и низким бархатным голосом. Она пела, словно вит, и танцевала, точно мортем. Носила широкую юбку, топ с высоким горлом без рукавов и сандалии. Всё белое, точно облако в погожий день. Иногда она, как сегодня, надевала браслеты из золота с выдавленными на них солнцами и опаловый гарнитур из перстня, массивного колье и браслетов. Всё состояло из кругов и солнц. На талии красовался бумеранг. “Сверкающая, — подумала Эрика. — Сверкающая красота.”
И, тем не менее, стоило Хуану подойти к ней, как жрица померкла. Жрец был одет в тонкую удлинённую куртку из гладкой кожи, штаны, сапоги до середины голени, плащ с вышитыми на нём серебряными драконом и солнцем. Он также носил бумеранг. Но главным оружием Верховного жреца служила пика с белоснежным древком, украшенным белыми опалами.
Все вместе жрецы Хранителя царства Живых ослепляли. Вздрогнув, Верховная жрица Эрбы отвернулась. Не стоило так долго смотреть на рыжие кудри Хуана, иначе она рисковала забыть, зачем прибыла сюда.
Побродив взглядом по амфитеатру, Эрика выбрала объектом изучения представителей клана Хранителя царства Мёртвых. Те оделись во всё чёрное. Верховную жрицу звали Жанна. Это худая женщина с короткими, подстриженными под мальчика, седыми волосами носила чёрный комбинезон, скрывавший целиком руки и ноги, невысокие сапоги и плащ, державшийся на пряжках в форме хвостов скорпиона. Жанна напоминала дикую кошку. Ей следовало бы стать жрицей Деайи. Тогда бы она внушала любовь и страсть. Но вместо этого выбрала поклонение Смерти. Она носила сюрикен в форме двух соединённых полумесяцев, выкованный в пламени царства Мёртвых. Со спины под плащом таился хлыст с ручкой из эбенового дерева. Похожие хлысты носили двое младших жрецов: Колин и Чингиз.
Колин прибыл с Коралловых островов. Никто не знал, когда родился. Каждый раз жрец называл разные даты. Иногда ему было сорок, иногда сто. Колин много улыбался и шутил. Для многих он являлся добрым дедушкой. Маг рассказывал сказки и носил чёрные бархатные мантии. Чингиз отличался от него абсолютно во всём. За обыкновенно красные одежды его прозвали Красным скорпионом. Правда, для консилиума он надел жилет и штаны не из красной, а из чёрной кожи. Утверждали, что он мастерски обращался с кнутом и, в отличие от остальных жрецов, регулярно его использовал. Община Красного скорпиона находилась в Великой пустыне Севера. Известность этот маг получил из-за своего метода казни. Врагов он закапывал в песок по самую шею, а затем рассекал их лицо одним метким ударом кнута. Эрика поёжилась. Слава богам, они находились на одной стороне.
Неожиданно внимание жрицы привлёк взрыв смеха у входа в колизей. Там расположились жрецы Лоттариокки и жрицы Либерии. Шутил в основном Лука. Этот парень в зелёном камзоле, расшитом чёрными кинжалами, с плащом из чёрного атласа, держащегося на двух кошачьих мордочках, умел завоевать внимание. Он много говорил на консилиуме, правда, чаще отшучивался, но, когда приходило время, всегда делал выбор, не признавая полумер. Либо чёрное, либо белое, либо всё, либо ничего. Что скрывалось в этой черепушке? Эрика мысленно пожала плечами, кто знает.
Когда смех стих, заговорил другой жрец бога Огня и Веселья — Леон — высокий, крепкий мужчина с россыпью золотых кудрей. Его жрица Эрбы видела уже не первый раз. Около десяти лет назад Леон посещал Каннингем и останавливался в лагере эрбианцев. Он вёл себя предельно вежливо и излишне тактично. Эрика так и не поняла, почему. Хорошего впечатления на неё это не произвело.
Рядом с Леоном сидел маг, которого жрица впервые увидела всего пару дней назад. Прибывшие вместе с Эрикой маги говорили, что зовут его Линдон, что живёт он в Эдении, что община его рядом с каким-то озером, и что избрали его всего полгода назад, когда предыдущий жрец скончался от кровавого кашля. Говорили также, что Линдон добр и бескорыстен, что он настоящий вит, и что детям он ни за какие деньги не причинит никакого вреда, только взрослым. Линдон действительно казался невинным, пухлое доброе лицо, коралловые губы, изогнутые в приветливой улыбке. Он оделся в камзол из тёмно-зелёного бархата, который выгодно оттенял его светлые, сияющие глаза. При других обстоятельствах Эрика полюбила бы его. Но он точно не собирался убивать Манорока и Роталлеба, а это делало его врагом для неё и её мира. Хорошо, что решающее слово всё равно оставалось за Лукой. Хоть он и жрица никогда не были друзьями, но он мыслил, как политик. И, конечно, он понимал, что Король и Воин рано или поздно уничтожат магов. Так не лучше ли убрать их фигуры с доски прежде, чем они станут по-настоящему сильными?
Либерианки рядом с ними тоже рассуждали здраво. Они верили в легенды о Великих спасителях, но также верили, что спасти себя они должны сами. С ними, как и со многими другими, Эрика поговорила до начала второго дня переговоров. И три жрицы Либерии согласились с её доводами. Ещё во время первого голосования Верховная жрица заметила, что младшие не одобрили решение Литы. Они не возражали открыто, но как только оказались в своей резиденции, высказали всё, что думали. Лиана, прекрасная элонянка с огненно-рыжими волосами, облачённая в нежно-голубое платье, расшитое белым золотом и бриллиантами, сказала:
— Я уважаю тебя, сестра моя, но ты совершила ошибку. Драконов нужно убивать в детстве. Потом это становится мортемовски сложно.
Седовласая Лейла быстрым изящным движением скинула с плеч шерстяное пончо, обнажая белоснежные плечи и тонкие ключицы, и вкрадчиво прошептала:
— Лита была права, отказавшись совершать злодеяние сразу. Мы не монстры. Мы жрицы богини Свободы и Выбора.
— Но ты ведь не думаешь, что мы должны оставить их в живых? — фыркнула элонянка.
— Я думаю, что мы можем изменить своё решение на следующем собрание, — Лейла села в бархатное кресло и хитро улыбнулась.
— То, что вы говорите, сёстры, — Верховная жрица покачала русоволосой головой не в силах подобрать слова. — Это ужасно…
И тем не менее, Лита много думала об этом, она сомневалась. В конце концов, по словам Эрики, Манорок и Роталлеб были просто детьми. Они, возможно, и не подозревали о своей силе. С другой стороны, в своих руках Лита держала сотни жизней. Что если милосердие и вера в то, что Хранители послали их в этот мир не случайно, приведут к гибели всех, кого жрица знала и любила, всех, кого она поклялась защищать? Голова Литы полнилась сомнений, и Эрике нравилось думать, что именно она подтолкнула Верховную жрицу Либерии к правильному решению.
Теперь Лита стояла, облачённая в свою шикарную мантию цвета утренней зари, в диадеме из бриллиантов и
