Плавание среди коралловых островов подходило к концу. Один из них экспедиция хотела миновать не останавливаясь, но в это время с бака закричали:
- Люди! Флагом машут!
Вахтенный офицер взял подзорную трубу: на скале среди кокосовых пальм трое размахивали ветками, один - какой-то тряпкой, привязанной к палке.
- Это дикие, - сказал офицер. - Что же им понадобилось?
Вскоре шлюпка вернулась с пассажирами - четырьмя смуглыми мальчиками. Кроме них, никого на острове не оказалось. Впрочем, невдалеке были обнаружены зола костров, обглоданные кости и другие следы пребывания людей.
Старший из мальчиков не столько словами, сколько жестами поведал окружившим его морякам печальную историю. Его племя жило на соседних островах. Однажды островитяне были застигнуты бурей в море. Их лодки выбросило вот к этому острову - мальчик показал рукой на берег. Тут оказались злые люди. Сородичи мальчиков были перебиты.
Рассказчик сделал несколько жестов, смысла которых сначала никто не понял. Он показал, как разжигали костры, много костров, клали туда какие-то предметы, потом что-то с аппетитом ели.
- Гийка? (Так туземцы называли рыбу.) Мальчик отрицательно затряс головой. Потом он схватил своего товарища за руку и сделал вид, что хочет ее отгрызть.
- Они съели убитых! - с ужасом воскликнул астроном Симонов.
Значит, враги племени, к которому принадлежали мальчики, были каннибалами. Тут только моряки поняли, что за кости валялись в золе среди пальмовой рощи...
Мальчики во-время юркнули в густые заросли и поэтому остались живы. Когда море успокоилось, победители уплыли с острова.
Мальчики ели кокосы, ловили рыбу и ждали, пока их найдут земляки.
- Этим робинзонам жилось на острове не так уж плохо, - заключил Беллинсгаузен, потрепав старшего мальчика по плечу. - Но на военном корабле разгуливать без штанов не полагается. Одеть их и зачислить на довольствие!
В тропиках всегда обедали на открытом воздухе. Достав ложки, матросы расселись на парусине. Мальчики исподлобья наблюдали за ними.
- Эй, ребята, а вы чего стоите? Айда в нашу артель! Мальчуганы, не понявшие ни слова, переминались с ноги на ногу.
- Ишь, не разумеют, - сокрушенно сказал один из матросов. - А мы с ними по-другому поговорим.
Он поднялся, подошел к мальчуганам и стал легонько подталкивать их к матросскому кругу. Тут появился артельщик с огромным деревянным баком братским котлом, из которого валил аппетитный пар. Бак подвесили на крюк, артельщик разлил щи по мискам и роздал сухари.
Мальчики попробовали незнакомое блюдо сначала робко, с опаской, но, войдя во вкус, быстро опорожнили свои миски.
- Гляди, братцы, как уплетают русские-то щи! - смеялись матросы.
На другой день вымытые и постриженные "робинзоны" щеголяли уже в полосатых штанах и куртках. Одно лишь стесняло их и причиняло видимые страдания: башмаки. Мальчики так неуклюже и с такой осторожностью ступали по палубе, так испуганно озирались, что пришлось отказаться от затеи одеть их по полной форме.
От Островов Россиян экспедиция направилась на Таити.
Теплой июльской ночью появилось темное пятно этого большого острова. Смутно угадывались очертания гор. В пучине океана мелькали светящиеся рыбы. Ветер доносил еле уловимый аромат апельсинов.
Утром таитяне окружили шлюпы, наперебой предлагая лимоны, ананасы, бананы, кокосовые орехи, вкусные коренья.
Вскоре пожаловал и сам король острова - Помари с королевой.
Гости и хозяева обменивались любезностями и подарками. Едва ли не больше всего Помари обрадовался подаренным ему нескольким простыням: король и его семья одевались только в светлые одежды, а белая ткань у королевских портных была уже на исходе.
Что касается вкусов королевы, то они оказались несколько неожиданными. Оставшись наедине с Лазаревым, ее королевское величество на ломаном английском языке попросила дать бутылку рома.
- Я уже послал королю несколько бутылок, - почтительно сказал моряк.
- Он все выпьет один и мне ни капли не даст, - с грустью ответила королева.
Пришлось посылать за ромом...
Заманчивы были открытия в теплых водах, щедра природа Таити, но мысль о неведомой земле у Южного полюса не оставляла моряков. В душные тропические ночи они говорили о полярных льдах. Слушая трели птиц, порхавших в яркой зелени, они вспоминали резкие крики пингвинов.
