Шутка хоть и была старой, но одной из излюбленных, так что десантники рассмеялись так, словно слышали ее в первый раз. Затем они разбились на отряды и следом за своими командирами побежали по коридору, ведущему к левому борту судна.
Маккей вместе со своим взводом миновала отряд, оставленный охранять перекресток, и побежала по широкому проходу, недавно бывшему полем битвы. Повсюду лежали тела, стены пятнали плазменные ожоги и украшала длинная полоса вмятин от пуль — след, оставленный последней очередью, выпущенной в этой жизни одним из погибших солдат.
Свернув за угол, они вбежали в помещение, которое десантники называли «адский предбанник». Бойцы устремились к центру узкого зала, где в два ряда выстроились овальные посадочные капсулы. Каждая из них была подписана именем одного из солдат и нависала над трубой, проходившей сквозь днище корабля.
Основные силы обычно высаживались на снабженных орудиями штурмовых шлюпках, но те были слишком медлительны и становились хорошей мишенью для установок ПВО. Поэтому в ККОН и решили потратить деньги и время, необходимые для разработки второго способа перебросить войска через атмосферу: ОПМ — одноместный посадочный модуль.
Управляемые компьютером системы ПВО могли сбить часть таких капсул, но те были достаточно малы, да и каждое попадание приводило к гибели только одного десантника, а не дюжины.
Была лишь одна проблема. Когда выгорала керамическая обшивка, покрывавшая ОПМ, воздух внутри капсулы становился немыслимо горячим, а иногда раскалялся до фатальных температур. По этой причине солдат УВОД и называли «адскими ныряльщиками». Запись в отряды производилась исключительно на добровольной основе, и решиться на такое могли только отпетые сорвиголовы.
Маккей оставалась на центральной дорожке до тех пор, пока все члены ее команды не заняли свои места. Она знала, что в итоге у нее самой остается на шестьдесят секунд меньше, чтобы приготовиться к запуску, и стремительно заскочила в свой ОПМ, как только закрылся последний люк.
Едва она оказалась внутри, руки лейтенанта запорхали с неразличимой для глаза скоростью. Она застегнула ремни безопасности, запустила проверку основных систем, отключила ряд предохранителей, активировала свой торпедный аппарат и стала наблюдать за крошечным экраном, встроенным в стенку перед ее глазами. Компьютер, управляющий орудиями «Столпа осени», уже заканчивал расчеты той силы, с которой необходимо было отстрелить капсулы, чтобы ОПМ вошли в атмосферу под нужным углом. Лейтенанту оставалось только терпеть и молиться, чтобы керамическое покрытие продержалось до открытия парашютов, а еще — стараться не вспоминать о том, насколько хрупким было на самом деле ее укрытие.
Офицер как раз успела зафиксировать сапоги и взглянуть на циферблат, ведущий обратный отсчет, чтобы увидеть, как единица сменяется нулем.
Капсула, набирая скорость, промчалась по пусковой трубе и устремилась к миру-кольцу. Желудок лейтенанта подступил к горлу, а сердце бешено заколотилось.
Кто-то воткнул крошечный диск в проигрыватель, нажал на кнопку, и на частоте отряда зазвучал пафосный и лихой гимн «адских ныряльщиков». В уставе было ясно сказано, что не целевое использование коммуникаций ККОН — это плохо, и даже очень плохо, но Маккей понимала, что в данный момент солдат поступил правильно, и сам Сильва согласился бы с ней, поскольку все равно командная частота хранила безмолвие. Музыка грохотала в ее ушах, когда ОПМ затряслись, входя в верхние слои атмосферы, и десантники — вперед ногами — помчались к поверхности кольца.
Палуба вновь заходила ходуном, когда очередной удар настиг «Столп осени». Продолжало бушевать и сражение внутри корабля. Мастер-Шеф уже практически добрался до своей цели и готовился со всех ног припустить к спасательной шлюпке, но именно в эту секунду его окликнула Кортана:
— Сзади!
Джон-117 почувствовал, как сгусток плазмы ударил его прямо между закрытыми доспехами лопатками, покатился от полученного толчка и тут же вновь вскочил на ноги. Резко развернувшись лицом к противнику, он увидел ворчуна, спрыгнувшего с инженерных мостков, проложенных под потолком. Миниатюрный чужак стоял, широко расставив ноги, а в его руках накапливал заряд плазменный пистолет. Мастер-Шеф настиг его в три прыжка, повалил на палубу ударом приклада и добил короткой очередью. Пистолет ворчуна разрядил накопленный заряд в потолок. Капли расплавленного металла зашипели на щитах спартанца.
