за другим вылетать те самые глаза, которые мы с Рами (на самом деле она одна) так старательно и долго уничтожали.
Каждый новый глаз улетал вдаль и занимал своё место где-то в этой мгле, а затем становился неким подобием прожектора и злобно освещал землю перед нами, образуя некую тропинку.
— Мы видим правильный путь и без света, — сообщила Мама, отпуская мою руку. — Но для тебя я подсветила дорогу. Лучше не сходи с тропинки.
— А что произойдёт, если сойду?
Мама мрачно ухмыльнулась и потащила Рами за собой. Встревожившись не на шутку, я вприпрыжку последовал за ними. Где-то за спиной раздавался шум боя и в воздух взлетело облако пыли. И откуда у А столько сил…
* * *
Когда мы преодолели тёмную тропинку началось долгое восхождение по спиральной лестнице без поручней, да ещё и с крутыми маленькими ступеньками. Стоит ли говорить, что подъем был не только опасным, но ещё и невероятно утомительным.
Единственная причина, по которой я не жаловался из-за подъема по бесконечной спирали, заключалась в том, что я был в замешательстве, когда Мама небрежно поволокла Рами вверх по ступеням. Я с лёгкостью представил, как она тащит меня за ногу вверх своей второй рукой, собирая моим позвоночником каждый уголок, даже не замедляя хода.
Предоставленный сам себе, я начал размышлять о всём, что я увидел и пережил. Это был единственный способ игнорировать усталость.
Жизнь в Улье явно сопряжена с постоянным риском. Опасности подстерегают арахнидов повсюду: воины постоянно пытаются решить, кто сильнее, внешний мир полон враждебных существ, а те, кто не занимается сражениями, постоянно что-то замышляют или преднамеренно заливают вас холодной водой. Если вам не повезет столкнуться с кем-то социально неловким, то он окажется либо с придурью, либо самым главным убийцей среди Роя. Рассуждая здраво, можно предположить, что Мама действительно совмещает в себе все эти качества. Она явно умеет драться и готова сражаться едва ли не в первых рядах. Она легко подбирает слова, не скупится выражать эмоции, а её «лицо» постоянно разное и живое. За ней хочется следовать, каждый её жест хочется ловить взглядом, а каждая её поза выглядит эффектно. Да даже по лестнице с дохлым (прости, Рами) гигантским пауком в руке она взбирается величественно, освещенная тусклыми красными огнями летающих глаз. И всё же, я уверен "на все сто", что доверять ей нельзя. Если Тифа пошла хитроумием в Маму, то я даже не хочу проверять, насколько страшной может быть яблоня, с которой упало такое яблоко. И это не говоря уже о том, что с ней в комплекте идёт Тень, которая обладает своим собственным нравом и переменчивой натурой.
— Если ты так пристально будешь смотреть за нами, Тень начнёт нервничать. — сделала мне замечание Мама, насмешливо хихикая. Для неё подъем не составляет трудности, а я изо всех сил стараюсь побороть изнеможение.
Надеюсь, причиной моей смерти не станет бесконечная лестница. Будь я покрупнее, я бы признал её достойным противником, вот только у меня подтянутая комплекция, при которой нет чести в подобной гибели.
— И ничего я не буду! — смутилась Тень. — Я привыкла, что на меня все смотрят постоянно. Ты же меня всё время носишь.
— Но обычно смотрят на меня, а этого человека заинтересовала именно ты. — продолжила подкалывать подругу Мама. Раздался знакомый треск сдавливаемой древесины.
Я решил, что стоит оправдаться:
— Не берите в голову, я просто задумался.
— Да, мне докладывали, что ты часто это делаешь. — произнесла Тень, хватаясь за возможность сменить тему. — И о чём же на этот раз?
— О том, что я… завидую вам всем, что ли.
— Э? — кажется, я услышал три разных голоса, удивлённых моим ответом.
Похоже, что Рами действительно пришла в себя и ей на самом деле нравится то, что её тащат вверх, собирая пыль с лестницы, иначе она бы уже поднялась на ноги.
— Ну, может быть мне только кажется… — я замялся под их пристальными взглядами. То, что я хочу сказать, сильно смущает. — Но, несмотря на внутренние конфликты, разницу в характерах и гору трупов снаружи, которую мне еще предстоит воскресить…
— Не переживай, я уже распорядилась там убраться. — перебила меня Мама. Не помню, чтобы она куда-то уходила или кому-то что-то приказывала. — Ну давай, не томи. Что ты хотел сказать?
— …Кхм. Ну… это… — Чем больше слушателей, тем сложнее сказать что-то подобное. — В общем, для меня вы похожи на настоящую, любящую семью. Вы все разные, но живете вместе. У вас есть проблемы, но вы преодолеваете их вместе. Даже Мама и Тень так близки, что похожи на родных сестёр, хотя это только первое впечатление.
Девушки задумались только цокот наростов-каблуков на ногах Мамы нарушал тишину.
— Но разве… это не нормально? — спросила Рами, вставая на лапы и переползая на стену, чтобы освободить мне место для подъема. — Разве так не в каждой семье?
Тут уж мне нечего ответить. Я не знаю. Когда смотришь со стороны, кажется, что все счастливы, что у всех всё идет гладко, и это только ты сталкиваешься с трудностями.
Мама попыталась приглушить смешок, но когда ей это не удалось, она звучно рассмеялась.
— Нет, Рами, это не так. У людей есть дружные семьи, но даже они не такие, как мы. Мы живем одной семьёй, потому что считаем себя одним организмом, одним Роем. Для нас важно, чтобы большая часть Роя жила и процветала. Но люди… — Мама задумалась, бросая на меня косые взгляды. — …каждый из них думает только о себе. Каждый человек слаб сам по себе, поэтому они собираются в группы, чтобы им было легче, а не потому, что для них это естественно, как для нас.
— Кажется, ты говорила, что мало знаешь о подобном. — напомнил я.
— Это была Тень. И она точно врала. — отмахнулась от меня Мама. — Люди всегда думают о себе отдельно от других, в то время, как мы мыслим, как часть Роя. Поэтому мы почти не совершаем глупых эгоистичных поступков. Поэтому мы не предаем друг друга и живём… не без конфликтов, но дружно…
Так ли это? По словам А, тут настоящее змеиное гнездо. К тому же, полчаса назад мы сражались друг с другом из-за вполне себе эгоистичного решения одной особы. Во мне понемногу начало вскипать недовольство. Возможно, потому что она отчасти была права, пусть и сильно обобщая.
— Люди способны оправдать любую измену, или предательство. Если им будет нужно, они способны позабыть о кровных узах, долге, чести. Они способны отказаться от всего ради своих идеалов. —
