— Я имею в виду, что вы очень привлекательны и желанны. Я никогда не смог бы представить, что вы, такая, будете сидеть в свободное время дома и читать книгу.
Она отвела взгляд и посмотрела на оранжевое пламя камина.
— Мы живем в девяностых, доктор Уильямс. В наше время, чтобы провести приятный вечер, женщина уже не нуждается в обязательном порядке в компании мужчины.
Он прищурил глаза.
— Я и не говорил, что женщина нуждается в этом.
Его пальцы теребили страницы книги, лежавшей на коленях. Черт бы побрал ее честность и прямодушие! За три прошедших дня Алиса впервые не скрывала своих эмоций (не считая, конечно, испуга в тот день, когда он незваным “прибыл” в ее дом). Было приятно наблюдать в ее влекущих голубых глазах нечто отличное от холодной учтивости.
— Итак, Алиса Джоргенсен, ведущий специалист по информации Научного центра Университета Харпера, скажите же мне, отчего это вы все время избегаете меня?
Она мельком взглянула на него.
— Я и не думала избегать вас!
— В самом деле? — Он притворно-изумленно приподнял бровь.
— Каким образом я могу избегать вас, если вы живете у меня в доме? — Она гордо вздернула подбородок, но взгляд ее упал на ворот его рубашки в голубую полоску. Встретиться с его глазами она не решилась.
— За три дня, что я живу здесь, вы лишь однажды соизволили разделить со мной завтрак, а в остальное время я видел вас выходящей из дверей либо уходящей к себе в спальню. — Он закрыл книгу и забарабанил пальцами по обложке. — Может быть, вы нервничаете в моем присутствии, Алиса?
— А у меня есть причины нервничать? — Она взбила подушку в шелковом бежевом чехле с вышивкой.
Клэйтон улыбнулся: она избегает прямых ответов на вопросы.
— Нет, конечно. Просто я подумал, раз мы работаем в одном учреждении, то могли бы стать друзьями.
— Я — обычная служащая университета, работник библиотеки, а вы, вероятно, работаете по правительственному гранту над каким-то, бог весть каким, секретным проектом. Поэтому я не считаю вас коллегой.
— Ну что ж, вы правы. Дружба, и я так считаю, должна основываться на каких-то общих чертах.
— Например?
Клэйтон окинул комнату взором.
— Например, книги! — Он поднял книгу, лежащую у него на коленях. — Кажется, мы оба любим книги?
Она на минуту замолчала, затем признала:
— Вероятно, вы правы.
Встав, Алиса потянулась, взяла книгу и засунула ее между стопками других книг на одну из полок. Затем обернулась к Клэйтону, стараясь подавить зевок:
— Я надеюсь, вы не подумаете, что я избегаю вас, если я удалюсь под тем предлогом, что уже — ночь?
Клэйтон также поднялся, положил свою книгу на кресло и взял в руки поднос с пустыми тарелками.
— Я даже присоединюсь к вам, — и тут же пожалел о том, что сказал эту фразу, представив себе Алису в постели: слишком соблазнительной была фантазия и слишком активными — гормоны.
Алиса поставила перед камином экран. Огонь почти угас, лишь одно полено тлело. Когда она заговорила, ее голос слегка дрожал.
— Какую книгу вы читали?
Он не решился сказать, что вытащил книгу наугад.
— Одну из наиболее интересных, что довелось мне прочесть. Захватывающее чтение.
Впрочем, в данный момент это казалось правдой: любая книга, что он замечал в этом доме, оказывалась захватывающе интересной.
Алиса нагнулась и подняла книгу. Громко расхохотавшись, она затрясла головой:
— Теперь я думаю, у нас куда меньше общего, чем вы представляете, доктор Уильямс.
— Просто Клэйтон.
Он перехватил поднос одной рукой и взглянул на обложку книги. На ней было написано: “Репродуктивная система подковообразного краба”.
Алиса продолжала давиться смехом, однако пожелала ему спокойной ночи — и оставила его в растерянности посреди комнаты с книгой в руках.
Подавив зевок, Алиса поспешила вниз в кухню. Накануне вечером она долго не могла заснуть, а когда сон, наконец, пришел, ей вновь явился Клэйтон — так было каждую ночь, начиная с его появления в доме. То были беспокойные, соблазнительно-грешные эротические сны, исполненные жаркого шепота и упоительного секса.
Но столь же соблазнительный аромат блинов и кофе, струящийся вверх по лестнице, заставил ее позабыть о снах. Безо всякого календаря можно было сказать, что сегодня суббота: Мод, сколько она ее помнила, каждое субботнее утро пекла блины.
Алиса вошла в кухню — и замерла при виде сцены, открывшейся ее взору.
