– Ваша дерзость не знает пределов, мисс Стил. Лучше пейте свой чай.
На столе «Твайнингс», мое сердце поет. «Вот видишь, он не забыл», – изрекает подсознание. Я сажусь напротив Кристиана, упиваясь его красотой. Смогу ли я когда-нибудь насытиться этим мужчиной?
У двери гостиной Кристиан подает мне толстовку.
– Пригодится.
Я удивленно смотрю на него.
– Бери, не пожалеешь, – усмехается Кристиан, чмокает меня в щеку и, взяв за руку, выводит на улицу.
Предрассветный воздух встречает нас прохладой. Гостиничный служащий протягивает Кристиану ключи от шикарной спортивной машины с откидным верхом. Я вопросительно смотрю на него – он усмехается.
– Иногда приятно быть мною, – говорит Кристиан с хитрой и самодовольной улыбкой, описать которую я не в силах. Когда ему приходит охота быть беспечным и игривым, Кристиан неотразим. Он с преувеличенно низким поклоном открывает для меня дверцу, и я забираюсь внутрь. Кристиан в прекрасном расположении духа.
– Куда мы едем?
– Увидишь, – усмехается он, запуская мотор и выезжая на Саванна-парквей. Запустив GPS-навигатор, он нажимает кнопку на приборной панели, и классическая музыка заполняет салон.
Нас берут в плен нежные звуки сотен скрипок.
– Что это?
– «Травиата». Опера Верди.
Господи, как красиво.
– Травиата? Знакомое слово, не помню, где я его слышала. Что оно означает?
– Буквально падшая женщина. Опера написана на сюжет «Дамы с камелиями» Александра Дюма-сына.
– Ах, да, я читала.
– Не сомневался.
– Обреченная куртизанка. – Я ерзаю на роскошном кожаном сиденье. Он пытается что-то сказать мне? – Какая грустная история.
– Слишком тоскливо? Хочешь сама выбрать музыку? С моего айпода. – На лице Кристиана уже знакомая мне ухмылка.
Я нигде не вижу его айпода. Кристиан пальцами касается панели, и на ней возникает плей-лист.
– Выбирай.
Его губы хитро кривятся, и я понимаю, он меня испытывает.
Наконец-то я добралась до его айпода! Я пробегаю глазами по списку, выбираю отличную песню и нажимаю на воспроизведение. Никогда бы не подумала, что он фанат Бритни. Клубный микс и техно оглушают, Кристиан делает звук тише. Возможно, слишком рано для Бритни с ее взрывным темпераментом.
– Это «Toxic», нет? – морщится Кристиан.
– Не понимаю, о чем ты.
Я делаю невинное лицо.
Кристиан еще уменьшает громкость, и мысленно я ликую. Моя внутренняя богиня с гордым видом стоит на верхней ступеньке пьедестала. Кристиан сделал звук тише. Победа!
– Я не записывал эту песню, – замечает он небрежно и давит на педаль газа, заставляя меня вжаться в сиденье.
Что? Вот негодяй, он сделал это нарочно! Если не он, то кто? А Бритни никак не допоет. Если не он, кто тогда?
Наконец песня заканчивается, вступает печальный Дэмиен Райс. Так кто же? Я смотрю в окно, внутри все переворачивается. Кто?
– Это Лейла, – отвечает он на мой невысказанный вопрос. Как ему это удается?
– Лейла?
– Моя бывшая загрузила эту песню на айпод.
Дэмиен уходит на задний план, я сижу оглушенная. Его бывшая саба? Бывшая…
– Одна из пятнадцати?
– Да.
– Что с ней случилось?
– Мы расстались.
– Почему?
О господи. Слишком рано, чтобы выяснять отношения. Впрочем, Кристиан выглядит спокойным, даже счастливым и, что важнее, разговорчивым.
– Она захотела большего, – говорит он тихо и задумчиво.
Его слова повисают между нами. Снова это выражение: «хотеть большего».
– А ты нет? – выпаливаю я. Черт, хочу ли я знать ответ?
Кристиан качает головой.
– До тебя мне никогда не хотелось большего.
У меня перехватывает дыхание, голова идет кругом. О боже. Неужели это правда? Выходит, и он, он тоже хочет большего! Моя внутренняя богиня делает обратное сальто и колесом проходит по стадиону.
– А что случилось с остальными четырнадцатью?
«В кои-то веки он разговорился – воспользуйся этим!» – нашептывает подсознание.
– Тебе нужен список? Развод, голова с плеч, умерла?
– Ты не Генрих Восьмой.
– Ладно, если коротко, у меня были серьезные отношения с четырьмя женщинами, кроме Елены.
– Елены?
– Для тебя – миссис Робинсон. – Он снова загадочно улыбается.
Елена! Вот дьявол! У зла есть имя, отчетливо иностранное. Образ бледнокожей черноволосой женщины-вамп с алыми губами встает перед мысленным взором. «Сейчас же выбрось ее из головы!» – слышу я внутренний голос.
