вполоборота. — Приношу извинения за мою подругу. Она так и не смирилась с тем, что я увела у неё мужчину.
Тень сжалась, словно пытаясь сдавить Маму целиком. Я даже услышал лёгкий треск гнущейся древесины, как когда на паркетную половицу наступил кто-то тяжелый. Странно, на ощупь она была весьма мягкой для дерева.
— В общем, — продолжила Мама, игнорируя давление. — Все её угрозы про убийство и прочее — это сущий фарс. Мы тебя не тронем.
Это были важные слова. Тень несколько раз нападала на меня так, словно хотела прикончить по-настоящему. Я ощутил облегчение, причем такое, что мои ноги тут же подкосились. Упав, я так и остался сидеть на земле.
— То есть всё это было по Вашему плану?
— Ну что ты, можешь опустить уважительный тон. — Мама подняла несуществующие брови. — Когда я спала, Тень воспользовалась моими тревогами и взяла тело под контроль, погрузив меня в беспробудный сон. Я всё видела, всё чувствовала, всё понимала, но действовать не могла. Поэтому я скажу тебе честно — всё было чертовски не по плану.
Тогда почему…
— Тогда почему ты всё равно оставила Тень себе? — раздался голос А, которая вновь появилась из ниоткуда. Её тело покрывал новый халат с короткими рукавами, из-за чего она не могла найти, куда спрятать уцелевшую руку и нервно водила ею по полам одежды. — Она поставила под угрозу нас всех. Она…
— Это не её вина, а моя. Когда она стала такой, она перестала контролировать свои желания, а я на мгновение дала слабину. — Меланхолично ответила Мама, которая явно взяла за привычку перебивать других, чтобы они не сказали лишнего. — Она такая же, как и я. Надеюсь, когда-нибудь и ты сможешь понять, что мы чувствуем.
Для А этого ответа явно было недостаточно. Она через слишком многое прошла, чтобы просто смириться.
— Но…
— К тому же, мы можем закрыть глаза на произошедшее благодаря его присутствию. — Мама бесцеремонно ткнула пальцем в меня, но тут же вспомнила про манеры. Расплывшись в улыбке, она подошла ко мне и одной рукой подняла меня, поставив на ноги. — Тебя, кажется, Олег звали? Отличное имя. У меня есть дочь, которую зовут, как тебя, но задом наперед…
Она наклонилась так, чтобы наши головы оказались на одном уровне, а затем положила мне руку на плечо по-панибратски, как какой-нибудь бандит, который пытается оттащить тебя в закоулок. Я сразу же понял, что сбросить с себя ни руку, ни Маму, я не смогу. Она болтала без умолку, постоянно меняя темы. В процессе она прохаживалась по разрушенной зале, игнорируя следы сражения.
А шла немного позади нас, закатив глаза. Похоже, поток слов, который на меня извергается сейчас, ей до боли знаком. За разговором, мы прошли мимо Рами, которая так и не оправилась. Мама продолжила болтать, как ни в чём не бывало, но Тень пристыженно отвела глаза. Это стало заметно из-за того, что Маме пришлось потратить несколько мгновений, прежде, чем её лицо и лицо маски снова совпадут. Немного ускорив шаг, Мама пролепетала "Ей не привыкать, пусть отдыхает", а затем продолжила нести какую-то чушь про то, что новые поколения становятся умнее, но ленивее.
— …но давай немного поговорим и о чём-то важном. — снова сменила тему обсуждения Мама. Она заигрывающе выводила пальцем круги на моей рубашке, но никакой положительной реакции это у меня не вызывало. Напротив, мне стало тяжело дышать. — Я знаю, что тебе пришлось тяжело. Мои дочери не умеют себя вести, а у Тени давно зуб на людей…
— Да не то, что бы… — говорила моими устами гордость, но скопившаяся в теле усталость говорила совсем об обратном. Мама не преминула указать мне на несоответствие между словами и реальностью. Она немного надавила на плечо и мои ноги тут же снова подкосились.
— Когда-нибудь, я пойму, почему вы, люди, пытаетесь казаться чем-то большим, чем вы на самом деле являетесь. — задумчиво пробормотала Мама. — У тебя нет камней, а сам ты такой хрупкий, что мне даже не верится, что в наше время такие, как ты, ещё существуют. И всё же, я могу попросить о таком одолжении только тебя.
Мама выставила руку вперед и указала пальцем на обезглавленный труп одной из Сестёр.
— Верни мне моих дочерей. — Её интонация не предполагала отказа, но она всё равно добавила. — Пожалуйста.
Ах да, всё к этому и шло.
Ничего не произнося вслух, я тяжело вздохнул, снял руку Мамы с плеча (Или так бы это выглядело со стороны. На самом деле, это Мама мне позволила её снять.) и присел рядом с телом, из которого разливалась пахучая зеленая жидкость.
— Вот, держи. — А вновь появилась там, где я её не ожидал, а затем протянула мне голову убитой.
Я молча взял голову девушки. Она оказалась намного тяжелее, чем я себе представлял. На её лице застыло выражение непонимания, которое возникло за мгновение до внезапной кончины. Как только я её коснулся, мои руки засветились, а я в панике начал приделывать голову к телу, пока она не ожила отдельно от тела. Боюсь, что девушки-жуки не оценят все прелести жизни в банке с формалином, будучи простой говорящей головой.
— Когда Мама берет кого-то под прямой контроль… — спросил я, разглаживая волокна на месте удара, словно пластилин. Наверняка, это было не обязательно, но мне хотелось сделать для этой девушки чуть больше после всего, что она пережила. — Помнит ли одержимая девушка, что произошло?
— Обычно они не вспоминают. — беззаботно пожала плечами Мама. — А если и вспоминают, то не сразу.
Значит этой Сестре не повезло вдвойне. Представьте, что у вас время от времени возникают провалы в памяти и вы время от времени не понимаете, где находитесь. Страшно, правда? А теперь представьте эмоции, которые вы будете испытывать, проснувшись ровно за секунду до или после того, как вам отрубят голову. Нет ни мгновения на реакцию. Ни единой секунды, чтобы оценить обстановку. Один удар — и всё. И этой девушке пришлось пережить подобное. Хотя «пережить» — это не очень уместное слово, но я помогу этому слову воплотиться в реальность.
Как и большинство Сестёр, девушка обладала привлекательной внешностью. Ухоженные каштановые волосы формировали аккуратно уложенное на один бок каре, но, в отличие от Рами, с зачесанной чёлкой из-за чего лоб казался широким. Ровные, почти симметричные, черты лица никак не выделялись среди остальных девушек-арахнидов, разве что её кожа отдавала болезненным зеленоватым оттенком. Кажется, она приходит в себя. Её глаза-изумруды снова пришли в движение, сперва осмотрев комнату, а затем уставившись на