Прощание моряков с таитянами было самым сердечным. Хотя на шлюпах запасли всего вдоволь, островитяне снова и снова везли в подарок плоды и коренья. Апельсины и лимоны пришлось солить в бочках - так много их оказалось.
Простились моряки и с мальчиками, найденными на необитаемом острове. Суровые, огрубевшие в скитаниях по морям люди всем сердцем привязались к доверчивым ребятам, очень понятливым и смышленым. Своими проделками, шалостями, любознательностью они так напоминали вихрастых Ванек и Петек, оставшихся там, за океаном...
"Месяца сентября 9-го. Пришли в Новую Голландию обратно. И ходили в теплом климате 121 день и открыли новых островов 31 остров, из сих островов есть хорошие острова", - заключил Киселев свои записи о плавании в Тихом океане.
* * *
В середине декабря 1820 года "Восток" и "Мирный" в четвертый раз пересекли Южный Полярный круг.
В прошлое антарктическое плавание русские побывали в той части земного шара, центром которой является Южный полюс и о которой наука знала немногим больше, чем о природе Марса. Они пробивались туда, где на всех картах за расплывчатой линией границы неприступных льдов изображалось огромное белое пятно.
Корабли описали вокруг этого пятна гигантскую дугу. Экспедиции удалось исследовать места, расположенные гораздо южнее тех, где плавал Кук. В январе 1820 года она дважды подходила к берегам земли, в феврале русские были возле нее снова и вплотную приблизились к разгадке величайшей тайны Южного полушария.
Теперь, продолжая прерванное на зиму движение к востоку, они должны были во время второго антарктического плавания замкнуть круг у берегов Южной Америки. Русские моряки задумали пересечь все триста шестьдесят меридианов в тех местах, где те, приближаясь к Южному полюсу, сходятся всё теснее.
Они решили завершить обход гигантского белого пятна, снова и снова повторяя попытки пробить брешь в ледяном кольце.
Они решили любой ценой увидеть коренной берег неизвестной земли.
И вот почти одновременно с четвертым пересечением кораблями Южного Полярного круга произошло событие, на первый взгляд незначительное, но имеющее самое прямое отношение к этой ускользавшей земле.
Дело было так. На одной из ледяных гор с "Востока" заметили жирных пингвинов.
- Шлюпку спускать!
Вскоре охотники вернулись обратно с хорошей добычей и привезли на "Восток" необыкновенной величины королевского пингвина. Птицу постигла участь многих сородичей: беднягу поволокли в камбуз.
Но вскоре судовой кок выскочил из своего помещения, размахивая кулаком:
- Смотрите, братцы, камни!
- Да что за камни?
Кок разжал руку, показывая кучку темных камешков.
- Эко диво! - заворчали разочарованные матросы.
- Сам камень - не диво, а ты лучше скажи мне, зачем его пеньдвин в животе носил? - обиделся кок.
О находке доложили вахтенному офицеру. Маленькие кусочки горного камня были бережно разложены на столе кают-компании. Откуда они попали в желудок пингвина? Ведь до ближайших островов по карте выходило примерно две тысячи миль.
Значит, пингвин недавно был на каком-то неизвестном берегу. И этот берег - недалеко!
Снова неуловимое ощущение близости земли, как и в прошлое южное плавание, овладело людьми.
Но именно последние дни 1820 года, когда цель вновь казалась близкой, почти осязаемой, едва не оказались роковыми для "Востока". Однажды корабль попал в узкий проход между двумя айсбергами. Ледяные горы сближались. Одна из них была так высока, что отняла ветер у самых верхних парусов, и те беспомощно обвисли. Судно потеряло ход. Уже могильным холодом пахнуло на палубу, уже темно стало в каютах, когда верхние паруса снова наполнились, шлюп встрепенулся и оставил за кормой опасный проход.
За одним происшествием - другое. Резкий толчок свалил людей с ног. Вещи в каютах полетели на пол. Послышался сильный треск - едва ли не самый зловещий из всех звуков, рождающихся на корабле.
"Проломились о льдину" - эта мысль мелькнула у каждого. Прошло несколько страшных минут, прежде чем вахтенные донесли, что льдина ударила по толстым доскам, набитым там, где якорь висит за бортом. Острый ее край сорвал под водой медные листы, но не проломил борта.
Уже совсем незадолго до Нового года корабли разошлись в тумане. "Мирный" немного отстал от "Востока". Он был где-то недалеко, и каждые полчаса глухой пушечный выстрел давал знать об этом. Но вот после одного из таких выстрелов оттуда, где должен был находиться "Мирный", вдруг послышались грохот, треск, и затем все стихло.
