню. Наверное, не хочет, чтобы я слышала его разговор. Я пожимаю плечами. В тот раз, когда я вошла в кабинет, он тоже не прервал звонка. Я слышу шум воды, он наполняет ванну. Наливаю себе апельсиновый сок.
Кристиан возвращается.
– Пусть Андреа пришлет мне эскиз. Барни уверяет, что решил проблему… – Он смеется. – Нет, пятница… Есть участок земли, который меня заинтересовал… Да, пусть Билл перезвонит… нет, завтра… Посмотрим, что предложит нам Джорджия, если мы будем настойчивы. – Кристиан не отрывает от меня глаз. Протянув стакан, он показывает на ведерко со льдом.
– Если их мотивы нас устроят… мы подумаем, хотя эта чертова жара… У Детройта свои преимущества, и там гораздо прохладнее… – Внезапно его лицо мрачнеет. Что случилось? – Пусть Билл перезвонит. Завтра, только не слишком рано.
Итак, моя очередь.
– Ты не ответил на мой вопрос, – бормочу я.
– Нет, – произносит он ровно, в серых глазах настороженность.
– Твое «нет» означает, что не ответил или не любил?
Кристиан скрещивает руки и облокачивается на стену.
– Зачем ты пришла, Анастейша?
– Я уже сказала.
Он глубоко вздыхает.
– «Нет» означает, что не любил.
Кристиан хмуро смотрит на меня, но, кажется, приятно удивлен моей настойчивостью.
Странно, что я все еще дышу. Когда наконец я выпускаю воздух из груди, то оседаю, словно старый мешок. Слава богу. Что бы со мной было, если бы он сказал, что любил эту ведьму?
– Ты и в самом деле богиня, зеленоглазая богиня, Анастейша.
– Вы смеетесь надо мной, мистер Грей?
– Я не смею.
Он торжественно качает головой, но в глазах играют озорные искорки.
– Смеете. И нередко.
Кристиан ухмыляется, когда я повторяю его собственные слова. Серые глаза темнеют.
– Хватит кусать губы. Ты в моем номере, тебя не было со мной три дня, и я проделал долгий путь, чтобы тебя увидеть.
Голос Кристиана смягчается.
Его «блэкберри» гудит, однако он выключает его, не взглянув на экран. Мое дыхание учащается. Я вижу, к чему он клонит… но ведь мы собирались поговорить! Кристиан делает шаг ко мне, взгляд хищный и чувственный.
– Я хочу тебя, Анастейша. И ты меня хочешь. Поэтому ты здесь.
– Мне действительно хотелось знать правду, – шепчу я, защищаясь.
– Теперь, когда ты ее знаешь, останешься? Или уйдешь?
Он подходит ко мне вплотную, и я вспыхиваю.
– Останусь, – шепчу я, поднимая глаза.
– О, хотелось бы верить, – произносит Кристиан, глядя на меня сверху вниз. – Признайся, ты страшно разозлилась на меня.
– Да.
– Не помню, чтобы кто-нибудь, кроме родных, на меня злился. Мне это нравится.
Подушечками пальцев он проводит вниз по моей щеке. О боже, его близость, его волнующий запах! Мы собирались поговорить, но сердце стучит как бешеное, кровь вскипает, страстное желание охватывает все тело. Кристиан наклоняется и проводит кончиком носа от плеча к уху, а его пальцы зарываются в мои волосы.
– Мы собирались поговорить, – шепчу я.
– Позже.
– Мне так много нужно сказать тебе.
– И мне.
Он нежно целует мою мочку. Потянув за волосы, запрокидывает голову назад, открывая доступ губам к моему горлу. Нежно покусывая кожу, Кристиан впивается в горло поцелуем.
– Я хочу тебя, – шепчет он.
Застонав, я сжимаю его в объятиях.
– У тебя месячные? – спрашивает Кристиан, не прерывая поцелуя.
О черт. Он видит меня насквозь!
– Да, – смущенно отвечаю я.
– Болезненные?
– Нет. – Я краснею. «Боже…»
Он отрывается от моих губ и смотрит на меня сверху вниз.
– Ты пьешь таблетки?
– Да.
Почему я чувствую себя так униженно?
– Идем, примем ванну.
О нет…
Кристиан берет меня за руку и ведет в спальню, большую часть которой занимает огромная кровать с изысканными драпировками, но мы проходим дальше. Ванная комната – мрамор и аквамарин – состоит из двух помещений. Во втором ванна с каменными ступенями, в которой легко поместились бы четверо. Пар поднимается над пеной, вокруг установлены каменные сиденья. Мерцают свечи. Ох… выходит, он зажег их, пока разговаривал по телефону.
– У тебя есть заколка?
Я недоуменно смотрю на него, шарю в кармане джинсов и вынимаю оттуда резинку для волос.
– Подними волосы, – говорит он мягко.
Я повинуюсь.
От тепла и влаги блузка липнет к телу. Кристиан наклоняется и закрывает вентиль, затем ведет меня в первое помещение и ставит перед зеркалом в пол напротив раковин, а сам становится за спиной.
– Подними руки, – шепчет он сзади. Я послушно поднимаю руки, и он стягивает блузку через голову, оставляя меня обнаженной до пояса. Не отрывая от меня глаз, Кристиан расстегивает пуговицу моих джинсов и дергает молнию.
– Я собираюсь трахнуть тебя в ванной, Анастейша.
Он целует меня в шею. Я склоняю голову набок, чтобы дать ему больший простор. Присев, Кристиан медленно стягивает с моих ног джинсы и трусики.
– Подними ногу, теперь другую.
Вцепившись в край раковины, я делаю, как он велит. Теперь я полностью обнажена, а он стоит на коленях позади меня, целуя и слегка покусывая мои ягодицы. Дыхание перехватывает.
Затем Кристиан встает и смотрит на меня в зеркало. Мне очень хочется прикрыться, но я преодолеваю искушение. Он накрывает мой живот своей ладонью.
– Не отводи глаз. Ты прекрасна… А теперь смотри, как ты чувственна.
Он берет мои ладони в свои, продевает пальцы, и кладет обе ладони на живот.
