– Он же чахоточный был? – вздохнул инспектор и потер переносицу. – Ну вот, от этого и помер. Естественная смерть, не подкопаешься. Перенервничал – и готово, кровотечение открылось, к примеру, ну да я медика спрошу… А вот и этот ножичек…
– Не притрагивайтесь! – схватил я его за руку. – А то начнете еще вещдоки присваивать… Тело нужно вынести, а комнату закрыть и дождаться специалистов из Отдела, пусть они обезвреживают эту штуку! Они все равно уже выехали, завтра, – я взглянул на часы, – точнее, уже сегодня к вечеру будут.
– Да, так и сделаем, – согласился Рассел.
– А мне теперь зато не скучно, – сообщил Генри Уоррен, проявившись в углу.
– Да сгиньте вы наконец!
– Не-ет, без пригляда весь дом растащат, – сказал он. – Я подзадержусь. Хочу посмотреть на лица родственничков, когда все откроется! Ну и парня порасспрошу, он в искусстве разбирается…
Бросив эту непонятную реплику, он исчез, а инспектор помотал головой и сказал тоскливо:
– Когда же я от вас отделаюсь?
Следующие часы мы провели в полицейском управлении.
Рассел решил покончить со всеми формальностями разом, так что ему пришлось допрашивать всех причастных, составлять протоколы, писать объяснительные…
Зато, надо отдать ему должное, инспектор таки договорился с коронером, и по бумагам причиной смерти значилось легочное кровотечение из-за скоротечной чахотки. Остальные смерти списали на проклятие, и дела благополучно закрыли. Все равно кара уже, так сказать, пала на голову виновного. А лишнее перетряхивание грязного белья никому не на пользу.
В общем, тягомотина продлилась до четверти девятого, а в Эбервиль-хаус мы вернулись в десятом часу.
– Дом, милый дом, – пробормотал Дэйв, стаскивая шляпу, и прикрыл ладонью широкий зевок. – Уф, как я устал!
Бейнсы жались друг к другу, кажется, еще не вполне осознав, что все закончилось – и что Дэниела больше нет… Только Эстер разрывалась между отцом и женихом.
В столовой скучал молоденький сержант. При нашем появлении он вскочил, зачем-то одернул форму и доложил нервно:
– А вас тут ожидают!
Из-за стола поднялась миссис Фостер, одетая в твидовый костюм с розовой блузкой.
«Ее только и не хватало!» – подумали мы с Майей хором.
– Здравствуйте! – сказала миссис Фостер чуточку смущенно и улыбнулась. – Извините, что я врываюсь вот так, без предупреждения, но я принесла вам кое-чего к завтраку.
Она указала на стол, где красовалась корзинка с пирожками и несколько свертков, издающих аппетитный запах.
В другой день они, несомненно, вызвали бы живейший интерес, но сейчас у нас всех оставались силы лишь добраться до постели.
Улыбка сползла с лица миссис Фостер, когда она рассмотрела нашу пеструю и донельзя унылую компанию.
– Спасибо, – сказала Хелен вежливо и добавила с некоторым сомнением: – Полагаю, можно хотя бы выпить по чашке чая.
Даже она выглядела растрепанной и одета была весьма небрежно. И неудивительно, если вспомнить ночные события.
А мистер Бейнс вдруг шагнул вперед, почти упал в кресло и закрыл лицо руками.
Никогда бы не подумал, что Бейнс-старший может плакать. Однако плакал, и еще как, отмахиваясь от подносимых дочерьми стаканов с водой, сердечными каплями и виски.
– Боже мой, что стряслось? – воскликнула миссис Фостер.
– У него сын умер, – тактично ответил Дэйв. – Чахоточник.
– Какое несчастье! – всплеснула она руками. – Мистер Бейнс, примите мои соболезнования…
– Ему бы лучше чего-нибудь крепкого принять, а он не хочет, – сказал Маккинби.
– Сейчас захочет, – пообещала миссис Фостер решительно и отобрала у Эстер стакан. – Ну, давайте, немножечко, вам нужно успокоиться…
Я понял, что Бейнс оказался в надежных руках.
– Кхм, – откашлялся я, дождался, пока все посмотрят на меня и сообщил: – Завещание я оглашу за вечерним чаем. А теперь, полагаю, всем нам нужно отдохнуть.
Наследники покивали и по одному или группами разошлись по своим комнатам. Только Тоби напросился к Бейнсу-старшему, потому что не желал оставаться в комнате, в которой умер его сводный брат. Заодно, сказал он, присмотрит, а то вдруг отчиму снова станет плохо? Перед лицом трагедии были позабыты все разногласия в семействе Бейнс…
Кажется, роль сиделки не отказалась бы взять на себя миссис Фостер, но под ледяным взглядом экономки стушевалась и, пробормотав что-то о необходимости присмотреть за работниками, удалилась.
Я же дождался, пока все разойдутся, и ушел к себе в коттедж – привести себя в порядок и переодеться. Как я уже упоминал, при моей рыжине щетина выглядит омерзительно, а возможности побриться вечером у меня не нашлось, со всеми этими засадами и расследованиями.
Ну а потом, тяжело вздохнув, я снова побежал в Эбервиль-хаус. Быть может, стоило вздремнуть часок-другой, но… Я привык подолгу обходиться без сна, и если уж последняя ночь пошла псу под хвост, попытаюсь урвать хотя бы утро.
Майя, однако, моего мнения явно не разделяла, потому что мне пришлось долго скрестись в дверь, прежде чем я услышал:
– Пошел вон!
Пришлось принять человеческий облик и тихонько постучаться.
– Я сказала – пошел вон, – повторила Майя. – Я сплю!
– У меня к вам деликатный разговор, – сказал я негромко.
– А он не может обождать?
– Нет. Это касается кошки.
Мой расчет сработал: прозвучали легкие шаги, и дверь распахнулась. Я бдительно огляделся и почти внес Майю в комнату, после чего запер дверь.
– Вы, кажется, хотели о чем-то поговорить, а не лапать меня! – сердито высвободилась она.
– Да, но вы стоите босиком и… гм… не одеты, а пол не такой уж теплый, – выкрутился я.
– Хорошо, я лягу, – согласилась Майя и в самом деле легла, укрывшись до подбородка. – Что у вас? Говорите, наконец!
– Я только хотел сказать, что не сообщил в Отдел о вашей кошке, – тихо сказал я. – Сами понимаете, чем это могло закончиться. Сегодня к вечеру приедут сотрудники – разбираться с проклятием Уоррена и камнем, и если бы кто-то о чем-то прознал, я не сумел бы им помешать забрать ваш артефакт, скажем, для исследования его свойств. А это исследование может затянуться на целую вечность, сами понимаете, здесь не имели дела ни с чем подобным.
Майя молчала.
– А как вы объяснили им то, что страж камня вас не убил? – спросила она наконец.
– Сказал, что это ваши личные способности. А поскольку вы гражданка другой страны, то они могут, конечно, попросить вас о содействии, но принудить права не имеют. Хотя сам я попытался бы, конечно, – честно сказал я.
– То есть?
– Попробовал бы убедить вас остаться, – пояснил я. – Может, обманом, может, даже силой: поднял бы связи – и вам запретили бы выезд из страны до выяснения всех обстоятельств…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
