— Я нейтрален, Паркер, — поспешно заверил его Чими. — Нет, ты не нейтрален, Чими! Эта кошелка хотела видеть твоего брата убитым, поверь! Она и натравила Кента на меня, в надежде, что я сделаю это.
Женщина, разинув рот, уставилась на него.
— Закрой пасть! — приказал Чими. — Паркер ни за что бы не полез на тебя даже в голодный год. Паркер благодарно посмотрел на него:
— Сможешь ли ты убедить в этом своего брата?
— Конечно смогу. Но с какой стати?
— Я за собой хвосты не оставляю! Чими обдумывал сказанное, глядя пристально на брата, все еще без сознания лежащего на полу, и наконец произнес:
— Думаю, что усек, что ты имеешь в виду. Ладно, я вправлю ему мозги.
— Каким образом? Чими вяло ухмыльнулся:
— Она и мне себя предлагала тоже раз или два.
— Вранье!
Но они оба проигнорировали вопль женщины. Тогда Паркер предложил:
— Я приведу его в чувство!
— Нет! Ты смоешься. И как можно скорее! Будет лучше, если мы останемся с ним одни, тогда мне легче будет говорить с ним. Так до него лучше дойдет.
— Ты и в самом деле собираешься открыть ему глаза?
— Клянусь, Паркер!
— Ну ладно! — Паркер положил дробовик на пол.
Чими спросил:
— Не хочешь ли ты прихватить с собой эту суку до города? По моему разумению, ей тоже следует оказаться подальше отсюда до того, как Кент начнет прислушиваться к моим словам.
— Полагаю, она может дойти и пешком.
— Думаю, ты прав: она вполне сможет и на своих двоих. Чими повернулся и посмотрел на женщину. — Пора тебе топать отсюда, — предложил он. — Если Кент захочет убить тебя, я пальцем не шевельну, чтобы остановить его.
— Ты же принял тогда мое предложение... ты, сволочь завопила она на Чими.
Тот повернулся к ней спиной и обратился к Паркеру:
— Тебе, пожалуй, тоже пора. Огорчен, что из-за этой стервы все пошло наперекосяк.
— Мы еще увидимся.
Паркер поставил свой чемодан на заднее сиденье машины. А женщина после минутного замешательства вышла из гаража и направилась к дому. Паркер подал задом автомобиль, обволакиваемый последними закатными лучами, развернулся, увидел блеск оранжевых волос в окне гостиной и покатил прочь по выбоинам дороги, медленно и осторожно преодолевая ухабы и колдобины. Обивка сидений была в жалком состоянии, коврики на полу расползались на куски, краска была поцарапана, но движок ровно урчал, и “олдс” рванул вперед, когда он нажал на акселератор. Паркер зажег сигарету, отрегулировал поудобнее положение сиденья и направился на север, прочь из Джорджии.
Глава 2
Оператор потребовал с него двадцать пять центов. Паркер опустил монеты, после чего телефон на некоторое время умолк. Небольшой вентилятор с резиновыми лопастями вращался почти на самом верху кабинки, но толку от него было мало. Паркер попробовал чуть приоткрыть дверь — и вентилятор тут же вообще прекратил работу. Он опять прикрыл дверь, оставив лишь маленькую щель, и вентилятор нехотя начал лопатить воздух. Телефон стал щелкать в такт проглатываемым монеткам, затем щелканье смолкло и раздались долгие гудки. После четвертого в трубке ответил мужской голос. — Я стараюсь связаться с Арни Ла-Пойнте, — сообщил Паркер.
— Говорите.
— Это Паркер. Я хочу, чтобы ты передал Генди Мак-Кею от меня сообщение.
— Не уверен, что увижу его.
— Если увидишь.
— Ну, если увижу, то, конечно, передам.
— Если у него сейчас ничего нет на руках, то я хотел бы встретиться с ним у Мадж в Скрэнтоне в следующий четверг.
— Кого ему там спросить?
— Меня, Паркера.
— В какое время в четверг?
— В следующий четверг. Не в этот!
— Понял. В какое время?
— В девять часов.
— Утра или вечера?
— О Боже! Конечно, вечера.
— Если увижу его, то передам.
— Благодарю!
Он повесил трубку, и монеты забренчали где-то глубже в коробке телефона. Паркер вышел из телефонной кабины, находившейся в аптеке. Аптека была на самых задворках Индианаполиса и слишком далеко от центра города, чтобы могла себе позволить иметь автостоянку. Голубой “олдс” поэтому притулился здесь же, уткнувшись носом в оштукатуренную стену здания.
Паркер водил “олдс” вот уже четыре дня, и машина работала отлично. Он сел за руль и подал тачку с импровизированной стоянки. Теперь он уже углубился на север — и хотя солнце светило ярко, воздух был прохладным. Теперь Паркер направлялся на восток по скоростному шоссе в сторону Клермонта, и между Клермонтом и Броунсбургом свернул на небольшую дорогу, поблекший дорожный знак на которой сообщал, что близок “Кемпинг для туристов”. Местность была ровной, но густо заросшей лесом, и он, по сути дела, едва ни врезался в дом, прежде чем заметил его. Паркер вывернул руль и припарковал машину сбоку жилища.
