— Ну и зачем тебе в столицу, Дея? — спросил он меня, отпив из кувшина.
— На чародейку хочу выучиться, — ответила я, отметив про себя обращение. Надо же, и тут я тоже Дея — удобно, что и говорить.
— Хм, — скептически произнес мой собеседник, — и домашние не против?
— Они меня уже со счетов списали, — пожала я плечами, — замуж выдать меня отчаялись, а так хоть какая-то с меня польза: на шее висеть не буду.
— Ясно, — протянул мужчина, — а куда учиться пойдешь, выбрала уже? В столице-то много школ да академий для магов.
— Пока не знаю, — созналась я, — приеду, там на месте и сориентируюсь. — и снова принялась было за еду, но через некоторое время не выдержала и все-таки попросила..
— Мир, а Мир… — мой попутчик представился именно этим именем,
— Ммм?
— А сними капюшон, пожалуйста… ну очень надо.
— Хм, — глумливо хмыкнул тот, — как же так? Передумала что ли? А если я очень страшный, что делать будешь?
— Ну пожалуйста, я все взвесила и готова к подобному испытанию, — заныла с энтузиазмом, — тем более, что еду я сзади, а оттуда ты вполне..
— Вполне..? — проникновенно продолжил он.
— …нестрашный… Ну пожалуйста..
— Пять серебряных, — заломил цену жадина.
— С ума сошел за такое деньги драть? — возмутилась я, — Один.
— По рукам, — тут же хмыкнул он — и я почувствовала себя глупышкой, которую развели как маленькую. Ну и черт с ним, мне просто надо знать.
Я протянула ему монету, и он, довольно подкинув ее на ладони, засунул блестящий, как рыбья чешуя, кругляш в поясной кошель, а потом медленно откинул с лица капюшон.
— Блондин, — брякнула я, не отрывая взгляда от незнакомого лица. Довольно привлекательного, на самом деле: кожа светлая, но не бледная, черты на редкость правильные, классические, можно сказать. Нос так вообще будто по линеечке чертили. Глаза зеленые, насмешливые, волосы длинные, очень светлые… нордический блонд или что-то вроде.
— Прозвучало так, будто ты этим разочарована, — глаза прищурились, а в голосе послышалась некоторая досада. Ну не объяснять же ему, что я, вопреки всему и вся была уверена, что под капюшоном скрывается совершенно другой человек.
— Просто я пребываю в шоке от твоего великолепия и пока не способна нормально формулировать мысли, — подбодрила я Мира.
— Так-то лучше, — сменил он гнев на милость.
— Будем считать, что серебрушку ты честно заработал. А если расскажешь, кто ты такой, то будешь вообще молодец.
Вместо ответа мужчина с удалым стуком положил на стол передо мной желтую сияющую бляху в виде щита, — и я округлила глаза. Вот это я удачно себе попутку поймала: цельного магистра Защиты. Не слишком ли он молод для такого звания? Да и потом, те обычно люди солидные, обеспеченные, а этот одет как самый рядовой маг.
Я моргнула пару раз и перевела удивленный взгляд на зеленоглазого. Тот прямо-таки наслаждался моим замешательством.
— У тебя что, и жезл имеется? — недоверчиво спросила я. Жезл полагался магистрам для почета, как регалия, демонстрирующая их высокий магический статус.
— Приходи вечером, покажу, — глумливо предложил как бы магистр.
Ну надо же, он что, считает, меня подобным смутить можно? Ну-ну..
— А почему вечером? — с любопытством спросила. — Он у тебя дневного света боится? Или неказистый такой, что только в темноте прилично выглядит?
— Тебе прямо тут предъявить? — недобро сверкнул глазами Мир и руку опустил куда-то под стол.
— Ой-ой, может не надо? Всех людей вокруг перепугаешь, — картинно ужаснулась я, но не успела даже охнуть, как мне прямо к носу приставили тонкую серебристую палку с прозрачным набалдашником.
— Ты откуда это вытащил? — шепотом поинтересовалась, когда ко мне вернулся дар речи.
— Лучше тебе не знать, — хмыкнул магистр и демонстративно закинув ногу на ногу, затолкал жезл обратно за голенище высокого сапога.
После этого я и проснулась и очень долго пыталась осознать, где я, собственно говоря, нахожусь.
