— Он лечит, — пояснила я на всякий случай, стараясь не чувствовать себя чокнутой феей крестной из желтого домика, — я на себе проверила.
Ага… мозоли и прыщи… Ну почти то же самое, что и ранение…
— Чем это вас?
— Ножом или чем-то похожим, — ответил Лик, все еще мрачно на меня поглядывая. Но Кадечку взял и, приложил к поверх бинта.
— А кто?
— Мои… партнеры, я уже говорил, что работаю с весьма суровыми ребятами.
— Говорили, — кивнула я, — но… — «Мало ли, кто что говорил»..
Он смерил меня весьма странным взглядом.
— Я очень редко вру, — будто прочитав мои мысли, заметил Лик, — почти никогда. Не люблю. И когда меня водят за нос — тоже.
Будто первоклассницу отчитал, честное слово. И вроде бы голоса не повышал, но прозвучало это веско и… да, обидно.
— Никого я за нос не вожу, — проговорила, надувшись. — Как там, есть уже эффект?
— Кровь остановилась, — сообщил один очень честный темнила после экспресс-осмотра.
— Прекрасно. Тогда забирайте свою пропажу, а я, пожалуй, пойду, пока ваши «партнеры» меня за компанию с вами тут не шлепнули.
С этими словами я собралась было открыть дверь авто и красиво удалиться в вечерний сумрак, но Лик успел раньше. Просто тыкнул кнопку блокировки дверей и красноречиво на меня посмотрел. «Тяжело иметь дело с истеричками» читалось во взгляде. Я мгновенно почувствовала себя по-идиотски.
— Выходить впотьмах незнамо где — не самое лучшее решение, — произнес Лик спустя пару мгновений и завел двигатель.
— Тогда высадите меня у ближайшей станции, — решила я.
Ответом меня не удостоили. Точнее удостоили, но совершенно не тем.
— Вы кому-нибудь об этом рассказывали? — спросили, кивая в сторону таинственного «червяка».
— Нет, — «Ну не совсем уж я дура-то». — Если вы меня решили сами прибить, то можете не волноваться: свидетелей не останется.
Лик усмехнулся, но радоваться по этому поводу не стал. Впрочем, убеждать меня в том, что ничего подобного не планируется, тоже. Минут через десять он притормозил неподалеку от входа в метро.
Осталось уточнить парочку вопросов.
— С этой поездкой… С вами же все будет в порядке? — спросила, немного помявшись.
— Я дам вам знать, когда вернусь, — ответил он немного помолчав..
Ну да, врать он не любит, помню. И на вопросы неудобные прямо отвечать, кажется, тоже.
— Что это такое вы мне, разумеется, не скажете? — обернулась я к нему.
Он покачал головой, и я принялась вылезать из машины.
— Правильный вопрос, не что, а откуда, Дея, — донеслось до меня, когда моя нога коснулась земли, и я от неожиданности чуть не треснулась головой о крышу. Кое-как закончила процесс вылезания, ощущая себя крайне неловким раком-отшельником. Выбралась наружу и посеменила к станции, не позволяя себе оглядываться, и стараясь даже не думать о том, что последняя фраза может означать. Довольно. Еще не хватало из-за красивых глаз… и носа… и губ… и всего остального… короче, из-за красивого в целом мужика, влезать в явно криминальную историю.
Тем более, что скоро мне вообще стало не до этого.
Началось все с очередного Сна.
Мы с Ведой, вспыльчивым крепышом Рогги и флегматичным долговязым Орбом сидели за столом в «общей комнате» и поглощали из одноразовых биоразлагаемых контейнеров стандартный только что размороженный полдник: сырники с вареньем и сгущенным молоком. Остальные наши коллеги только-только разбирали свои пайки.
— О, поглядите-ка на эту компашку! — возмущенно провозгласила Мико. — Как задание получать, так они в конце тащатся, а как есть — так самые первые.
— Наглая ложь! — тут же высказался Рогги. — Мы уже все закончили, вот и пришли пораньше.
— Перестань, она специально тебя подначивает, — махнула Веда рукой на приятеля.
— Надо еще проверить, что у вас за задание, — продолжила наша главная придира, — наверняка что-нибудь на редкость тривиальное.
