- Повзрослей, - сказал он.
- А нужно?
Она снова села и начала говорить что-то вроде «Пожалуйста, не делай мою жизнь еще более странной, чем она есть», когда в дверь постучали.
- Я знаю, что он там. - Из-за двери донесся голос Джульетты. - Ты не можешь прятаться вечно, французский трус.
- Входи! - крикнула Нора, прежде чем Кингсли успел ее остановить. Джульетта вошла с Селестой на руках.
- Я не прятался, - ответил Кингсли. - Мы предавались воспоминаниям. Этим занимаются перед свадьбой. И почему она не спит? - спросил он, забирая Селесту из рук Джульетты. - Почему вы до сих пор не спите, юная леди? - спросил он на французском.
- Твоя дочь ждет поцелуя на ночь, - ответила Джульетта. – И я тоже.
- Я не устала, - сказала Селеста, обнимая его за шею. Она была прекрасной маленькой девочкой, которая действительно пошла в мать, особенно в своем характере. И она определенно держала своего отца в своих крошечных коготках, как и ее мать. - Я не могу уснуть, пока ты не поцелуешь меня.
Кингсли поцеловал ее в кончик носа.
- Лучше? - спросил он.
- Еще.
Он поцеловал ее снова.
- А теперь спать.
- Еще нет, - сказала Нора. - Она и меня должна поцеловать перед сном.
- Поцелуй своих тетю и дядю, - сказал Кингсли, хлопая ее по попке в крошечной розовой пижамке. Нора протянула руку и помогла Селесте пройти по смятым простыням и грудам подушек на кровати.
- Ты готова к завтрашнему важному дню? - спросила Нора, заглядывая глубоко в ее темно-карие глаза. - Ты приготовила лепестки?
- Я готова, - ответила она, торжественно кивая. Она протянула свою маленькую ручку и положила ее на шею Норы. - Qu’est-ce que c’est?
- Ты знаешь правило, - напомнила ей Нора фальшиво строгим голосом. Селесту воспитывали на двух языках, и научить ее тому, что не все говорят по-французски, было самой трудной частью процесса. - Французский с Maman и Papa, английский - со всеми остальными.
Селеста зарычала.
- Задай свой вопрос еще раз, - сказала Нора.
- Что это? - Селеста похлопала по ошейнику Норы. - Эта штука у тебя на шее.
Кингсли усмехнулся, а Джульетта вздохнула. Любой ребенок, выросший в доме Кингсли Эджа, обязательно получит интересное и основательное образование в области альтернативного образа жизни.
- Как ты думаешь, что это такое? - спросила Нора.
- Похоже на собачий ошейник.
- Это он и есть. Разве ты не знала, что я собака? - Нора зарычала и гавкнула, а Селеста разразилась смехом. Нора игриво укусила ее за шею.
- Не заводи ее перед сном, - сказал Кинг Норе.
- Она делает то же самое со мной, - сказал Сорен. Нора не могла решить на кого смотреть - на Кингсли или на Сорена - поэтому посмотрела на них обоих.
- Иди поцелуй своего дядю перед сном, - сказала она Селесте. - А затем спать, чтобы у меня не было проблем с твоим папой.
Селеста чмокнула Сорена в щеку, и он поцеловал ее в ответ. Джульетта подхватила дочь с кровати и снова заключила в объятия.
- Кстати, я слышала хорошие новости, - сказала Нора. Джульетта улыбнулась. - Я очень рада за вас обоих.
- Спасибо, - ответила она и кивнула на Селесту. - Кое-кто еще не знает.
- Знает что? - спросила Селеста.
- Что тебе пора спать, - ответила Джульетта.
- Я знала. - Селеста закатила глаза, всезнайка в три года.
- Ты идешь спать? - спросила Джульетта Кингсли.
- Это безопасно? - спросил он.
- Я ничего не обещаю. Но тебе следует оставить их наедине. - Джульетта посмотрела на Сорена и Нору. - Они несколько недель не видели друг друга.
- Ладно. Я готов, - сказал Кингсли.
- Вот именно. - Джульетта ткнула пальцем ему в грудь. – Это хорошо, что я уже «в ожидании» или этот килт создал бы мне проблему.
- Это ты проблема, - ответил ей Кингсли. - Я скоро буду. Не засыпай.
Джульетта наклонилась и поцеловала его, прежде чем пожелать всем спокойной ночи и уйти с Селестой. Она одарила Кингсли последним «тебе лучше вести себя прилично» взглядом, и ушла.
