сжала ладони в кулаки.
Это моя добыча! Вернее, Оуэна, а отец все сам сожрет. И меня не позовет.
Сколько раз уже так было?!
Сначала он брюхо набьет, потом братья за ним подъедят, а мне только и останется что плавнички обсосать.
У-у-у. Злости не хватало.
А между тем стемнело и эти увальни наконец зашли в дом.
Снизу сразу же послышались громкие голоса. Отец за что-то гневно выговаривал братьям.
Цыкнув, я запихала узелок глубже под кровать и, не раздеваясь, улеглась на тонкий матрас, накрывшись простым пледом.
Время шло. За окном пели сверчки, ухала сова в зарослях.
Крики снизу становились громче.
Не выдержав, я поднялась и на цыпочках вышла из комнаты. Любопытство гнало вперед. Я должна все знать! Раз гневается отец, то нужно понять на что. Ну, чтобы самой не подставиться. Подкравшись к лестнице, выглянула. Отсюда был прекрасный обзор на гостиную. Первое, что заметила — это тарелка со съеденной рыбой и пустой глиняный графин.
"Отец выпил! — эта мысль стрелой пронеслась в голове. — Плохо, очень, очень плохо!"
Затаив дыхание, я навострила уши.
— Вы пойдете завтра записываться в добровольцы! — кричал он на братьев. — Хоть людьми станете. Может, и добьетесь чего, а нет, так хоть пощиплете поселения драконов. Пройдетесь по их домам да и вернетесь не с пустыми руками.
— Мы не хотим, — попытался вставить свое слово Виям, но в него тут же полетела деревянная тарелка с рыбными костями.
— Молчать! — отец в ярости опрокинул стол. — Все будет по моему. Пойдете как миленькие и вернетесь с добром. А нет — шкуру спущу.
Пригнувшись, я сообразила, что лучше скрыться в комнате и вообще сделать вид, что давно уже сплю.
Не приведи боги, он меня сейчас заметит!
Целой не уползу.
Все так же на цыпочках и стараясь не шуметь, да что там даже не дышать, я скоренько вернулась к себе.
Сердце стучало быстро-быстро.
Юркнув под одеяло, сжалась и плотно закрыла глаза. Все сплю!
А внизу гремел скандал.
Грохот. Глухой звон глиняного графина. Тонкий голос мамы. Но она явно не защищала сыновей. Ей вообще до детей дела не было. Вырастить и продать — вот и все, что ее заботило.
Скорее всего, выскочила на звон, чтобы уберечь свою кухонную утварь.
В какой-то момент хлопнула входная дверь и возмущенные голоса братьев послышались со двора.
Это было очень плохо для меня. Отец явно еще не успокоился и сейчас начнет искать новую "жертву".
Шаги на лестнице. Я замерла как кролик и затаилась.
Отец прошелся по коридору до комнат Льяма и Вияма. Остановился. Снова что-то загремело.
Шаги и скрип теперь уже у моей двери.
Я прикусила губу, если вспомнит обо мне, всю ночь гонять по дому будет. Убираться заставит. Все что угодно, лишь бы при деле была. И все равно что приличным девочкам в такое время спать полагается.
Отец вошел.
— Айла, — рявкнул он, — а ну, иди вниз полы мести. Там бардак! Что я в грязи жить должен!
Я молчала и делала вид, что вижу десятый сон.
— Я тебе что сказал, соплячка?! — он подошел ближе к кровати и дернул одеяло. — Спишь, что ли?!
Я не реагировала, забыв, как дышать.
—А ну, вставай! — проорал он мне на ухо, обдавая смрадным запахом перегара. — А не то я с тебя три шкуры за лень спущу. Так хворостиной отхожу — лежать не сможешь!
И в этот момент меня спас Токи. Услышав братьев, он громко залаял на них. В ответ в него полетело что-то мягкое судя по удару.
Отец подошел к окну и выглянул.
— Ты что, щенок, капустой разбрасываешься? А ты ее растил?
— А ты вырастил, что ли? — огрызнулся Виям.
— Ну я тебя сейчас...
Развернувшись, отец быстро покинул мою комнату и спустился во двор.
И снова ор.
— Да когда вы уже все успокоитесь! — я сама не заметила, как расплакалась. То ли от страха, то ли от безысходности.
Все любят свой дом! Все считают его крепостью!
Одна я готова была днями и ночами шастать на реке, лишь бы не возвращаться сюда.
На улице послышалась возня. Крики. Лай Токи.
Выдохнув, поднялась и выглянула в окно.
Братья дрались с отцом. Он прытко для выпившего человека гонялся за ними по двору, пытаясь пнуть.
Льям и Виям же, не будь дураками, бросались врассыпную, доводя его до исступления. Это было бы смешно, не будь так ужасно.
В какой-то момент Виям упал, отец ринулся на него, но тут же получил по спине капустой, которую в него запустил Льям.
Мальчишки драконили его. Доводили до бешенства. А это ничем хорошим никогда не заканчивалось.
Они-то сейчас сбегут в прилесок и отсидятся там, а мне слушай, как он дом крушит.
А то еще и на мне отыграется.
Нет, нужно бежать! Даже если Оуэн не придет, сама удеру.
не будет мне тут жизни. Зашибут когда-нибудь.
Мысленно плюнув в сторону отца и братьев, вернулась в постель. Утерев слезы, попыталась успокоиться.
Получалось не очень.
Так лежа, я наблюдала, как медленно выплывает из-за высоких деревьев луна.
Сон не шёл, хотя в доме все давно стихло. Братья улизнули за огород, а отец затаился в гостиной. Но я-то знала, что это временное затишье.
Время, как же медленно оно тянулось. В комнате становилось холоднее. Тонкий плед не грел, но я не решалась закрыть окно.
Пение сверчков убаюкивало, глаза медленно слипались. Снизу зарычал Токи. Несколько раз лениво тявкнул и смолк.
Распахнув глаза, прислушалась. Но ничего. Лишь звуки ночи.
Дремота отступила. Зевнув, повернулась на другой бок и скрутилась калачиком. Так теплее.
Снова зарычал пес. Я насторожилась.
Неясный шорох за окном мгновенно поднял на ноги. Открыв раму шире, выглянула. В туманном свете луны легко проглядывался и край огорода, и сарай, и тропинка, ведущая к большой дороге.
— Пс-с, — раздалось подо мной.
Опустив взгляд, тут же натолкнулась на ловко карабкающегося по невесть откуда взявшейся деревянной лестнице Оуэна.
— Айла, — тихо позвал он меня, цепляясь за перекладины. — Ты готова? Не передумала же? Нам очень нужно бежать, так и знай!
— Не передумала, подожди снизу, — переполошившись, я покрутилась на месте и быстро вытащила свой узелок из-под кровати. Взглянула на тряпицу, в которой было сало и, тяжело вздохнув, снова высунулась в окно. — Оуэн, только у меня