Это был большой, выкрашенный белой краской дом, наверное, еще несколько лет тому назад. Окна-фонари выступали вдоль стен, лишенные каких-либо архитектурных украшений, словно некие наросты. Крыльцо широкое, со столбиками-опорам в стиле рококо. На двери второго этажа шевельнулась занавеска, и все опять замерло.
Паркер выбрался из “олдса”, направился к фасаду дома поднялся на крыльцо. Маленький, лысый человечек в белой рубашке, серых штанах с темно-голубыми подтяжками появился возле занавешенной двери и, прищурившись, поглядел на него. На лбу у человечка красовались очки в проволочной оправе, но он не потрудился опустить их, чтобы получше разглядеть приезжего, а просто щурился.
Пластическая операция, к которой прибег однажды Паркер, в то время показалась ему неплохой идеей, но теперь это вызывало немало осложнений: его никто больше не узнавал. Вот и теперь он, остановившись на крыльце, сказал:
— Я ищу комнату.
— Огорчен, — ответил лысый, — но кемпинг уже набит под завязку.
Паркер взглянул поверх его головы. Над дверью пробивался свет того причудливого оттенка, который наводил на мысль о зажженной лампе. И он тихо произнес:
— Вижу, ты привел ее в порядок.
— Что я сделал? Что?
— Прошлый раз, когда я был здесь, — объяснил Паркер, — Эди Хилл напился, бросился за своей девчонкой и разнес выстрелом эту лампу к чертям собачьим. Помнишь?
Теперь лысый мужик опустил очки на нос и уставился Паркеру в лицо.
— Что-то я вас не припоминаю, — вымолвил он.
— Однажды, когда Ским был здесь, — огорошил его Паркер, — он зарыл банку с заначкой неподалеку отсюда. Если ты не искал ее, можешь это сделать сейчас. Он мертв.
— Знаете, кого мне напоминает ваш голос?
— Паркера, — подсказал незнакомец.
— Будь я проклят, если это не так! Внутри дома раздался еще один голос:
— Пригласи этого джентльмена войти, Бегли.
Бегли открыл занавешенную дверь:
— Может быть, вы соблаговолите зайти?
Паркер зашел и увидел при входе в зал мужчину. Он держал в руках пушку, но в этот момент никуда особенно не целился.
— Привет, Жако! — обратился к нему Паркер. Жако мусолил жвачку и тут же отозвался:
— У тебя передо мной преимущество, приятель. А я вот что-то никак не припомню твое имя.
— Паркер.
— Брешешь.
Бегли, подавшись вперед, чуть ли не вплотную приблизил свое лицо к Паркеру и удивленно произнес:
— Нет, теперь вижу... погоди-ка минуту. Жако. Будь я проклят, если это не Паркер! Да над ним просто сотворили одну из тех работенок по переделке лица, вот и все!
— Ну да? — Жако нахмурился, продолжая жевать жвачку. — Окей, а кто был с тобой в деле, когда брали Форт-Вэйн тогда, в сорок девятом?
— Ты и был.
— Точно. Нас было двое?
— Бобби Гонзалес сидел за рулем. Джо Шир работал с сейфом. На стреме стоял мужик по имени Фазей, или что-то вроде этого. Он еще попытался смыться с добычей, и ты гнался за ним до озера Мичиган и там с ним разделался.
— Где мы прятались после?
— В лагере для трейлеров в окрестностях Госхена. Теперь этого лагеря больше нет. — Паркер повернулся к Бегли:
Давай присядем. Надо поговорить. И с тобой тоже. Жако.
— Я еще не удовлетворен, — возразил Жако.
— Тогда катись к дьяволу! Тот засмеялся:
— Может, ты Рональд Рейган и ФБР в придачу? Почем мне знать?
— Ты боишься пушек. Жако, поэтому никогда не держишь патрон в патроннике. Тебе приходится дважды нажимать на спуск, прежде чем произвести первый выстрел, по этому у меня перед тобой преимущество. Убери свою пушку или я отниму ее у тебя.
Бегли засмеялся и сказал:
— Никто, кроме Паркера, не смог бы так быстро нахамить людям.
Жако спрятал пистолет в куртку; он выглядел рассерженным.
— Настанет день, Паркер, — объявил он, — когда мне придется проверить твои слова на деле. Увидим, так ли ты крут как говоришь.
— Может, и не настанет, — возразил Паркер, проходя мимо него в зал, где стояли диван и три кресла-качалки. Он подвинул к себе одно из них, уселся и заявил: — В любом случае я хочу поговорить.
Двое других вошли и тоже сели. Бегли спросил:
