а еще попросила сохранить в тайне. Она хотела, чтобы вы знали, что она была готова к этому.
– В восемнадцать лет невозможно быть готовой к смерти, – произнес Артур.
– Тим, она не хотела, чтобы ты страдал, – говорила Мерьем, дотронувшись до плеча парня.
Он вдруг посмотрел на нее и произнес:
– Ты все врешь, она спит.
– Тим… Умоляю, не надо. Она не хотела, чтобы ты был таким.
– А я не хотел, чтобы она умирала. Почему никто не сказал мне? Почему?
– Что бы ты сделал?
– Замолчи. Она жива, просто очень устала.
– Тим, она любила тебя так сильно, что не хотела огорчать. Она с самого начала знала, на что идет и чем все закончится. Она была сильной всегда. Ты тоже должен быть сильным, – говорила Мерьем, сама не веря в то, что произносили ее высохшие и покрывшиеся тонкой дававшей трещины пленкой губы.
– Ты должна была мне сказать, – тихо ответил брюнет, кое-как находя силы для этого.
– Я обещала ей.
– Она жива… – прошептал Тим, начиная осознавать бессмысленность этих слов.
К телу приблизился Артур и присел на корточки, взяв в руку тонкое запястье девушки и попытавшись нащупать пульс, которого не почувствовал.
– Пульса нет, – грустно произнес он и отошел от тела, чтобы дать возможность приблизиться к ней другим.
Мерьем перестала пытаться сдерживать слезы и заплакала навзрыд. Тим с абсолютно сухими ничего не выражающими глазами смотрел на тонкие губы, аккуратный нос, темные брови и закрытые глаза той, что дороже ему всего на свете. Он больше не укачивал ее, но все его тело тряслось с невероятной силой. Казалось, что он сам сейчас умрет, скорбя над телом любимой. Внутри него не было ничего, что бы выразило в нем человека, а не труп, каким он хотел бы быть сейчас. Он потерял двух людей, за которых бы не задумываясь отдал жизнь. Он потерял лучшего друга, брата, с которым провел всю свою жизнь. Он потерял свою первую и, как ему казалось, единственную любовь, которая отвечала ему взаимностью, несмотря на его низкое положение. Выжить и остаться в трезвом рассудке ему помогала надежда на то, что все ошибаются, и совсем скоро Элла откроет глаза и обнимает его в ответ.
Пару минут продолжалось немое горе, в котором слышались рыдания Мерьем и Розэ, но его прервал голос Артура:
– Нужно отвезти ее домой, к родителям.
– Да, он прав, – вытерев слезы, сказала Мерьем. – Мы должны сейчас же отправиться на Воздух.
Все встали и приготовились идти, а Тимур продолжал молча и бездвижно сидеть, обнимая тело Эллы.
– Тим, пожалуйста, – произнесла Мерьем.
Парень никак не реагировал, тогда девушка подошла к нему сзади, обняла и тихо сказала на ухо:
– Нужно отвезти ее домой. Ты сможешь быть рядом с ней все это время. Ее родителям будет очень больно, но мы не можем держать их в неведении. Пожалуйста, поднимайся.
Парень медленно встал и пошел вперед по темному каменному коридору, на трясущихся, но не от усталости, а от душевной боли руках, неся безжизненное тело любимой.
– Где Маг? – спросил Артур.
– Она уничтожила его. Его больше нет. Элла победила, – ответила Мерьем и пошла за Тимуром.
Молчаливое трагическое возвращение стало нежеланной традицией на этом корабле. Вместе с Артуром в помещении, предназначенном для управления воздушным судном, были Лин и Розэ, а в пассажирском отсеке на одном из мест сидел Тим. Элла находилась у него на коленях, ее ноги неестественно свисали в проходе, а голова нежно лежала на плече парня, обнимавшего ее кукольное тело. Воин не мог наглядеться на нее. Мерьем сидела напротив и с тоской смотрела на мертвую лучшую подругу и потерявшего свою любовь друга детства. Она не могла найти ни одного нужного слова, которое могло бы хоть как-то помочь Тимуру. Девушка сама нуждалась в помощи, что она могла дать ему?
– Прилетели, – вдруг объявил Артур.
– Тим, нужно идти во дворец, – снова коснувшись плеча парня, сказала Мерьем.
Воин с Эллой на руках, сойдя с корабля, оказался около шикарного искрящегося своей изысканностью и красотой дворца, в котором его ненавидели. Во время полета он подумал о том, что Мерьем права: король и королева будут убиты горем, узнав о смерти единственной дочери, поэтому он не имеет права ставить свои желания и неприязни выше родительской любви.
Артур, как житель Воздуха, шел впереди, разговаривая со стражниками, которые, увидев принцессу, тут же расступались и низко кланялись Тиму, державшему ее на руках. Вскоре они встретили того самого неприятного мужчину, раскланивавшегося перед Эллой в первый визит Тимура, Саши и Руслана на Воздух. Он с неприязнью посмотрел на парня, но увидев Эллу, тут же лишился дара речи и убежал в тронный зал, в котором сейчас были король и королева, несмотря на позднее время суток. Другой слуга предложил Тиму, чтобы Эллу взял на руки кто-то из слуг, но он отказался, не желая ни на минуту расставаться с любимой.
Когда двери тронного зала открылись, парень вошел первым, наплевав на мнение о нем правителей планеты и чувствуя необходимость быть рядом с ней каждую минуту, хоть Элла и не могла ощутить его присутствие.
Королева вскрикнула от ужаса и кинулась к дочери. За парнем тут же вошли двое слуг, принесших небольшую тахту, на которую попросили положить принцессу. Поняв, что он должен отпустить ее, хоть и сам того совсем не желал, Тим отошел в сторону и дал родителям оплакать тело дочери. Друзья остались за дверями тронного зала, но Тимур не собирался уходить. Он с печалью смотрел на кричавшую от боли королеву, опустившуюся на колени рядом с телом дочери, и пусто глядящего на Эллу короля, сердце которого разорвалось в тот момент, когда слуга сказал ему о прибывших.
– Как это произошло? – через несколько минут неутешного горя спросил король, посмотрев на Тимура.
– Она уничтожила Мага, – ответил парень. – Она победила.
– Ты был там?
– Да.
Вдруг к нему повернулась и королева, глядевшая красными опухшими заплаканными глазами на этого просто одетого статного парня. Тим почувствовал какое-то странное напряжение, но это не отталкивало его. Тут королева бросилась к парню и обняла его, произнеся:
– Спасибо тебе, сынок.
Тимур потерял дар речи и только слабо обнял женщину, во многом похожую на Эллу, в ответ.
– Прости нас, мы были несправедливы к тебе, – причитала королева. – Спасибо, что был с ней, спасибо.
В это время король встал на колени перед дочерью и своей большой все еще сильной рукой провел по ее бледной щеке, обронив несколько слез, пока жена не видела. Когда королева отпустила Тима, король быстро вытер лицо и посмотрел на парня. Тот тут же заметил это и встал на колени, а после произнес:
– Прошу, позвольте мне остаться с ней до… похорон.
Последнее слово далось ему огромной ценой, но он должен был дать понять
