заняться землей, но именно к ней-то они относились с прохладцей, как истинные испанцы, предпочитали разбогатеть более легким способом, играя в азартные игры — карты, орлянку или кости, а между тем ходили они по богатейшей земле, которая щедро вознаграждала за самое незначительное усилие, будь его воля, он остался бы здесь насовсем, и последнее, что он должен сделать, это разобрать радиопередатчик, и все.
— Большое спасибо.
Кармен принесла ему чай с булочками.
— Может, еще чего-нибудь хотите?
— Sagen sie dem Fräulein von oben, sie möchte unter kommen und mit mir zusammen Tee trinken. Ich möchte mich mit ihr unterhalten.
Кармен Дешевке понравился иностранный акцент, он впервые заговорил с ней по-английски, так она, по крайней мере, считала.
— Что вы сказали?
Гюнтер Вайс испугался, кажется, он слишком рано ослабил свою бдительность.
— Извините. Скажите сеньорите, которая там наверху, мне было бы приятно пригласить ее к чаю, если она не возражает.
— Хорошо… конечно, скажу.
Кармен почувствовала дрожь в ногах, ее снова обдало холодным ветром, пришлось все рассказать Ольвидо, «он тебя обнаружил».
— Что же мне теперь делать?
Золотая лихорадка — настоящее проклятье, думал Уайт — Вайс, плохо то, что вольфрам только разжигает ее, трудно себе представить, что даже Сернандес Валькарсе, человек трезвого ума, да еще с университетским образованием, клюнул на эту удочку, я показал ему крупинку, найденную в горах Бурбии, самым наглым образом обманул его, ведь такие крупинки величиной с пшеничное зерно нередко встречаются в земле, промытой еще в давние времена римлянами, поговорю немного с девчонкой, а затем займусь своими делами, все это в общем-то ерунда, тяну резину, чтобы как можно дольше не думать о суровой действительности, если бы мы начали раньше проводить испытания новой ракеты на полигоне VII в Пенемюнде, то, наверное, все было бы иначе, подземный сталелитейный завод в Нордхаузене снабжался хорошо, и тем не менее… ладно, в конце концов мы здесь свою работу сделали, не думаю, чтобы другой на моем месте смог добиться большего, Бразилия страна будущего, мы сильно постараемся, а если из этого ничего не выйдет, что я? каждому ясно, Соединенные Штаты в один прекрасный день сцепятся с Россией, я им оставлю все, кроме моего «хумбера», он мне нужен, чтобы добраться до Лиссабона.
— Ступай вниз и будь осторожна.
Ольвидо предстала перед Англичанином, она была взволнована и выглядела совсем как застигнутая врасплох школьница, зрелой женщиной она была там, на чердаке, где металась подобно раненому зверю.
— Здравствуйте, дон Гильермо! Вы хотели мне что-то сказать?
— Да, нам надо поговорить. Хотите чашку чая?
— Не люблю чай, впрочем, я его никогда не пила, хорошо, налейте мне немного, если вам это доставит удовольствие… Как вы узнали, что я…
— От Бума, у него нет от меня секретов.
Пойнтера я им тоже оставлю, собака полностью уподобляется хозяину, кто ее кормит, тот и хозяин, покажи ей кусок мяса, и она тотчас хвостом завиляет, Бум свернулся у его ног, словно чуял недоброе.
— Аусенсио говорил тебе о наших планах?
— Да, он тоже от меня ничего не скрывает.
— Я хочу сказать тебе, что уговор остается в силе, передай ему об этом, потому что я его уже больше не увижу, вот здесь документ, подписанный мной и двумя свидетелями, чтобы его можно было оформить юридически, надеюсь, никаких сложностей не возникнет.
— А почему вы его не увидите?
— Я сейчас уезжаю.
Ольвидо не удивилась, она вся была поглощена собственными неразрешимыми проблемами. В голосе ее звучала безысходная тоска:
— Теперь все уже ни к чему.
— Вот еще! Не говори глупостей, малышка, эта Г» у мага — самое лучшее решение вашего будущего.
— Я имела в виду себя.
— А я — вас обоих.
— Ничего у нас быть не может.
Дождь немного утих, но пока еще не сдавался, сквозь окно виднелась сплошная серая пелена, обволакивавшая все вокруг, какая плодородная здесь земля, им надо бы раз и навсегда объяснить, что их будущее в земледелии, а не в рудниках, надо уничтожить виноградники, чтобы провести воду, посадить табак, его листья как нельзя лучше подойдут для изготовления первосортных сигар, больше внимания уделять фруктовым деревьям, яблоням, вишням, персиковым, а впрочем, его объяснения ни к чему, девушка переживала любовную драму, к "остальному она была безучастна.
— Не знаю, что там затеял Аусенсио, но он вернется, он сохнет по тебе, уж я-то знаю.
— Даже если и вернется…
— Вернется, не сомневайся, он тебя не оставит, и все будет хорошо.
— Ну да, как же!..
— Ты что, его не любишь?
— Я? Да я жизнь за него отдать готова. Кажется, именно ото я и сделаю.
— Тогда не сгущай краски, детка, нет ничего сильнее любви, ей не страшны никакие препятствия, вот увидишь.
Нельзя сказать, что дона Гильермо, то бишь Гюнтера Вайса, не интересовала драма Ромео и Джульетты, просто у него были более срочные и неотложные дела, он не мог терять времени, распутывая классический узел проблем, вроде: моя семья не хочет, чтобы я вышла замуж за такого-то, потому что его фамилия Эспосито, когда этот самый Эспосито вернется и уладит дела с грузовиками Ариаса, он крепко обнимет свою милую и вопрос с семьей Валькарсе будет решен, но сам он не может и думать о своей собственной любви, ему нельзя вспоминать никого, даже Мод, поддаться такой слабости — значит пропасть, Гамбурга больше не существует, Даммторштрассе, 27 — тоже, и уж конечно, нет больше фрау Хельги Вайс и маленьких Гюнтера и Хельги Вайсов, тяжело исполнять роль человека, про игравшего войну, эту роль не выучишь по книгам, чтобы демонтировать передатчик и сжечь все улики, ему потребуется более часа, поэтому, решил он, пора кончать разговор с Ольвидо, вид у нее совсем измученный, он пошарил в кармане жилета и извлек оттуда прелестную коробочку для нюхательного табака, в ней хранилось верное средство фирмы «Байер», одна такая белая таблетка, снотворное, принесет тебе хороший сон, он протянул коробочку девушке, «на, возьми, сразу успокоишься», романтическая глупышка, вот ты кто, «а я совершенно спокойна», но все же взяла, а вот зеленые — цианистый калий, от такой уснешь навеки, он держал их на всякий случай и подсунул этому любителю приключений Александру Истону, он же Уильям Уайт, который тогда работал на строительстве железной дороги между Рибадео и Бьерсо и был помешан на анализе серебристого блеска, это произошло в тот день, когда Уайт получил письмо от United Kingdom Commercial Corporation, от него требовали, чтобы он добровольно начал оказывать услуги своей родной стране, все прошло