Герберт укладывал горкой блины, что снимала Мод с плиты, и это была именно та экспозиция, которую она наблюдала в кухне по субботним утрам последние пятнадцать лет. Однако сегодня сцену украшал еще один персонаж: на кухонном полу под мойкой был распростерт человек. Лица его не было видно, а голова ушла под мойку. Прекрасное мускулистое тело было облачено в хлопчатобумажные джинсы и пляжную рубашку. Он что-то завинчивал с металлическим звуком и бормотал себе под нос. Взгляд Алисы пробежал по джинсам, облегающим мускулистые бедра, и застыл на наиболее интимной части тела мужчины: она видела это три дня назад. Во рту у нее пересохло: Клэйтон! Она смотрела, как легкая рубашка вздергивается под энергичными движениями рук, оставляя неприкрытой тонкую полоску тела над замком молнии джинсов.
— Вот она! — торжествующе прокричал Клэйтон.
Алиса отпрыгнула, смущенная тем, что ее застигли за наблюдением.
— Что вы там делаете? — строго потребовала она ответа.
Из-под мойки раздался громкий звук, сопровождаемый едва слышным ругательством. Клэйтон, потирая лоб, выполз из-под объекта своего исследования.
— Бог мой, женщина, разве можно так кричать?
— Вы первым на меня закричали, — выпалила в ответ Алиса.
Она наклонилась и отвела его руку ото лба: над переносицей краснела отметина. Алиса почувствовала себя виноватой — ведь из-за нее он разбил лоб. Ей совсем не хотелось, чтобы в университете знали, что гениальный профессор получил сотрясение мозга из-за нее.
— Что, черт возьми, вы делаете там?
Пока она осматривала его лоб, он оставался недвижим, и лишь после того, как он вздохнул при прикосновении ее пальцев ко лбу, она поняла, что первый раз коснулась его.
— С ним все в порядке? — поспешила узнать Мод. Герберт при этом не упустил возможности стащить с блюда блин.
— Со мной все прекрасно, — заверил Клэйтон не сводя с Алисы глаз.
— Вы уверены? — переспросила Алиса. Шишка на лбу была почти незаметна, но кто знает?
— Конечно, он уверен, дорогая, — ответила за него Мод. — Ведь он же — доктор.
И она поспешила спять со сковородки очередной блин.
Алиса вгляделась в глаза Клэйтона, чтобы заметить в них признаки боли. Дыхание ее перехватило, когда он вперил в нее горячий взгляд. Она забыла и о тетушке с ее блинами, и о дядюшке, воспользовавшемся ситуацией, чтобы поглотить больше калорий, чем ему было дозволено. Для нее в тот момент существовал лишь Клэйтон, сидящий на полу и пожирающий ее глазами. Казалось, он глядит в самую ее душу и ждет какого-то ответа. Краска стыда залила ее лицо; Алису бросило в жар. Ее напугало это новое ощущение, и пальцы задрожали. Зря она заинтересовалась Клэйтоном. Он — мечтатель, он вечно будет искать ответа — и вечно стремиться к недосягаемому. Никогда не будет удовлетворен тем, что нашел, всегда будет желать большего. Таким был и ее экс-жених, Джеймс.
Мысль о Джеймсе вернула Алису на землю. Она зажмурилась: солнце осветило Клэйтона, окутав его с ног до головы золотым ореолом. На лице у него было написано любопытство мальчишки, которому дали головоломку, не подсказав ключа к разгадке.
Она опустила руку: ее будто обожгло. Ей не хотелось распалять любопытство Клэйтона. Необходимо установить дистанцию.
— Надеюсь, жить вы будете, — проговорила она, помогая ему встать. — Так что вы там делали?
Он держал ее руку в своей дольше, чем это было необходимо. С иронической, всезнающей улыбкой он закрыл дверцы посудомойки, повернулся, чтобы вымыть руки, и проговорил:
— Я смотрел, где течь.
Алиса недоуменно переспросила:
— Какая течь?
— Та, о которой я тебе говорила вчера, — отозвалась Мод, складывая на блюдо оставшиеся блины. Она присела и улыбнулась Клэйтону: — Завтрак готов, молодой человек.
Алиса почувствовала, как краска отливает от ее лица.
— Ты что, попросила доктора Уильямса посмотреть на протечку?
Бог мой, ну что делать с этой тетушкой?
— Нет, конечно! Я не просила: ведь он постоялец, а не сантехник.
Он не постоялец и не сантехник — он гений, работающий над проблемами космоса! Алиса застонала. Как объяснить это тетке, когда та настойчиво считает, что он — доктор медицины? Завтрак внезапно утерял для Алисы всю прелесть.
— Мод говорит верно, Алиса, — вступился Клэйтон. — Она не просила меня. Я вызвался добровольно, пока она управится с завтраком, посмотреть, смогу ли я чем-то помочь.
