Он заложил страницу закладкой, закрыл книгу и отодвинул в сторону.
- А нашей гостинице более пятисот.
"Она из настоящего булыжного камня, - продолжил про себя Гюнтер. - Тогда он ещё был". Он вспомнил фасад гостиницы. Судя по архитектуре в столь седую древность здания верилось с трудом.
- Конечно, она много раз перестраивалась, - словно уловив недоверие гостя продолжал портье. - Непосредственно этому зданию сто восемьдесят семь лет. Его возвели на месте старой деревянной гостиницы, сгоревшей от пожара. Существует нечто вроде легенды, будто гостиницу приказал поджечь принц Уэстский - так сказать, в чисто гигиенических целях. По преданию, когда он остановился здесь, его сильно искусали клопы. Но, к сожалению, документально это не подтверждается.
Гюнтер поставил на пол чемодан и протянул портье кредитную карточку.
- Что не подтверждается? Наличие клопов?
Портье весело хмыкнул.
- И это тоже. Надолго к нам?
- Посмотрим, - неопределенно пожал плечами Гюнтер. - Хотя, думаю, несмотря на мою дилетантскую любовь к старине, больше недели я здесь не выдержу.
- В отпуске? - уточнил портье.
- Да.
- Предпочитаете двухкомнатный номер?
- Достаточно и однокомнатного. Но непременно с ванной. Надеюсь, у вас такие есть?
- Минутку.
Портье достал из ящика стола книгу приезжих, полистал.
- Сразу видно, что вы ночевали в мотеле "Охотничье застолье"... - мимоходом констатировал он. - Вам повезло. Номер двадцать шестой. Такой, какой вы хотите, однокомнатный и с ванной.
Портье повернулся к доске с ключами, снял с гвоздя нужный и положил на стойку перед Гюнтером. Затем принялся писать в книге приезжих. Банковского компьютера не было и здесь.
Гюнтер с любопытством посмотрел на ключ. Большой, старинный, с двумя замысловатыми бородками, он сидел на одном кольце с медной, потемневшей от времени грушей. На разграфленной на пронумерованные квадраты доске осталось всего шесть ключей. К удивлению Гюнтера гостиница не пустовала. Он взял ключ и чуть его не выронил. Груша оказалась литой. В кармане не поносишь...
- Я смотрю, постояльцев у вас предостаточно.
- Да, - согласился портье, возвращая кредитную карточку. - В этом месяце как никогда. Просто диву даёмся.
И тогда Гюнтер, добродушно улыбаясь, стараясь придать словам шутливый тон, сказал:
- Поневоле задумаешься, кто разгромил отель "Старый Таунд".
Он ожидал увидеть замешательство, услышать невразумительное бубнение, наподобие бормотания портье из "Охотничьего застолья", или просто наткнуться на отчуждённое молчание, как с полицейским на шоссе. Ничего подобного. Портье рассмеялся:
- "Старый Таунд" обанкротился полгода назад.
Гюнтер удивлённо поднял брови. Портье определенно нравился ему всё больше и больше.
- Надо понимать: до того как?..
- До того.
- Тогда зачем было громить?
Улыбка внезапно исчезла с лица портье, и он внимательно посмотрел в глаза Гюнтеру.
- Просто жители Таунда очень любят старину и свой город, гирр Шлей, - проговорил он.
Тут же улыбка вновь заиграла на его губах, а взгляду вернулась приветливость радушного хозяина.
- Ваш номер угловой, на втором этаже, слева по коридору. Я сейчас позвоню горничной, она приготовит постель. Можете ей заказать завтрак, его доставят из соседнего ресторанчика. Наценка - десять процентов.
Гюнтеру захотелось расшаркаться, как на аудиенции, - столь вежливо ему дали понять, что разговор окончен. Прямо министр внешних сношений за конторкой портье. Он кивнул и, так и не рискнув опустить ключ в карман, поднял чемодан и направился к лестнице. Спиной он почувствовал, как портье снова пододвинул к себе книгу и раскрыл её. Судя по обложке, книга не относилась к развлекательному чтиву, типа детектива, хорошо разгоняющего сон во время ночного дежурства. Кожаный переплёт, местами поеденный мышами и временем, с практически стёртым серебряным тиснением, из которого Гюнтер скорее разгадал, чем разобрал, изображение креста, - наводил на мысль о монастырских библиотеках, инкунабулах, прикованных к стеллажам пудовыми цепями, монахах-переписчиках и о средневековых наказаниях за порчу или кражу библиотечного имущества, начиная с денежных штрафов и заканчивая отчленением различных частей тела, в том числе и головы. Исходя из состояния книги, портье заслуживал последнего.
Гостиница действительно оказалась древним сооружением, и портье не обязательно было это уточнять. Без всякой помпезности и откровенной подделки под средневековье - никаких гобеленов, сочащихся сыростью стен и прочих атрибутов. Сплошное дерево целый лес прямых квадратных стоек, торчащие из стен концы балок, перекрытия крест-накрест, дощатый настил полов. Скудный свет редких электрических светильников, отражаясь от потемневшего дерева, создавал загадочный золотистый полумрак, как на картинах старых мастеров. Единственное сходство между мотелем и гостиницей - это скрип ступеней. Но если в мотеле ступени заходились визгом специально высушенного дерева, то здесь они стонали ревматической болью времени. Играя на пристрастии обывателя к старине, хозяин гостиницы заодно экономил на ремонте и электричестве.
Пройдя по коридору второго этажа мимо многочисленных закутков и небольших коридорчиков перед дверьми номеров, в последней из ниш, как раз напротив своего номера, Гюнтер увидел застеклённый шкаф пожарного крана и висевший рядом огнетушитель.
"Надо понимать, это вместо рыцарских доспехов, усмехнувшись, подумал он. - Или против ревностных поборников радикальных гигиенических мер.
Дверь комнаты была приоткрыта, он толкнул её рукой и от неожиданности застыл на пороге. Похоже, то, что он увидел в комнате, грозило стать для него дежурной картинкой местных гостиниц. Спиной к двери, нагнувшись над кроватью, маленькая горничная, копия прислуги из "Охотничьего застолья", заправляла постель.
Флиртовать почему-то не хотелось, но он всё же осторожно, чтобы не шуметь, поставил чемодан под стенку, а сам, как и в мотеле, прислонился спиной к филёнке и уставился на ноги горничной. Чутьё, конечно, у женщин удивительное. Продолжая заправлять постель, она повернула голову.
- Нравятся? - спросила она игриво и, подбив подушку к изголовью, плечами поддернула миниплатье так, что оголила практически все колготки.
Гюнтер окаменел. Горничная оказалась точной копией прислуги из мотеля. Вплоть до голоса и лица.
Горничная выпрямилась и повернулась, кокетливо прищурив глаза. Но, натолкнувшись на застывший взгляд Гюнтера, сразу потускнела и приняла сугубо деловой вид. В руках вышколенно быстро появились блокнот и ручка.
- Завтракать будете?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