– Так что случилось с остальными? – спрашиваю я, чтобы не думать о Елене.
– От вас ничего не укроется, мисс Стил, – в шутку бранится Кристиан.
– Неужели, мистер Когда-у-тебя-месячные?
– Анастейша, мужчине важно это знать.
– Важно?
– Мне – да.
– Почему?
– Я не хочу, чтобы ты забеременела.
– И я не хочу. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.
Кристиан удивленно моргает, затем вздыхает с облегчением. Значит, детей он не хочет. Сейчас или вообще? От его внезапной искренности у меня кружится голова. Возможно, все дело в том, что мы встали раньше обычного? Или в воздухе Джорджии разлито что-то, располагающее к откровенности? Что бы еще у него выспросить? Carpe Diem[11].
– Так что с четырьмя прочими?
– Одна встретила другого, три захотели большего. Однако это не входило в мои планы.
– А остальные?
Кристиан косится на меня и качает головой.
– Так не пойдет.
Кажется, я перегнула палку. Я отворачиваюсь к окну и вижу, как в небе ширится розово-аквамариновая полоса. Рассвет гонится за нами.
– Куда мы едем? – спрашиваю я, с тревогой всматриваясь в шоссе I-95. Пока ясно одно – мы движемся на юг.
– На аэродром.
– Мы возвращаемся в Сиэтл? – восклицаю я. А ведь я не попрощалась с мамой! Боже, она ждет нас на ужин!
Кристиан смеется.
– Нет, Анастейша, мы собираемся уделить время моей второй страсти.
– Второй?
Я хмурюсь.
– Именно. О первой я упоминал утром.
Разглядывая его точеный профиль, я пытаюсь сообразить.
– Вы, мисс Стил, вы моя главная одержимость. И я намерен предаваться ей всегда и везде.
Ах, вот как…
– Должна признаться, в списке моих пороков и странностей и вы тоже котируетесь весьма высоко, – бормочу я, вспыхнув.
– Рад слышать, – сухо замечает он.
– А что мы будем делать на аэродроме?
Кристиан усмехается.
– Займемся планеризмом.
Планеризмом? Я не впервые слышу от него это слово.
– Мы догоним рассвет, Анастейша. – Кристиан с улыбкой оборачивается ко мне, а навигатор велит ему свернуть направо к промышленного вида ангару. Кристиан останавливается у большого белого здания с вывеской: «Брансвикское общество планеристов».
Парить! Мы будем парить в небе!
Кристиан выключает мотор.
– Согласна?
– А ты полетишь?
– Да.
– Тогда я с тобой! – выпаливаю я.
Кристиан наклоняется и целует меня.
– И снова впервые, мисс Стил, – замечает он, вылезая из машины.
Впервые? О чем он? Первый раз в небе? Вот черт! Нет, он же не новичок в планеризме! Я с облегчением вздыхаю. Кристиан обходит машину и открывает мне дверь. Редкие облачка висят на разгорающемся бледно-опаловом небе. Рассвет ждет нас.
Он берет меня за руку, и мы идем к огромной бетонной площадке, где стоят самолеты. У кромки поля нас ждет незнакомец с бритой головой и безумным взглядом. Рядом с ним стоит Тейлор.
Тейлор! Кристиан без него как без рук. Я широко улыбаюсь Тейлору, он сияет в ответ.
– Мистер Грей, пилот буксировщика мистер Марк Бенсон, – говорит Тейлор. Кристиан и Бенсон жмут друг другу руки и углубляются в разговор о скорости ветра, направлении и прочих тонкостях.
– Привет, Тейлор, – тихо говорю я.
– Мисс Стил, – кивает он.
Я хмурюсь.
– Ана, – поправляется Тейлор и заговорщически подмигивает. – В последнее время с ним никакого сладу. Хорошо, что мы здесь.
Никакого сладу? Вот это да! Я тут точно ни при чем! Просто какой-то день откровений! Что-то не так с местной водой? С какой стати сегодня всех тянет излить душу?
– Анастейша, – подает мне руку Кристиан, – пошли.
– До скорого! – улыбаюсь я Тейлору, и он, коротко отсалютовав мне, удаляется к стоянке.
– Мистер Бенсон, это моя девушка Анастейша Стил.
Мы обмениваемся рукопожатиями.
– Приятно познакомиться, – бормочу я.
Бенсон ослепительно улыбается.
– Взаимно, – отвечает он. Акцент выдает англичанина.
Я беру Кристиана за руку, и внутри все переворачивается. Парить в небе! Невероятно! Вслед за Марком Бенсоном мы по бетонной площадке направляемся к взлетно-посадочной полосе. Они с Кристианом обсуждают предстоящий полет. Я успеваю схватить суть. Мы полетим на «Бланик L-23», эта модель не идет ни в какое сравнение с L-13, хотя тут можно спорить. Бенсон будет на «Пайпер Пауни», который уже пять лет буксирует планеры. Все эти подробности ничего не значат для меня, но Кристиан в своей стихии, и наблюдать за ним – истинное удовольствие.