Бронебойные пули разорвали дыхательный аппарат чужака, и вверх ударила струя метана, заставившая тело твари закружиться волчком.
Еще трое ворчунов спрыгнули сверху и повисли на плечах Мастера-Шефа. Это было бы даже смешно, не обрати спартанец внимание на то, что одно из существ пытается отстегнуть его шлем, а второй чужак сжимает в лапе активированную плазменную гранату — мелкие ублюдки собирались забросить ее внутрь его доспехов.
Он пригнул плечи и встряхнулся, словно мокрая собака.
Ворчуны разлетелись во все стороны, а Мастер-Шеф прикончил их точно выверенными выстрелами, прежде чем снова повернуться к спасательным шлюпкам.
— Быстрее! — подстегивала его Кортана. — Бежим!
И спартанец побежал, но в ту же секунду люк начал закрываться. Рядом с ним споткнулся десантник, торопившийся покинуть корабль, и Мастер-Шеф подхватил солдата, забросив того внутрь шлюпки.
Внутри их встретила небольшая группа матросов, успевших забраться на борт раньше.
— Думаю, самое время отчаливать, — невозмутимо произнесла Кортана, когда крейсер затрепетал после очередного взрыва.
Мастер-Шеф повернулся к люку и подождал, пока тот полностью закроется и загорится красная лампа, информирующая о том, что шлюз загерметизирован.
— Поехали.
Пилот запустил двигатели, и спасательная шлюпка с ревом устремилась прочь от судна, балансируя на огненном вихре. Мимо с ошеломительной скоростью промчался борт «Столпа осени», подсвеченный разрывами плазменных ракет ковенантов. Через несколько секунд шлюпка отошла от корабля на достаточное расстояние и повернула к кольцу.
Мастер-Шеф отключил внешние динамики и обратился к Кортане напрямую:
— Есть какие-нибудь мысли о том, что это такое?
— Нет, — призналась Кортана. — Но мне удалось кое-что извлечь из военной сети ковенантов. Они называют эту штуковину «Гало». Она обладает для них некоторой религиозной ценностью. Во всем остальном твои предположения окажутся ничем не хуже моих. — Кортана помедлила, и спартанец ощутил, что она посмеивается над ним. — Ну, во всяком случае, незначительно хуже.
— Гало, — повторил Джон-117. — Похоже, на какое-то время это место станет нам домом.
Спасательная шлюпка была слишком мала, чтобы на ней мог уместиться сверхсветовой двигатель Шау-Фудзикавы, поэтому у них не оставалось иного выбора, кроме как приземлиться на кольце. Когда их суденышко падало сквозь черноту космоса, не было слышно ни радостных криков, ни поздравлений. Им пока удавалось выжить, но удача в любой миг могла их оставить, так что праздновать было нечего.
— Полный отстой, а не служба, — выругался один из десантников, и никто не стал ему возражать.
Роули и ее спутники неожиданно остановились, повернулись к врагам и обрушили на них всю мощь своего оружия, состоявшего из двух пистолетов, штурмовой винтовки и плазменного ружья, которое один из пилотов сумел подобрать на бегу. Небогатый арсенал, но его хватило, чтобы сбить с ног трех шакалов и заставить всех остальных чужаков убраться подобру-поздорову. Череп последнего упавшего чужака Роули размозжила ударом сапога.
Торопясь оказаться на борту своих кораблей, отряд нырнул в закрывшийся за их спинами люк взлетной палубы и бросился к «Пеликанам». «Кувалда» нашла свою «птичку» и, возблагодарив Бога, что та не получила повреждений, побежала к трапу. Как и всегда, бак был давно заправлен, орудия заряжены, а машина готова к полету. Второй пилот, Фрай, занял свое место рядом с Роули, а в заднем отсеке разместился бригадир Каллен.
Как только она оказалась в кокпите, Роули пристегнулась, провела ускоренный вариант предполетной подготовки и запустила двигатели. Остальные корабли присоединились к дружному, успокаивающему гулу. Распахнулись створки внешнего люка, и взрывная декомпрессия выбросила в космос все незакрепленные предметы, оставленные на взлетной палубе.
Еще несколько мгновений, и крейсер вошел в верхние слои атмосферы, а это значило, что можно взлетать, но сделать это требовалось как можно скорее. Благодаря трению вокруг корабля уже начала формироваться стена пламени.
— Проклятье! — воскликнул Фрай, указывая куда-то. — Ты только посмотри!
Роули перевела взгляд и увидела шлюпку ковенантов, залетающую в отсек через огненную завесу. У них почти не оставалось времени на то, чтобы покинуть «тонущее судно». И надо же было ублюдку встать на пути прямо сейчас.
