– Это все?
Я улыбнулся. Чуть—чуть. Уголками губ. Как умеют только улыбаться Ночные Охотники из моего клана. И ответом мне была улыбка. Такая, как могут улыбаться только самки из клана подземных жителей. Как Росси.
– Я уважаю тебя.
– Я уважаю тебя.
Темная громадина корабля заслонила экран и рухнула на нас…
Не произошло ровным счетом ничего. Или – почти ничего. Разве можно считать особенным событием то, что два корабля, словно гигантские дельфины, встретившиеся в море, изогнулись под действием невообразимой силы, развернулись на девяносто градусов в одну сторону, соприкоснулись, прилипли к друг к другу и рванули, подгоняемые двойным усилием спевшихся двигателей, в сторону ярко блестящих звезд.
– Ах… – Никто не осудит женщину, даже если она Охотница, за то, что вместо загробного мира встречаешь вновь надоевшие лица. Пусть девочка побудет без сознания. Так даже лучше.
– Капитан!..
Что—то новенькое. Пришедшие в себя члены команды смотрели на меня глазами толпы, которая ожидает чуда. Раньше бы такими умненькими были. А какой прок сейчас.
– Всем молчать. Не паниковать. Я думать стану. Странно, но все выполнили то, что я приказал. Затихли, ожидая решения.
Что мы имеем? Необъяснимое явление спаривания двух зеркальных кораблей. По всем правилам они должны были давно рассыпаться на молекулы и рассеяться в космосе. Этого не произошло. Значит, действуют какие—то законы, препятствующие этому. Примем как должное. Дальше. Мы мчимся. Набирая скорость. В одну сторону. Что тоже противоречит здравому смыслу. По неписаным правилам зеркальных вселенных мы должны бы разлетаться… А тут… Ладно. Что еще? Ага. Два флота успели очухаться и теперь преследуют нас параллельными курсами. Не нагоняя, но и не отставая.
Вывод. Только один. Мы все еще движемся вдоль зеркальной границы. А вернее сказать так – вдоль зеркального отображения зеркальной границы. Сам знаю, что бред, но другого объяснения внутри головы не существует.
Наши действия?
– Слушать мою команду. Через несколько минут корабль взорвется. Всей команде занять место в трюмах. Через десять минут я задраиваю все переходы и отцепляю контейнерные отсеки. Вас подберут следующие за нами корабли. При погрузке соблюдать…
Я даже не успел закончить. Команда ломанулась вон. Словно ее преследовала стая загробных монстров. Через пятнадцать минут я выполнил то, что задумал, – отсоединил грузовые отсеки.
Зачем? Глупый вопрос. Наше спокойное путешествие бок о бок с отображением рано или поздно закончится и тогда… Даже Ночные Охотники могут позаботиться о спасении ни в чем не повинных жизней.
Последовал легкий толчок и от обоих кораблей, а как же иначе, стали медленно отставать грузовые контейнеры.
Если в полном сборе «Дикая утка» представляла не слишком приятное зрелище для глаза настоящего художника, то сейчас даже самый взыскательный знаток искусства должен был признать, что мы выглядели достаточно симпатично. Два чемодана, прижавшиеся друг к другу.
Именно в этот момент Янина пришла в себя. Потребовалось всего несколько минут, чтобы вкратце нарисовать ту картину, в которой мы оказались главными персонажами.
– Ну если ты считаешь, что так лучше?.. – Что—то я не слышал в голосе напарницы уверенности.
– Посуди сама, моя девочка, только сейчас мы свободны от сдерживающих нас цепей. Через стенку, – я постучат кулаком по переборке, – находится кто—то, кто в точности повторяет все наши действия. И мне бы хотелось посмотреть на них. Как? Очень просто. В данную минуту у наших соседей в голове возникла точно такая же мысль о свидании. А это значит, что мы сейчас сделаем одну и ту же вещь. Перевернемся вокруг оси и уткнемся друг в друга центральными экранами. Жми на педали, детка.
Так как Янина абсолютно не представляла, что такое жать на педали, пришлось это делать самому. Пара вспышек боковых двигателей, чуть в сторону нижние векторные стабилизаторы, и корабли, пролетев километров двести, соприкасаясь только одной чемоданной гранью, хлопнулись друг о друга лицевой стороной. А разве вам не известно, что у любого корабля, как и всякой нормальной вещи, имеются лицевые и изнаночные стороны? Если не знаете, то я удивлен, чему вас в школе учили?
Она смотрела на нас растерянным взглядом через бронированное стекло. Одна.
Я ожидал увидеть двойника Янины, но все равно был шокирован. Одно дело знать, совсем другое – видеть в двух метрах от себя.
Янина… Да что я говорю? Обе Янины приблизились вплотную к стеклу и, протянув ладони навстречу друг другу, прижали их к экрану. И тотчас же, даже разделенные многосантиметровым стеклом, способным выдержать любые нагрузки, стекло разбухло от мелких трещин.
– Прочь…
Я рванул к Янине и, вцепившись в ее волосы, отбросил разом ставшее безвольным тело в сторону.
Черт! Черт! Ведь знал, догадывался и все равно. Мало приключений… Взрыва захотел.
– Идиотка! Ты что делаешь? Ты же сама себя убить хочешь! Вы обе – дуры!
Я сорвался. Такое случается. Даже с Ночными Охотниками. Которые влюбляются. Нарушают все писаные и неписаные правила и влюбляются.
– Не делай ей больно… Кажется, я вздрогнул.
Медленно повернул голову к обзорному экрану и уставился на отображение Янины.
– Не делай ей больно, пожалуйста, – повторила девушка за стеклом. Ее голос, слегка искаженный динамиками, был тем не менее легко узнаваем. Голос настоящей Янины. Только это риторический вопрос – кто настоящий. Каждая из них имеет право на существование и каждая имеет полное право утверждать, что это только она неповторима. Хотя на самом деле так оно и есть.
– Ты меня слышишь? – Ну, брат, а твой голосок дрожит. Волнуешься? И правильно делаешь. Потому что видишь женщину, которую любишь. Вторую. Или первую. Нет, так дело не пойдет, только запутаешься. Давай считать, что та, что со мной, – моя, та, что за стеклом, – чужая.
– Да, – последовал ответ через непродолжительное молчание.
– Ты одна? – Да.
– А где другой я? Если ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да.
Мужчины, позвольте мне заметить, больше всего на свете не любят, когда на их вопросы женщины отвечают с неохотой и осторожностью. Это задевает самолюбие.
– Детка! – Я потихоньку закипал. А что? Справедливое возмущение с моей стороны. Я тут со всей душой, а ко мне… – Ты не могла бы быть поразговорчивее?
– Не говори со мной таким тоном!
Это уже моя Янина очухалась и теперь заступается за свое отображение. Нашла предмет для защиты. – Да… Но!..
– Замолчи и позволь мне поговорить с собой.
Вот так всегда. Мы, мужики, налаживаем контакт, строим мосты и переправы, а самое интересное, я имею в виду общение, достается представителям слабого пола. Ну да ладно. Я не гордый. Послушаем, о чем воркуют две голубушки. У нас достаточно времени. Пока корабельные компьютеры не разберутся с нарушениями двигательных систем. Будем надеяться, что с наведением порядка мы не потеряем стабильности и не взлетим на воздух.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