— Ми, хорош, у меня все задачи равноценны, — важно изрек Хань — староста нашей исследовательской группы, жутко важничающий по поводу своего назначения. В отличии от Мико, также имевшей предков из Азии, внешне Уве Хань совершенно на них не походил — русоволосый, голубоглазый со вздернутым носом. А еще совершенно серьезный. Кажется, он вообще был напрочь лишен чувства юмора. Возможно, из-за этого еще с младших курсов все называли его исключительно по фамилии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тоже мне задание, — недовольно пробурчал Рогги, — сделать выводы на основе предоставленных табличек… Чем нам это поможет, когда мы окажемся на R-112 в чистом поле с пробирками и контейнерами для сбора материала?
— Рог, ты как маленький, — не выдержала я. — Будто не знаешь, что основная цель этих заданий — хоть чем-то занять наши мозги во время перелета.
— Во-во, чтобы совсем уж все не забыли и на стены от скуки не лезли, — поддакнул Орб. — Кстати, о скуке… — он повернулся в сторону Ханя, усевшегося со своей порцией кормежки за соседний столик, — Эй, босс, что насчет тренажерного зала, расписание составлено?
— Да, сегодня раздам, — кивнул тот.
— А по поводу растений капитан уже дал добро? — подключилась к расспросам Веда. — Я с собой столько семян набрала из лаборатории. Недели две-три — и будут у нас на руках нормальные, живые образцы для изучения.
— Эмм… А, может, ты сама спросишь? — предложил Хань, самую малость смутившись. — Я уже к нему два раза сегодня подходил, неудобно как-то… Или кто в вашей пятерке старший?
— Дея, — сдала меня с потрохами подруга и тут же кинула на меня просительный взгляд. Сама, что характерно, не вызвалась.
— Хорошо, схожу, — решила я, — вот сразу полдника и отправлюсь.
Наш староста, спихнув с себя по крайней мере одну головную боль, сразу приободрился.
— Жутковатый он малость, — тихонько шепнул он нам, — может, и правда, андроид какой-нибудь продвинутой модификации?
Ага, мы уже как-то обсуждали такую возможность… кажется. Капитан Ли-Карт, поначалу вызвавший среди наших девушек вполне объяснимый всплеск женского кокетства, через несколько дней полета внушал нам всем состояние, близкое к замешательству и даже некоторого страха. Вовсе не потому, что был ужасно суров или рявкал на всех, или на кого-нибудь поднял руку… Наоборот, от всегда был безукоризненно вежлив, но вежливость эта явно была вынужденной: не было за ней человеческого тепла или отношения. Он не разу ни на кого не повысил голоса, даже напротив, в минуты недовольства речь его становилась исключительно четкой, размеренной и настолько показательно негромкой, что это даже пугало. Ощущение складывалось такое, что тебя отчитывает механизм или программа. Про распускание рук даже говорить не буду: достаточно было одного острого взгляда, чтобы осадить собеседника.
— Примороженный у нас капитан, — высказалась однажды Веда. — Будто неживой. Но если верить обрывкам фраз членов экипажа, то оно и не удивительно: говорят, он участвовал в Рас-Альхарском пекле… брр.
Пока я разделывалась с последним сырником, все эти навеянные сном «воспоминания» мелькали в голове сами собой, больше похожие на информационные всплывающие окна, чем на реальные переживания. Вот любопытство во мне они подстегнули — это да. Поэтому, закончив с едой, я скинула посуду в утилизатор и, немного еще поболтав с приятелями, отправилась искать капитана.
В рубке его не оказалось. Любезная девушка сдала свое начальство и сообщила, где я могу найти его, начальства, каюту. Я поблагодарила и отправилась по адресу. Красного огонька напротив графы «не беспокоить» стандартного электронного табло на двери не горело, и я смело постучала (а чего во во сне бояться, правильно?).
Лик открыл секунд через пятнадцать. Весь в образе «капитан гражданского космического корабля идеальный, одна штука», хоть сейчас его в рекламный буклет помещай. Даже пуговицы на форме все до последней застегнуты. Но дело даже не в этом, дело в том взгляде, которым он на меня посмотрел: внимательный, вопросительный… какой-то совершенно неуютный. Он ничего не говорил, просто смотрел очень красноречиво. «Что вам нужно?» — эта фраза совершенно отчетливо мне слышалась, хотя ни слова не было произнесено. Пожалуй, вот это умение выразительно молчать было единственным, что роднило этого Лика с тем, что я знала в реальной жизни.
