Улица, ведущая к стадиону, на несколько миль была запружена транспортом. Только на последнем участке пути Эйнджел заметила три автомобиля, набитых пинками, но ни в одном из них не увидела радостных, возбужденных в ожидании предстоящего зрелища лиц. Машины ехали с задраенными окнами и дверьми, напоминая Эйнджел танки, направляющиеся в зону боевых действий.
На лицах их водителей, казалось, было написано: «Не нравится мне все это, ох, как не нравится».
Странным было и то, что по мере приближения к «Хантердрому», количество фанатов-пинков сокращалось. Впереди возвышался купол стадиона, похожий на срезанную сферу поблескивающего черной кожей. К нему стекался многотысячный поток болельщиков. Частицей этого потока, основную массу которого составляли поросшие шерстью существа, приткнувшие свои автомобили на автостоянках, была Эйнджел.
За полчаса до начала игры, в тот момент, когда Эйнджел подходила к воротам, купол стадиона ожил. Как она и ожидала, это была реклама пива. Снаружи купола имелся гигантский дисплей для показа рекламы, внутри — самый большой на Западном Побережье голографический экран.
Как только Эйнджел вошла в ворота, над ее головой зажглось изображение двадцатиметрового тигра, который принялся потягивать пенящийся напиток из огромной кружки.
Эйнджел, опустив карточку билета в считывающее устройство, испытала минутное замешательство. Вдруг после всей этой фигни, этой обработки, карточка не станет читаться? Не прицепится ли оператор к той закодированной информации, за которой, похоже, охотится вся Америка?
Но тревожное ожидание продлилось всего мгновение. Молодой пес, прочитавший билет, указал ей направление, куда ей следовало пройти, — вверх и налево.
Она прошла мимо киосков с напитками и бутербродами. Очереди были такими длинными, что те, кто стоял в конце без сомнения пропустят половину первого периода. Эйнджел решила не задерживаться здесь, поскольку из-за пропитавшего воздух аппетитного запаха горячих сосисок и жарящегося мяса, у нее потекли слюнки и засосало под ложечкой.
Несмотря на толпы народа, Эйнджел. все-таки пробилась к трибунам. Ей стало ясно, что билеты на матч распроданы не все, и свободные места будут. Такой вывод она сделала, протискиваясь к своему месту в ложе возле пятнадцатиметровой отметки. Было странно, что на игре такого масштаба трибуны заняты не полностью. У нее возникло чувство, что незанятые места принадлежали пинкам, обладателям сезонных билетов.
Оказавшись в предназначенной для нее ложе, Эйнджел испытала нечто вроде шока, когда увидела, что там уже сидит какой-то человек. Человек, которого она знает.
Второй раз за одну неделю детективу Коубе Анаке она задала один и тот же вопрос:
— Какого черта вы здесь делаете?
ГЛАВА 27
В первое мгновенье у Эйнджел возникло желание убежать. Просто броситься наутек и бежать, никогда не останавливаться. Но она осталась стоять в проходе как вкопанная. Первый испуг прошел, и Эйнджел обрела способность рассуждать здраво.
— Какого черта вы здесь делаете? — снова спросила она.
Она устала от сюрпризов и всяких неожиданностей, устала быть все время начеку.
Анака подвинулся и указал ей на место возле себя.
— Вы как будто забыли, что я тот человек, кто вернул вам эти билеты.
— Ах, да.
Внезапно Эйнджел почувствовала себя ужасно глупо. Она действительно вела себя как идиотка.
— А как вы узнали, что я буду на матче?
— Я и не знал. — Анака пожал плечами. — Просто подумал, что это возможно, особенно, если учесть настойчивость, прозвучавшую в письме.
— Так вы прочли… — задала она вопрос, ответ на который был заранее известен.
Конечно, он прочел, иначе, как бы он догадался, кому следует вернуть билеты?
— Но зачем вы пришли сюда?
— Не знаю…
Эйнджел наклонилась вперед и хорошенько рассмотрела детектива. Вид у него был неважнецкий, глаза красные от переутомления. На этот раз костюм на нем был другой, но такой же помятый, как и тот, в котором она его всегда видела. Несмотря на терпкий запах горячих сосисок, пива и десятка тысяч моро, она определила, что уже несколько дней детектив не принимал душ. Лицо его осунулось, подбородок заострился. Движения были осторожными и медлительными и напоминали человека, который понимает, что в любую минуту может грохнуться в обморок. Анака не сводил с нее взгляда, в его глазах появилось умоляющее выражение:
— Эйнджел, пойдем со мной в участок.
Эйнджел смерила его холодным взглядом.
— Мать твою, Анака, однажды я это уже попыталась сделать это.
Детектив отвернулся и уперся лбом в спинку сиденья предыдущего ряда. Он так долго не отвечал ей, что Эйнджел даже подумала, что он заснул. В это время раздался голос из громкоговорителей:
— Добро пожаловать на стадион «Хантердром» и футбольный матч «Землетрясения».
Раздались аплодисменты, после чего Анака, наконец, изрек:
— Я не знаю, что еще предпринять.
Эйнджел едва слышала его. В девизе «Землетрясения» были такие слова, сказанные ими о самих себе: «заставим землю дрожать». Динамики громкоговорящей системы стадиона немало способствовали этому, потому что от низких частот внутри купола все завибрировало.
Случись сейчас два или четыре незначительных толчка, и никто бы ничего не заметил. А, если бы заметили, то приняли бы за спецэффект.
— Вы должны помочь мне…
— Помочь в чем?
— Остановить их!
Анака вздрогнул, но вовсе не потому, что уровень шума на стадионе был слишком высок.
Прямо над ними, над полем, огнем красок и звука взорвался гигантский голографический экран. На нем моро десятиметрового роста в доспехах совершали свой ритуальный марш. Одновременно началась трансляция матча по радио и телевидению.
— Вы единственная, кто обладает сведениями, — сказал Анака.
Эйнджел положила руку ему на плечо. Как, черт возьми, могла она сказать, что сдалась и собирается выйти из игры, что больше всего на свете желает уцелеть.
— Вам нужно отдохнуть…
Полицейский рывком сбросил ее руку:
— Как, черт возьми, вы можете говорить это?
— Анака…
— Поле всего случившегося, я думал, что вы поймете.
У Эйнджел по спине пробежал холодок. Она поняла, что произошло нечто непоправимое. Анака был близок к состоянию нервного срыва. Случилось что-то ужасное.
Она снова положила руку ему па плечо. Тем временем на поле стали выходить команды-участницы матча. Пока диктор называл имена игроков, голографический экран демонстрировал их трехмерные графические изображения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