- Боже, я везунчик, - сказал Кинг. - Что я такого сделал, чтобы заслужить ее?
- Приковал ее к кровати на неделю? - спросила Нора. - Один из способов заполучить девушку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Это была хорошая неделя. - Кингсли встал. - Надо проверить, упаковала ли она цепи для лодыжек.
- Спокойной ночи, Кинг, - сказала Нора. - Постарайся пережить эту ночь. Нам нужны все наши шаферы в целости и сохранности.
Кингсли посмотрел на нее, на Сорена и рассмеялся.
- Это чудо, не так ли? - спросил Кингсли. - После всего, через что мы прошли друг с другом, мы все еще вместе. Все. Гребаное чудо.
Нора рассмеялась.
- Чудо - подходящее слово.
- В Новом Завете, - сказал Сорен самым торжественным тоном проповедника, - слово «чудо» не используется в большинстве переводов. Вместо этого появляется фраза «знамения и чудеса». Предпочитаю эту терминологию. Чудо - это дискретное действие, особенное само по себе, но не имеющее для него большего значения. Однако, знамение пытается нам кое-что сказать.
- Как думаешь, что это за знамение? - спросил Кингсли. - Что мы все еще вместе после всего?
- Я знаю, - ответила Нора.
- Что же это? - Кингсли скрестил руки на груди и прислонился к столбику кровати.
Нора расстегнула цепочку, которую всегда носила, с двумя выгравированными кольцами, которые Сорен подарил ей два года назад, и небольшой серебряный медальон, который Нико попросил ее носить, пока они были в разлуке.
- Твой сын дал это мне, - сказала она, открывая медальон. - Нико сказал, что мои распутные истории напоминают ему Кентерберийские рассказы. Поэтому он подарил мне его.
Она протянула его Кингсли.
- Amor vincit omnia, - прочитал Кингсли. Он посмотрел на Сорена, ожидая перевода.
- Любовь побеждает всё, - сказал Сорен.
- Вот что за знамение, - сказала Нора. - Мы трое. Эта свадьба. Все. Amor vincit omnia.
- Аминь, - добавил Сорен.
- На это, - сказал Кингсли, - даже я скажу «аминь». - Он вернул Норе медальон. Она повесила его на цепочку и вернула ее на шею, где ему и место.
- Я провожу тебя, - сказал Сорен Кингсли, и Нора сдержала улыбку. Они вместе вышли из комнаты, она забралась в постель и свернулась возле подушки Сорена. Он спал на правой стороне кровати и, без сомнения, будет возражать, если она украдет его сторону. Хорошо.
Она притворилась спящей и продолжала притворяться, даже когда услышала, как открылась, закрылась и заперлась дверь. Было нелегко продолжать эту игру, когда она почувствовала губы Серена на своем плече.
- Ты поцеловал Кинга перед сном? - спросила она, стараясь не улыбнуться.
- Целый замок, полный людей, которые подписали соглашения о неразглашении? Конечно, поцеловал.
Она хихикнула и глубже забралась под одеяло. Сорен продолжал целовать.
- Он счастлив, - сказала она. - Никогда не видела Кингсли таким счастливым, как за последние два года.
- У него есть Джульетта, Нико, Селеста...
- Ты, - добавила Нора. - У него есть ты. И что еще лучше, ты будешь в его полном распоряжении, когда я буду во Франции с Нико.
- Я обещаю, к тому времени, как ты вернешься домой от Нико, он будет более чем счастлив вернуть меня.
- А я буду более чем счастлива принять тебя обратно. - Нора перевернулась и улыбнулась ему. - А как насчет тебя? Ты счастлив?
Он медленно кивнул.
- Счастливее, чем когда-либо за всю свою жизнь. В старении есть свои преимущества. Прошлое теперь кажется древней историей, пылящейся на книжной полке. Призраки наконец-то перешли на другую сторону.
- И ты превращаешься в серебристого лиса, - сказала она, проводя пальцами по его волосам, светлым и седым. - Еще одно преимущество взросления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он улыбнулся, взял ее за руку и поцеловал.
- Перспектива. Это самое большое преимущество. Могу оглянуться назад и увидеть свою жизнь издалека и с большой высоты. И, оглядываясь назад, в частности, на тот год, я вижу, что я тебе кое-что должен. Давно назревшее извинение. И, конечно же, твой приз.