Во рту все еще стоял привкус ягодного морса и мясного рагу, а перед глазами — ехидное лицо Мира. И убедить себя, что это только сон, было чрезвычайно сложно. Если бы не надоедливый звук будильника, не знаю, справилась бы я или нет. А так — хочешь не хочешь, а приходится включаться в утреннюю рутину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лик приехал только под конец рабочего дня. Вообще ненавижу, когда так делают, но его я действительно рада была видеть. И это было нехорошим признаком. Совсем никудышным, если честно. Мы битый час сидели над бумажками, а когда, наконец, с ними покончили, он предложил подкинуть меня до дома. Разумеется, я согласилась.
— Я скоро уеду, Дея, и какое-то время буду недоступен, — заговорил Лик, когда мы отъехали. На улице уже темнело, в салоне звучала приглушенная этническая музыка, и было так хорошо и грустно одновременно. — Если возникнут какие-то вопросы, можете звонить моему ассистенту.
— Хорошо, — кивнула, — А куда вы едете, в отпуск?
— По делам, — покачал он головой, — исключительно по делам.
Резкая трель телефонного звонка перервала едва начавшуюся беседу. Лик бросил на меня быстрый взгляд и ответил, не включая громкой связи.
— Да… да… Понял, буду… Дьявол, — приглушенно выругался он, но вернув телефон на место, обратился ко мне уже привычным, совершенно спокойным тоном:
— Мне придется заехать кое-куда ненадолго. Подождете? Или могу сейчас доставить вас к ближайшей станции метро?
— Подожду, — согласилась я чересчур поспешно и мысленно отвесила себе щелбан.
Лик развернул машину и через некоторое время съехал на параллельную дорогу, свернул в более тихое место и припарковал авто. Сам вышел и свернул в один из проулков, казавшийся мне с моего места весьма темным и неуютным.
Минут пять я ждала спокойно, потом начала нервничать, а когда из проулка метнулась подозрительная тень (в неровном свете я даже не могла понять кому она принадлежит), мне вообще стало не по себе. Лик вернулся чуть позже. Медленно, просто издевательски неспешно.
— Интересная штука жизнь, — сказал он, захлопывая дверь, — никогда точно не знаешь, что ждет тебя за поворотом.
Я хотела было удивиться, чего это не склонного к излишней болтливости красавца потянуло на философствования, но тут он повернулся в мою сторону, и я отметила, что лицо его бледновато, а улыбка, слегка скривившая его губы, хоть и не лишена определенного лихачества, но веселой явно не выглядит.
— Все в порядке? — с тревогой спросила и вовсе не удивилась, когда он задумчиво покачал головой, мол, как знать, как знать..
— Дея, могу я попросить вас достать из багажника аптечку?
— Что случилось? — спросила я с нажимом… и только сейчас — ну, лучше поздно, чем никогда — заметила, что Лик двумя ладонями сжимает внешнюю часть левого бедра, а под ними расплывается темное пятно, заметное на черных брюках исключительно за счет влажных отблесков.
— Боже мой, вы ранены? — тут же заметалась я, — надо же вызвать полицию..
— Не надо, — резковато заметил он, — аптечка, Дея.
Я выбежала из машины и, оббежав ее, вытащила из услужливо открывшегося багажника необходимый чемоданчик.
— Как это не надо? — продолжила я, вернувшись, — вас же явно хотели убить..
— Хотели бы — убили бы, — ответил он, — бинты достаньте.
Я полезла за требуемым перевязочным материалом, достала его, вскрыла упаковки и протянула пострадавшему, и тут новая мысль пришла в голову, заставив сглотнуть: сегодня утром я, поколебавшись, засунула себе в сумку свой голубой червячный жезл на случай, если вдруг решу о нем рассказать. Похоже, настал его звездный час.
— Обещайте, что не будете ругаться, — сказала быстро.
Лик с кинул в мою сторону подозрительный взгляд, перетягивая ногу бинтом поверх раны.
— Что-то я в этом сомневаюсь, — произнес он, наконец… — ну ладно, допустим..
«И ведь так и не пообещал» — заметила я, но придираться не стала. А жестом фокусника достала из сумки Кадечку.
Лик не ругался. Вообще ни слова не произнес, но на меня взглянул так, будто единственным его желанием было свернуть мне шею.
