— У тебя такая мягкая, гладкая кожа. — Его язык блуждал в изящной ямке у ее ключицы, а она стонала от сумасшедшего наслаждения.
Лайам нащупал дверь за ее спиной. Они продвигались, ничего не видя, то всхлипывая, то издавая стоны, испытывая неведомые ощущения, наслаждаясь ими. Упав на кровать, он вдавил ее тело в мягкий матрас.
Ее повисшая рука задела лампу на тумбочке, и та с грохотом полетела на пол.
— Пусть, — сказала она, когда он приподнял голову, — в темноте безопаснее.
Если сосредоточиться на том, что это именно Лайам стаскивает с нее рубашку, пробует языком каждую пядь ее разболевшихся грудей, все пропадет. И останется только ломать голову, почему ей захотелось, нет, почему ей стало необходимо, чтобы именно он этим занимался.
Однако это было необходимо и ему. Джо ощущала это, когда рвала его рубашку и тихо чертыхалась от обиды, что пальцы не справляются с пряжкой у него на поясе.
Он помог ей, и она нежно прижалась губами к его груди. В тисках его тяжелых бедер, вдыхая теплый аромат возбужденного мужского тела, она потеряла последнее самообладание и весь остаток сдержанности.
Кульминация их дикого, несдерживаемого сближения закончилась такой же сокрушительной отдачей.
Джо проснулась среди ночи.
— Я визжала! — сказала она вслух и стремительно села.
Лайам перевернулся на бок и забросил ногу ей на бедро. Тяжесть его ноги приковала ее к месту.
— Что ты сказала?
Она напряглась, услышав его глубокое, сонное мурлыканье.
— Я ничего не говорила.
— Нет, сказала. — Он сделал паузу, явно копаясь в сонной памяти, пока наконец нашел. — Ты сказала: «Я визжала».
— Чушь. — Она пыталась натянуть на себя сбившуюся в ногах простыню.
— Нет, сказала. Ты сказала…
Ей не нужно было напоминать, что она сказала.
— Молчи! — крикнула она, обеими руками прикрывая ему рот. Он приоткрыл губы и прошелся языком по середине ее ладони.
Остатки сил в ее теле исчезли, и она упала вперед, выставив перед собой руки. Лайам почти уткнулся лицом ей в грудь и тут же нащупал ртом набрякший и порозовевший кончик.
— Божественный дар, — пробормотал он. Он уже двигался без прежней стремительности, но Джо, распластавшись поверх его тела, ясно ощущала силу его порыва.
Со стоном она попыталась приподняться.
— Нельзя же так.
Лайам накрыл руками округлости ее ягодиц.
— Вообще-то можно, если существует вероятность, что это окажется приятно. — Она резко вздохнула, когда его язык неожиданно повторил прикосновение к еще влажному соску. — Ты невероятно чувствительна, особенно в этом месте.
— И в остальных тоже. — По крайней мере с тобой, в смятении поняла она.
Тихое признание вырвало из его горла довольное мужское мурлыканье.
— В таком случае мне надо быть внимательным. Ты должна сказать мне, если я что-нибудь пропущу.
— Ты не смеешь так со мной разговаривать.
— Тебе не нравится?
Ей сдавило горло от дразнящих ноток в его глубоком, ласковом голосе. Нарастающее возбуждение душило ее.
— Ты жалеешь меня.
— Страсть — не жалость.
— Это — страсть?
Он потащил ее вниз, и ее лицо оказалось совсем рядом с его лицом, а ее груди прижались к его груди, ее колени стояли по обеим сторонам его бедер.
— Зачем давать этому название? — простонал он. — У тебя мой запах, мой вкус. — Его раскрытый рот скользил по ее шее. Он явно возбуждался от этого.
— Я хочу…
— Чего, любимая? Чего тебе со мной хочется? — Его душистое дыхание щекотало ей щеку, руки медленно и чувственно скользили вдоль спины, вниз, к изгибу бедра. Он согнул ей ногу в колене и провел большим пальцем по чувствительной коже подошвы. — Тебе поможет, если я скажу, что мне бывает приятно?
Лукавые, сладкие интонации смели остатки ее сомнений и запретов.
— Хочу… Хочу все с тобой делать. — Она почти рыдала. — И ты все делай.
И началось… Началось сближение, бесконечно более интимное, чем их предыдущая неистовая встреча. Медленное, чувственное, в течение которого слова действовали так же мощно, как прикосновения. Она и не представляла, какие эротические фантазии живут в уме мужчины, и каждый звук, медом капавший с его уст, возбуждал в ней все большую страсть…
— Я вот что подумал.
Джо часто заморгала, пытаясь сосредоточиться.
— У тебя все в порядке? — не отставал он.
— Да, прекрасно.
— Ты показалась мне какой-то странной.
— Не пыхти. — Слава богу, не она за рулем, мрачно подумала Джо. Наваждение какое-то. Никак не может забыть то, о чем лучше вообще не думать. Всего раз… ну, хорошо, два. Такое стечение обстоятельств. Бывает. Он из жалости переспал с ней.
— Я кое о чем подумал.
Я тоже!
— Ты уже говорил это. Выскажешь наконец?
— Я думаю, нам надо все-таки пожениться.
Глава 3
Машина остановилась.
— Ты слышишь, что я говорю? Наверняка и ты об этом думала.
— Я об этом думала? — Он что, совсем спятил? Он так говорит, будто они обсуждают покупку нового автомобиля.
— По логике вещей такое решение само собой напрашивается.
— Логика?!
Лайам всегда прибегал к логике, когда подтасовывал факты, чтобы доказать, что он прав. Джо сжала зубы и расправила плечи. Почему этот фарс вызывает такую боль?
— Мы должны поступить целесообразно.
— Спасибо, что поделился своим поразительным пониманием ситуации и мудростью.
— Нельзя просто так отвернуться от этой проблемы. — Его лицо выражало суровое неодобрение.
— Обещаю, шуток не будет. — В ее груди кипело негодование. Она поморщилась: тонкий бюстгальтер тер сверхчувствительные соски. Хотела бы она посмотреть, как он давал бы советы, когда груди становятся такими болезненными! Конечно, если бы у него были груди…
Его трезвый голос отвлек ее от мысленных блужданий.
— Я знаю, тебе нравится быть независимой, но рождение ребенка все меняет. Я стану оказывать тебе поддержку, и потеря работы не превратится в катастрофу. Мне кажется, ты не совсем объективно видишь свое будущее. Что скажешь, Джо? — Такой терпимый и доброжелательный тон! Ей захотелось его стукнуть. — Дружба совсем не плохая основа для брака. И наши семьи были бы довольны.
— И я должна выйти за тебя замуж, чтобы наши семьи оказались довольны? — с интересом спросила она. Раздражение нарастало. Он что, хочет оскорбить ее? Он в самом деле полагает, что женщина в трезвом уме и твердой памяти способна принять такое безумное, такое холодное предложение?
— Я совсем не это имел в виду, — нетерпеливо перебил он.
Спокойно, Джо. Она отстегнула страховочный ремень.
— Извини, Лайам, но ты сказал именно это. Жаль, папа отказывается поговорить с тобой. Я пыталась вразумить его.
